[ Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий ]
региональной общественной организации "Правозащитная информация"
Выпуск N 127 (653) от 11 июля 2003 г. [ N 126 ] [ N 128 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]
Окончание. Начало в N 134 за 10 июля
Обвинительное заключение для "уклонистов"
Кстати, в тех же целях достаточно активно со вступлением в действие нового УПК стали использоваться и положения статей 222, 226, 237 УПК, обязывавшие прокурора с направлением дела в суд обеспечить вручение обвинительного заключения или акта обвиняемому. Если же он этого не сделал, дело не могло быть назначено судом к рассмотрению. В понимании этого немалое число обвиняемых, из тех, кому была избрана мера пресечения, не связанная с лишением свободы, начали уклоняться от получения названных документов.
В настоящее время в соответствии с измененными редакциями вышеперечисленных статей прокурору предоставлено право в том случае, "если обвиняемый отказался от получения копии обвинительного заключения либо не явился по вызову или иным образом уклонился от получения копии обвинительного заключения", направлять дело в суд с указанием причин, по которым копия не была вручена.
Полагаю, что данное обстоятельство позволит заметно ускорить судопроизводство.
Кстати, совсем другое будет дело, если этот же "уклонист" попробует не явиться в суд. У суда есть право привести туда принудительно.
Верните дело прокурору
В статье 237 УПК появилось довольно неожиданное изменение, в соответствии с которым у суда появилось право возвращать дело прокурору, если есть основания, предусмотренные ст. 153 УПК, для соединения дел.
Существо этих оснований сводится к следующему.
"В одном производстве могут быть соединены уголовные дела в отношении:
1) нескольких лиц, совершивших одно или несколько преступлений в соучастии;
2) одного лица, совершившего несколько преступлений;
3) лица, обвиняемого в заранее не обещанном укрывательстве преступлений, расследуемым по этим уголовным делам".
Совершенно разумная поправка. Но на практике возникнут вопросы и вот почему.
Исходя из содержания этого изменения следует, что дело прокурору будет возвращаться лишь для того, чтобы он сугубо механически объединил несколько дел в одно и направил их в суд.
Почему механически, да потому что в связи с сохранением положений ч. 2 ст. 237 УПК относительно 5 суток, которые даются прокурору на исполнение предписаний суда, он ничего другого сделать за это время не в состоянии.
Но каждый следователь, прокурор и судья знает, что соединение уголовных дел с неизбежностью сопряжено с необходимостью проведения множества следственных действий. За 5 суток сделать это вряд ли удастся.
Кроме того, в соответствии с другими поправками, внесенными в эту же статью наряду с предыдущей, "производство каких-либо следственных или иных процессуальных действий, не предусмотренных настоящей статьей, по уголовному делу, возвращенному прокурором, не допускается", т.е. соединять дела можно, а сделать что-то еще уже нельзя. Как можно не перепредъявить обвинение, если при соединении дел, например, человек будет обвиняться в совершении не одного, а нескольких преступлений?!
Представляется, что для "механического" соединения возвращать дело прокурору нет никакой необходимости. Это можно было бы сделать и в суде, если бы он имел такие полномочия. Сейчас он их не имеет. Правильнее было бы их именно ему и предоставить.
Очень важное дополнение внесено в ст. 306 УПК, в соответствии с которым суду предписывается в тех случаях, когда он прекращает уголовное преследование в отношении конкретного лица за его непричастностью к совершению преступления, а также в иных случаях, когда лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено, решать вопрос о направлении уголовного дела прокурору для производства предварительного расследования и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.
Без этого дополнения работа над раскрытием преступления, которое, как это признал суд, на самом деле оказалось нераскрытым, или совсем не велась, или была чрезвычайно затруднена.
Приговор по взаимному согласию
Изменения коснулись и особого порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением. Причем изменения принципиального характера, если ранее в таком порядке, т.е. без проведения судебного разбирательства, могли рассматриваться дела о преступлениях, за которые могло быть назначено наказание, не превышающее пяти лет лишения свободы, то в настоящее время - не превышающее десяти лет.
Десять лет - это очень серьезно. На наш взгляд, с этим нововведением спешить не следовало, хотя бы потому, что опыт применения особого порядка еще не наработан и соответственно не изучен.
Меж тем есть определенные опасения относительно того, что согласие с предъявленным обвинением может быть получено не всегда в строгом соответствии с законом. Причем получить такое "не совсем добровольное" согласие от человека тем легче, чем суровее грозящее ему наказание.
Возможно, эти опасения и чрезмерны, но не иметь их в виду было бы легкомысленно. По крайней мере прежде чем столь масштабно расширять круг дел, которые могут быть рассмотрены в особом порядке, следовало основательно разобраться в том, насколько этот особый порядок оправдан.
Если свидетель все "забыл"
Как свою, пускай и относительную победу, мы расцениваем те изменения, которые внесены в ст. 281 УПК.
В ее прежней редакции она исключала возможность оглашения показаний потерпевшего и свидетеля, ранее данных при производстве предварительного или судебного разбирательства, а также демонстрацию фотографических негативов и снимков, диапозитивов, сделанных в ходе допросов, воспроизведение аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки допросов без согласия сторон. Совершенно очевидно, что получить такое согласие стороны, если это не в ее интересах, было практически невозможно. И понятно, что чаще всего этим правом пользовалась сторона защиты.
При широкой распространенности ситуаций, в которых потерпевшие и свидетели по тем или иным причинам, и в т.ч. из-за запугивания, радикально меняют в суде свои первоначальные показания, рассматриваемые положения ст. 281 УПК по сути аннулировали результаты такой самостоятельной стадии уголовного процесса, как предварительное расследование.
