[ Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий ]
региональной общественной организации "Правозащитная информация"
Выпуск N 11 (549) от 22 января 2003 г. [ N 10 ] [ N 12 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]
А. ВЕНЕДИКТОВ - В эфире "Эха Москвы" - генеральный прокурор РФ Владимир Васильевич Устинов, добрый день.
В. УСТИНОВ - Добрый день, уважаемый Алексей Алексеевич и уважаемые радиослушатели.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Владимир Васильевич, сегодня мы с Вами договаривались, что в основном тема будет, это соблюдение законности в ходе контртеррористической операции в Чечне. Чечня действительно у нас самый больной регион. Или не самый больной регион? Для генеральной прокуратуры самая большая головная боль, если говорить о субъектах федерации, это Чечня?
В. УСТИНОВ - Я бы сказал, что это основная головная боль не только для прокуратуры, для всего нашего государства, и в частности для государственных органов. Что касается прокуратуры, то мы за прошлый год создали полноценную систему прокуратуры в Чечне, сформировали саму прокуратуру непосредственно республики, 14 городских и районных прокуратур, довели численность сотрудников до 300 человек. Это следователи, в первую очередь, которые расследуют уголовные дела, прокуроры.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Из центра или это местные? Или прокуратура целиком?
В. УСТИНОВ - Значит, у нас подбор кадров здесь смешанный, у нас часть сотрудников непосредственно набрана в Чечне и часть сотрудников мы направляем в командировки. Это в процентном выражении, если сказать, то более 70% у нас работают люди, которые непосредственно живут в Чечне. Я скажу, что это практически 100% чеченцы, остальные, где-то 30%, у нас люди, прикомандированные из других регионов. Я думаю, что эта тенденция у нас будет сокращаться, по количеству прикомандированных, по мере становления чеченской судебной системы, правоохранительной системы.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Но Вы настаивали, я знаю, на том, чтобы главный прокурор Чечни, он назначался из центра, чтобы он был приезжим.
В. УСТИНОВ - Алексей Алексеевич, дело в том, что по нашему законодательству прокурора любого субъекта федерации назначает генеральный прокурор. Единственное ограничение у нас в этой части, установленное Конституцией, связано с тем, что согласование руководителя прокуратуры субъекта федерации обязательно происходит с республикой. Все зависит от того, какой формат в республике установлен для этого, т.е. устав республики или положения, как они называются, республики, там четко регламентировано, то ли как в большинстве согласие дает законодательный орган и исполнительные руководители, либо в отдельных регионах есть только представительный орган, т.е. законодательный. В связи с тем, что в Чечне пока у нас нет структуры полной государственной власти, исполнительной и законодательной, поэтому у нас там возглавляет республику и.о. прокурора, и мы его пока назначаем временно, в связи с тем, что нет органа, который бы нас согласовал этот вопрос. Но я думаю, что после референдума, после принятия законодательной базы республики, после избрания представительного органа и на основе устава республики или положения или конституции, то ли будет у них избираться президент, то ли это будет глава администрации, это уже будет, как говорится, как народ решит в республике, так и будем. И мы после этого только сможем сформировать непосредственно уже легитимного, постоянного прокурора Чеченской республики.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Кстати, Вы затронули тему референдума, я позволю себе шаг в сторону, высказывается масса сомнений о возможности нормального проведения референдума. Как-то прокуратура, поскольку вы надзорный орган, вы готовитесь к проведению референдума, вы будете смотреть, насколько свободное волеизъявление, если оно вообще возможно в условиях банд сепаратистов?
В. УСТИНОВ - Я не думаю, что участники бандформирований примут участие в референдуме.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Но имеют право, граждане РФ.
В. УСТИНОВ - После того, как отсидят, выйдут на свободу с чистой совестью, мы их конечно допустим к референдуму, но пока они должны понести ту ответственность за совершенные преступления, которые они совершили. Что же касается законопослушных граждан Чечни, то мы сделаем все от нас зависящее, чтобы эти граждане приняли участие, в первую очередь, активное участие в проведении референдума. Ведь референдум положит начало легитимности жизни государственных органов этой республики. А это очень и очень важно.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Вы будете усиливать прокурорский надзор как-то специально?
