[ Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий ]
региональной общественной организации "Правозащитная информация"
Выпуск N 221 (747) от 21 ноября 2003 г. [ N 220 ] [ N 222 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]
Неделю назад премьер-министр Михаил Касьянов заявил о возможности реформирования Генпрокуратуры и о подчинении ее Министерству юстиции. Накануне анонимный источник из администрации президента опроверг появившиеся в прессе сообщения о том, что проводником этой идеи является первый заместитель главы администрации президента Дмитрий Козак.
Представители ведомства Владимира Устинова достаточно "стойко" отреагировали на эти заявления. Высокопоставленный источник в Генпрокуратуре заявил "Интерфаксу": "Мы уже давно привыкли ко всем этим разговорам. Как только возьмем какого-нибудь гуся за одно место, сразу же начинаются разговоры о реформировании прокуратуры".
Юрий Чайка, в свою очередь, отвечая на вопросы журналистов о возможном переходе Генпрокуратуры под юрисдикцию его ведомства, скромно признался, что "дискуссия на эту тему идет вне Минюста, но отметил, что , вступая в Совет Европы, Россия взяла на себя обязательство реформировать прокуратуру.
Напомним, что в этом обязательстве, в частности, шла речь о том, чтобы отобрать у прокуратуры предварительное следствие, выделив его в отдельный орган, который бы не подчинялся ни одному из правоохранительных ведомств. А кроме того, изъять у прокуратуры надзорные функции, оставив ей лишь функции обвинения.
На самом деле идея передачи Генпрокуратуры в Минюст отнюдь не нова. Она была заложена в концепции судебной реформы, принятой Верховным Советом РСФСР еще в 1991 году. "Такое положение о прокуратуре существует практически во всем мире, - объясняет один из разработчиков концепции судебной реформы адвокат Борис Золотухин, - потому что обвинение - это функция исполнительной власти. В России существует разделение властей, и прокуратура относится к исполнительной власти. Нам не удалось в свое время закрепить это в конституции, встроив прокуратуру в систему исполнительной власти. Тогда генпрокурором был Алексей Казанник, который пользовался особым покровительством Бориса Ельцина и выступал против."
Противники идеи подчинения Генпрокуратуры Минюсту опасаются, что ведомство Юрия Чайки превратится в "силового монстра". Так считает бывший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры Борис Уваров: "Если в Германии так устроено, то это не значит, что так должно быть в России. Зэки всегда любили прокуроров и жаловались им на действия тюремщиков. Кому они будут жаловаться, если Генпрокуратура окажется в подчинении у Минюста, который "заведует" пенитенциарной системой?
В свою очередь адвокат Юрий Костанов считает, что прокуратура не должна быть подчинена исполнительной власти. Он уверен, что, Минюст сделает ее еще более зависимой, чем она есть сейчас: "Уже сегодня прокуратура превратилась в орган преследования. А если законодательно закрепить это безобразие, то Минюст будет направлять ее действия и ставить определенные рамки: "Сюда ходи, а сюда не ходи".
По мнению Бориса Золотухина, "прокуратура может быть вполне независимой и в рамках исполнительной власти". В доказательство он приводит историю с социал-демократкой Верой Засулич, убившей градоначальника Трепова. "Тогда прокуратура была не только встроена в исполнительную власть, но еще и действовала в условиях абсолютной монархии. Но, когда прокурорам было предложено обвинить Веру Засулич, но ничего не упоминать о причинах ее преступления и о безобразиях Трепова, два прокурора один за другим отказались поддерживать такое обвинение и ушли в отставку. Это говорит о том, что , если в самих правоохранительных органах существует понятие о чести, о предназначении юстиции, то все в порядке, а, если ничего этого нет, то правосудие вообще невозможно."
Концепция судебной реформы, утвержденная в 1991 году, которую сейчас в деформированном виде проводит в жизнь зам.главы президентской администрации Дмитрий Козак, предполагала, что прокуратура во всех своих действиях подконтрольна независимой судебной власти. Таким образом создавалась система сдержек и противовесов. По закону у граждан и организаций есть возможность обжаловать действия прокуратуры через суд. Но, поскольку независимость судов, это такая же фикция, как и независимость прокуратуры , то в споре граждан с прокурорами, суды, как правило, выносят решения в пользу последних.
Каким будет реформирование прокуратуры, пока никто не знает. Ясно одно: оно не может быть чисто механическим. Например, непонятно, должен ли генпрокурор быть министром или будет напрямую подчиняться главе Минюста. В любом случае реформирование потребует внесения изменений в Конституцию. Как считает Борис Золотухин, "генпрокурора должен будет назначать сам президент, а не Совет Федерации".
Перестанет ли прокуратура быть "карающим мечом", который, по мнению некоторых наблюдателей, "рубит головы по заказу тех или иных групп влияния" и станет, "государевым оком", лишь осуществляющим уголовное преследование от имени государства и надзирающим за спецслужбами и правоохранительными органами? Это станет возможным только тогда, когда в России появится заметное гражданское общество, независимая судебная и законодательная власть. В отсутствии всего этого, реформирования и переподчинения прокуратуры вполне могут обернуться чисто декоративными и имитационными "процедурами". Ведь и в советское время , совершенно не имело значения, что прокуратура была независимой от коммунистической партии. Она все равно служила ей и подчинялась.
Может , поэтому в ведомстве Владимира Устинова никто не бьет тревогу, а, напротив, "напряженно работают над документами".
Выпуск N 221 (747) от 21 ноября 2003 г. [ N 220 ] [ N 222 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]