Проведенная следователем работа теряла практическую значимость. Государственный обвинитель оказывался обезоруженным. Принцип состязательности превращался в пустую декларацию. Виновные, в т.ч. и убийствах, с легкостью уходили от ответственности. Примеров на этот счет можно было бы привести предостаточно.
Так, одним из областных судов были оправданы убийцы. И в основном из-за того, что свидетели все "забыли". Напомнить же им их собственные показания не позволила сторона защиты.
Нередко обеспечить явку свидетеля обвинения в суд не удавалось из-за того, что он просто-напросто скрылся, опасаясь за свою жизнь. Или тяжело заболел. А то и умер. Огласить их показания также было невозможно, все по тем же причинам. В итоге явно виновные становились оправданными. Подобные факты имели место в судах Алтайского края, Тюменской области, республик Татарстан и Удмуртия и других.
Видя все это, мы стали настаивать на основательной корректировке ст. 281 УПК. Законодатель прислушался. Сейчас в этой статье, в частности, содержатся такие положения, которые позволяют суду по ходатайству стороны принять решение об оглашении показаний потерпевшего или свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования либо в суде, при наличии существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде. Согласия другой стороны на оглашение уже не требуется.
Когда адвокат не нужен?
Вместе с тем не удалось нам добиться внесения изменения в ст. 75 УПК, положения которой запрещают использовать в качества доказательств показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства в отсутствие защитника и не подтвержденные им в суде.
Причем недопустимыми признаются и те показания, которые были даны в случае, когда подозреваемые или обвиняемые, воспользовавшись своим правом (ст. 52 УПК), сами отказались от защитника.
Как я уже отмечал, законодатель не пошел на изменение данного положения в ст. 75 УПК. Но вместе с тем, видимо, понимая, какие последствия оно влечет, решил поправить ч. 2 ст. 52 УПК. Если раньше отказ подозреваемого, обвиняемого от защитника был необязателен для дознавателя, следователя, прокурора лишь в исключительных случаях, то сейчас он стал необязателен во всех случаях.
Возможно, следователи и будут пользоваться этим правилом в целях предотвращения развития событий в том направлении, которое предопределила ст. 75 УПК. Но в этой связи напрашивается вопрос: правильно ли подозреваемому или обвиняемому навязывать защиту, от которой он отказывается, с которой не хочет иметь дело?
В соответствии со ст. 48 Конституции пользоваться услугами адвоката - есть право гражданина, а не обязанность.
Как смотреть в глаза жертве?
Изначально широкая дискуссия возникла по поводу ст. 405 УПК, содержащей запрет на пересмотр в порядке надзора решений суда в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступлении, ввиду мягкости наказания или по иным основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного, а также на пересмотр оправдательного приговора либо решения суда о прекращении уголовного дела.
Калининградский областной суд некоего гр-на Ю., помимо прочего, признал виновным и по ст. 167 УК, а наказание по ней не назначил. Явная ошибка, замеченная только после того, как дело было рассмотрено в кассационной инстанции. В надзорном порядке исправить ее уже было нельзя.
Одним из судов Республики Ингушетия был оправдан гр-н, обвинявшийся в незаконных действиях с наркотиками. Причем оправдан был только из-за того, что в одном из процессуальных документов была допущена, очевидно, техническая ошибка. Пересмотреть этот приговор также не удалось.
Подобного рода примеры можно было бы приводить и приводить.
На протяжении последних двух лет Генеральная прокуратура Российской Федерации неоднократно обращалась в Государственную Думу и к различным субъектам права законодательной инициативы с аргументированными предложениями о внесении изменений в эту статью. К сожалению, наши усилия пока не увенчались успехом.
По нашему глубокому убеждению, данная норма противоречит основополагающему принципу уголовного судопроизводства - равенству всех граждан перед законом и судом, гарантированному Конституцией и статьями 15 и 244 УПК.
Не соответствует она и требованиям международного права. Так, п. 2 ст. 4 Протокола N 7 к международной Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ратифицированной Российской Федерацией, прямо предусматривает возможность повторного судебного разбирательства дела, когда в ходе предыдущего рассмотрения были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела.
Наиболее болезненно положения ст. 405 УПК сказались на участи потерпевших от преступлений.
Если обвиняемый имеет правовую возможность оспаривать свой приговор по сути до бесконечности, то доступ к правосудию потерпевшего, не согласного с тем, что к человеку, который причинил ему непоправимый вред, применили неоправданно мягкий закон, пресекается уже в суде второй инстанции.
Нелегко смотреть в глаза родителей, не способных смириться с чрезмерно гуманным наказанием убийцы их сына, и при этом объяснять, что мы бессильны помочь им - закон, дескать, не позволяет.
Или как, допустим, объяснить это родителям двухлетнего ребенка, погибшего из-за упившегося врача.
Это не надуманные примеры, они из конкретных дел.
Аргументы в обоснование того, что положения ст. 405 УПК неконституционны, несправедливы и т.п., можно было множить. Только вряд ли это уместно делать в данной публикации.
Генеральная прокуратура в свое время предложила внести в данную статью изменения, в соответствии с которыми было бы позволено пересматривать судебные решения в течение года по вступлению их в законную силу, если в ходе предыдущего судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела существенные нарушения уголовно-процессуального или уголовного закона.
Наши предложения, как уже было отмечено, пока не нашли поддержки у законодателя.
Но мы не собираемся останавливаться. Кроме того, мы ждем, когда кто-нибудь из жертв преступлений обратится в Конституционный суд и поставит вопрос о конституционности ст. 405 УПК.
Не должны в государстве иметь право на существование приговоры, содержание которых противоречит самому смыслу правосудия.
Выпуск N 127 (653) от 11 июля 2003 г. [ N 126 ] [ N 128 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]