В. УСТИНОВ - Обязательно.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Каким образом, направлять людей?
В. УСТИНОВ - Правильно Вы сказали, тут несколько путей. И увеличение количества работников, которые работают в Чечне, и конечно, улучшение качества этой работы. Я вам сказал об органах прокуратуры, которые сегодня насчитывают более 300 человек в Чеченской республике, у нас там работает большая группа военных прокуроров, которые занимаются надзором за деятельностью наших правоохранительных органов, военнослужащих. И у них тоже работы сегодня, к сожалению, очень много.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Я просто все время уточняю, вы знаете, есть определенное недоверие, скажем, между федеральными войсками и чеченской милицией, которая работает, ОМОНом чеченским. Они говорят, что не всегда доверяют. Внутри прокуратуры нет такого недоверия между федеральной частью, назначаемой отсюда, и местными, что они, может быть, там работают на своих и т.д.
В. УСТИНОВ - У нас этот факт исключается в первую очередь то, что у нас большая централизованность, полная централизация. Поэтому в данном случае назначение сотрудников прокуратуры республики идет из Москвы.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Всех?
В. УСТИНОВ - Нет, не всех. Имеются в виду прокуроры городов и районов, прокуроры республики, заместители, начальники подразделений. А уже непосредственно прокурор Чечни, он назначает следователей районной прокуратуры, помощников прокурора, но эта вертикаль, которая существует, она не дает возможности прорываться, как Вы называете, сепаратистским явлениям. Это дополнительный фильтр, и я думаю, что он очень нужен Чечне. Вот факты, которые Вы называете, у нас, непосредственно у сотрудников такого не было. И я надеюсь, что этого не будет, хотя работают люди в экстремальных условиях, к сожалению, у нас есть погибшие, есть много раненых, есть пропавшие люди. Буквально накануне нового года у нас пропали два сотрудника, сейчас мы их ищем. Но каких-то разногласий, связанных с национальным вопросом, связанных с неправильным применением закона к военнослужащим или к гражданским лицам, у нас этого нет, и я надеюсь, что этого не будет, потому что как военная прокуратура, так и гражданская прокуратура имеют централизованную систему, у них один руководитель, один закон о прокуратуре. И здесь мы не допустим каких-либо разногласий в этом вопросе. Хотя я еще раз подчеркиваю, более 70% сотрудников у нас уже чеченцы там.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Владимир Васильевич, такой вопрос. Очень часто в разговорах с политическими деятелями, генеральный прокурор, он конечно юрист, но и не только юрист.
В. УСТИНОВ - И только юрист.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Я понимаю, только юрист и только юрист, хорошо, будем говорить так. А вот сепаратизм - это политическое течение, терроризм - это метод борьбы. Вот если сепаратисты, с которыми вы сталкиваетесь, я подчеркиваю, как политическое течение, сторонники отделения Чечни, не применяя вооруженных действий, да, вот они сторонники, в данном случае они высказывают свое мнение, это не преступники. Преступники для вас кто? Как вы позиционируете преступников?
В. УСТИНОВ - Преступник у нас тот, кто совершает преступление, т.е. нарушает закон, который у нас имеется в России. Если у человека есть свое убеждение, свое мнение, но при этом он не переступает грани закона, он естественно не может быть преступником. И свобода слова, она у нас есть и записана в Конституции, и действует, и вы ее знаете прекрасно, особенно на вашей свободной радиостанции всегда мы слышим очень большой разброс мнений. И от этого никто не становится преступником. Поэтому в данном случае очень четко мы разделяем этот вопрос. Если человек свое личное убеждение трактует как-то, в том числе и публично, но при этом не совершает правонарушений, он не является преступником. Это его, как говорится, мнение, и мы должны его уважать. Но если он при этом призывает к насильственному свержению государственного строя, к другим правонарушениям, или разжигает межнациональную рознь, то тут уже есть грань, за которой уже наступает ответственность.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Понятно. Давайте перейдем теперь конкретно, вот существует огромное число жалоб мирных граждан на действия и администрации Кадырова, и федеральных сил в Чечне. Я, готовясь к эфиру, посмотрел справки "Мемориала", которые они собирают еженедельно, говорят, что присылают Вам. Во-первых, правда ли это, а во-вторых, есть факты, президент высказался против зачисток, зачистки продолжаются. Есть закон, запрещающий людям ходить в маске, военнослужащим или не военнослужащим, люди, я не знаю, какие, появляются в камуфляже и в маске. Какая у Вас по этому поводу есть информация и как Вы на это реагируете?
В. УСТИНОВ - Значит, я вам тут в нескольких словах приведу статистику. В прошлом году в прокуратуру Чечни у нас поступило от граждан как на личном приеме, так и путем пересылки 4 500 обращений. Здесь и невыплаты причитающихся сумм, пособий, незаконные действия с жильем, совершение противоправных действий должностных лиц, большой спектр вопросов, с которыми люди обращаются. Мы принимаем меры как путем непосредственного приема граждан, так и через направление туда специальных бригад, которые непосредственно, если, например, громкое какое-то обращение. В частности, по обнаружению якобы большого количества погибших людей. Чтобы усилить работу прокурорской системы в Чечне, мы направляем туда наших сотрудников, и они помогают там объективно, всесторонне, самое главное - быстро решать эти проблемы. Но вы задали вопрос, немножко отвлек меня звонок.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Я спросил Вас про "Мемориал" и про конкретные жалобы.
В. УСТИНОВ - Значит, это у нас уже в следующий вопрос переходит, но я отвечу и на этот вопрос. "Мемориал" и другие общественные организации, которые обращаются к нам, мы с ними не просто сотрудничаем, но я даже скажу, что совместно работаем, потому что в конце прошлого года по их предложению и по нашему обоюдному желанию мы создали целую практику работы с общественными организациями, в том числе и с теми, которые Вы назвали. Издано мной распоряжение, которое регламентирует работу, обращение, порядок рассмотрения, я думаю, что впервые такая практика сделана. Мы здесь собирались неоднократно, но пришли к такой форме, посмотрим, как она будет работать. Я почему-то больше чем уверен, что у нас оно получится, потому что любой сигнал о нарушении, который имеется, в частности в Чечне, для нас очень важен, потому что не все, не в каждом селении, не в каждом поселке есть прокурор, который знает, что происходит. А эти сообщения дополнительно мы проверяем и убеждаемся, когда это действительно объективно, принимаем меры. Но к сожалению, есть факты оговоров, есть факты необоснованных обращений, это тоже есть.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Я спросил Вас про маски, про использование масок, и про зачистки.
В. УСТИНОВ - Я начал вспоминать как раз и забыл. Значит, что касается зачисток. Мной издан приказ о контролировании всех мероприятий зачисток, это народное название, фактически это проверка паспортного режима, режима проживания, что кстати делается не только в Чечне, это законодательством разрешено делать по всей России. Только в Чечне немножко, в связи с тем, что там происходит противостояние, там оно проходит более в жестком режиме. Но я своим приказом приказал военным территориальным прокурорам по всем фактам нахождения при производстве данных мероприятий - обязательное участие прокурора. Я скажу, это во многом дисциплинирует, дисциплинирует и местное население, потому что они видят, что есть представитель власти, государства, дисциплинирует и военнослужащих, которые, как говорится, непосредственно никогда не совершат то, что не должно совершать. Конечно, я не скажу, что мы полностью решили эту проблему, но то, что президент четко поставил вопрос, требование закона четко исполнять, эти проблемы практически снимаются.
А. ВЕНЕДИКТОВ - А маски?
В. УСТИНОВ - По маскам тут совершенно другой вопрос. Вы говорите, что законом запрещено. Нет такого закона.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Это не я говорил.
В. УСТИНОВ - По крайней мере, прозвучало у Вас в вопросе, что якобы закон запрещает. Закон нигде не регламентирует применение масок. Маска - это способ, который используется во всем мире. Другое дело, когда нужно, когда не нужно. У нас, к сожалению, были факты перегибов, когда в центре Москвы, например, производят выемки или другие следственные действия и надевают эти маски для того, чтобы бряцать оружием. Я категорически поставил вопрос перед прокурорами о запрещении и принятии мер к виновным, самых жестоких мер, потому что в народе их назвали "маски-шоу", и оно где-то подтверждает эту ненужность, обострение вопроса, противостояния людей. Оно не нужно. В Чечне немножко другая ситуация, все-таки наличие бандитствующего элемента может как раз привести к тому, что будут зафиксированы лица, которые непосредственно принимают участие в проведении этих мероприятий. Поэтому могут быть факты мести, преследования этих людей или их родственников. Поэтому наличие здесь маски, которая скрывает лицо, я бы сказал, что в отдельных случаях и обоснованно. Поэтому здесь надо просто подходить конкретно в каждом случае.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Я как раз про Чечню.
В. УСТИНОВ - Ни в коем случае здесь не должно быть ни перегибов, но и мы о своих людях тоже должны заботиться и оберегать их. Вот я бы так объяснил.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Владимир Васильевич, а вот одно из самых, может быть, последних событий, вы знаете, что Страсбургский суд принял 6 жалоб, теперь на рассмотрение, из Чечни. Впервые, я бы сказал так, уже по существу, речь идет вот о чем, бомбардировка 1999 и 2000 года, там несколько дел, шесть, они объединены, три и три, было расследование, и дело было закрыто. И добиться внутри России этим шестерым заявителям, из них 5 женщин, да, конкретный случай, внутри России не удалось. И они обратились в Страсбург, и Страсбург принял. Вот почему нужно обращаться в Страсбург, почему в России, казалось бы, да, и ваше ведомство, оно не может до конца... погибли люди, ущерб имуществу, были бомбежки, случайно погибли, война была. Тем не менее, дело закрыто, и мы уходим в Европейский суд.
В. УСТИНОВ - Алексей Алексеевич, во-первых, я готов рассмотреть этот конкретный факт, Вы сейчас мне его привели, я просто не готов говорить конкретно по данному факту. Я всегда был сторонником того, чтобы сила, это не только моя позиция, это позиция закона, сила противодействия должна полностью совпадать силе воздействия, т.е. какое нападение, такая должна быть и защита. И превышать форму защиты, конечно, здесь нельзя. Но в данном конкретном случае я не готов ответить, как там применялась сила, не применялась, но вопрос, связанный с обращением в Страсбургский суд, сегодня для нас это еще как-то новация, это непривычно. Хотя весь западный мир пользуется этим. Я скажу, что и у нас уже тысячи людей обращаются туда.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Вас это не обижает?
В. УСТИНОВ - Я думаю, что нет. Если у человека есть право обращения в суд, ради Бога, какие проблемы могут быть? Мы же не говорим о том, что уже есть вердикт суда, который четко регламентировал, кто прав, кто виноват, то ли взыскано материально, вообще вопрос пока только в обращении. Как будет практика Страсбургского суда построена, мы пока тоже не знаем. Но у нас там есть представители нашего государства, есть адвокаты, которые специализируются по этим делам, но пока практики как таковой нет. Когда люди обращаются в суд, я никогда не кричу "караул", я наоборот думаю - ну наконец-то. Я всегда был сторонник того, чтобы из административного права дела переходили в судебное право. И судебный вердикт, он всегда дает, как говорится, больше объективности, меньше обжалования, и все-таки когда принимает решение судья, я, как генеральный прокурор, уже чувствую себя защищенным. Защищенным в том смысле, что уже есть вердикт, который уже вступил в законную силу, является силой закона.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Но Вам не обидно, это могло быть решено и расследовано внутри России, дело закрытое, я не говорю сейчас о конкретном деле, сам факт, да, по Чечне. Дело закрыто, люди реально лишились имущества, кормильцев и т.д., почему это нельзя сделать внутри страны?
В. УСТИНОВ - Давайте мы, во-первых, рассмотрим конкретный этот вопрос, потом уже будем говорить, кто прав, кто виноват. Но еще раз говорю, мы совершаем какие-то недочеты в своей работе. И у нас есть ошибки. И никто не говорит, вот я сегодня был на итоговом заседании судей, там были такие приведены цифры, что из обращенных сегодня представлений прокурора об аресте, теперь арест осуществляется судом, суд не поддерживает нас только в 8% дел, это совершенно небольшая цифра. Я вам скажу, что ранее, когда прокурор давал санкции на арест, мы отказывали в даче санкций по 20-25%, следователям отказывали в санкциях на арест. Поэтому я думаю, что это нормальная, объективная работа, ничего здесь страшного нет, ради Бога. Чем больше у суда будет возможностей рассматривать вопросы, связанные с отправлением правосудия или компетенцией в ходе предварительного следствия, я буду только рад.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Странно, вас лишают части полномочий, Владимир Васильевич, а Вы с удовлетворением это отмечаете.
В. УСТИНОВ - А вот давайте мы посмотрим, а почему Вы так считаете, это абсолютно неправильно. Ведь нас никто не лишает права полномочий, ведь только прокурор может обратиться в суд за санкциями, никто другой. Если прокурор в данном случае не прав, и суд его в 8% не поддержал, в чем же здесь плохое, в чем же здесь негатив?
А. ВЕНЕДИКТОВ - Не говорю "негатив", говорю о перераспределении полномочий.
В. УСТИНОВ - А перераспределение здесь, еще раз говорю, что прокурор же ведет все, со следователем. Ведь они ставят вопрос. Это же не стихийное явление. Поэтому здесь я думаю, что перераспределение полномочий даже в какой-то степени гарантирует требования прокурора в правильности, т.е. теперь уже его никто не упрекнет, что ты такой сякой, вот там даешь санкции втихаря, а тут публично суд дает санкцию, и теперь уже, уважаемые критики, извините, поэтому я в данном случае не делаю, как некоторые СМИ пишут, что прокуроры урезали, я считаю, это не так. И весь мир работает по этой системе, и ничего плохого не происходит. И прокуратура сегодня как никогда востребована. Я больше скажу, что та нагрузка, которая на прокурорах сегодня лежит, она гораздо выше, потому что требования к следствию повысились гораздо больше, требования населения потому что открытые сейчас стали.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Т.е. Вы довольны?
В. УСТИНОВ - Я доволен только одним, что мы как работали в полную мощь, так и будем работать.
НОВОСТИ
А. ВЕНЕДИКТОВ - Я напоминаю, что в эфире "Эха Москвы" - Владимир Васильевич Устинов, генеральный прокурор России. В связи с этим, может быть, несколько позиций, важных, связанных опять с Чечней. Я думаю, что наших слушателей это волнует, есть ли новое о взрыве у Дома правительства? Есть ли у Вас какие-то новые данные, есть ли у Вас вообще цифры, которых нет между прочим? И как идет следствие по этому делу, потому что все были изумлены, Владимир Васильевич, когда первыми стрелочниками, вот я был изумлен, оказались три солдата Курского ОМОНа, ну вот нашли виноватых, вот если можно, подробнее.
В. УСТИНОВ - Хорошо, поподробней я не буду говорить, подробно знает вся страна. По количеству пострадавших тоже все знаете прекрасно, что погибло 70 человек, 310 получили ранения. Что касается расследования уголовного дела, первую конечно роль здесь выполняет функция, это установление лиц, которые организовали, проводили данный теракт, вот первая, как говорится, наша задача, и мы ее выполняем. Что касается, как Вы назвали, стрелочников, никто стрелочников не ищет. Но и факторы, которые способствовали данному преступлению, мы должны выявить. И виновных мы должны действительно привлечь. И если бы тех, как Вы назвали, стрелочников, должностных лиц, а военнослужащие в данном случае выполняли роль, именно они могли предотвратить этот теракт, если добросовестность была на должном уровне, выполнение своего служебного долга было бы на должном уровне, то этого теракта бы не произошло. Поэтому называть их стрелочниками я не стал. И когда мы предъявили им обвинение, суд принял решение о взятии их под стражу, поэтому здесь я еще раз повторяю, что я бы их не назвал стрелочниками.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Но Вы согласны с такой мерой суда? Почему прокуратура запросила, ну что, солдатики, куда бы они делись?
В. УСТИНОВ - Во-первых, там не только солдатики, там есть военнослужащие, которые непосредственно носят погоны повыше.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Исчезли?
В. УСТИНОВ - Алексей Алексеевич, речь идет о том, что есть закон, который четко регламентирует принятие решения по избранию меры пресечения, в частности заключение под стражу. Там несколько факторов, и личность, как Вы сказали, и тяжесть содеянного, и последствия, которые в результате этого произошли. Поэтому все суммируя, суд принял такое решение. И Алексей Алексеевич, как говорится, в данном случае оно будет исполнено и исполняется.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Но пока следствие идет?
В. УСТИНОВ - Следствие идет.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Что-нибудь Вы можете уже сказать, что-то стало ясно?
В. УСТИНОВ - Вот сегодня я могу только одно сказать, что работа ведется во всех направлениях, особенно я имею в виду основное направление, это установление лиц, совершивших, подготовивших теракт. Ведь такое количество взрывчатки, по предварительным данным, более тонны в тротиловом эквиваленте, это на ишаках, как говорится, не привезешь, поэтому мы ищем и лиц, которые пособничали этому, а не исключено, что и выйдем на тех, которые реализовывали эту взрывчатку, и такие факты у нас на Северном Кавказе как среди военнослужащих, так и других должностных лиц, к сожалению, встречаются.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Вы не исключаете, что это армейская взрывчатка?
В. УСТИНОВ - Алексей Алексеевич, я сегодня не буду, как говорится, гадать на кофейной гуще.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Но Вы не исключаете?
В. УСТИНОВ - В данном случае мы эту версию прорабатываем. И я думаю, что когда у нас будет стопроцентно установлено, откуда, мы обязательно проинформируем и вас, и радиослушателей.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Говоря еще о тех, кто совершил это преступление, в результате которого погибла масса, кстати, и мирных граждан, там мелькало, по-моему, это говорил прокурор Чечни, если я не прав, Вы меня поправьте, что вообще вроде бы за рулем были не чеченцы, что это были наемники. У Вас есть какие-нибудь сведения про исполнителей, которые погибли?
В. УСТИНОВ - Абсолютно, потому что они находились в момент взрыва в автомобилях, и к сожалению, этот факт мы сейчас исследовать не можем. А что говорить о военнослужащих и мирных жителях, то я могу точные цифры даже сказать, что среди погибших - 49 чеченцев, которые работали, и 21, там есть другие, в частности, военнослужащие. Я больше того скажу, что ответственность тех военнослужащих, которых Вы назвали козлами отпущения, настолько велика, ведь если бы они предъявили требования, которые они должны были предъявить, этого бы не случилось. Поэтому в данном случае я поддерживаю решение суда о взятии их под стражу.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Еще один вопрос, страшная история с вертолетом, наполненным нашими солдатами, офицерами, который был сбит ПЗРК, затихло все, ведется следствие, мы понимаем, но есть ли какое-то продвижение по поводу того, каким образом это случилось? Я не спрашиваю, кто виноват, может быть, уже известно, кто несет ответственность за это, что это было? Преступная небрежность, халатность, сотрудничество с сепаратистами, с бандами, что по поводу вертолета?
В. УСТИНОВ - Я могу только в двух словах сказать, напомнить радиослушателям, что 19 августа 2002 года вертолет армейской авиации МИ-26, который перевозил военнослужащих с аэродрома Моздока в Ханкалу, был подвергнут нападению с применением так называемой ракеты "Игла", в результате вертолет пошел на вынужденную посадку, и в ходе данного происшествия погибло 127 человек. В первую очередь, здесь конечно мы, как и во всех других фактах, устанавливаем, ищем лиц, которые совершили данные преступления. Во-вторых, самое обидное и досадное, что эти ракетные комплексы "Игла", они нашего российского, советского производства. И попали к этим бандитам не без помощи военнослужащих. Каких военнослужащих, сейчас следствие устанавливает, то ли с российских складов, то ли это было со стран СНГ. Но то, что это производство наше, тут уж мы никуда не уйдем, и никаких здесь "Стингеров" и прочего не было. Поэтому это одна из задач следствия - установить, откуда ушли эти "Иглы". Второй вопрос, что можно было сделать в связи с тем, чтобы предотвратить данную трагедию со стороны руководства воинским подразделением. В данном случае мы здесь в ходе расследования установили - халатное отношение к служебным обязанностям командира вертолетного полка. В настоящее время ему предъявлено обвинение, и в принципе расследование закончено, а в отношении него, сейчас знакомится он с материалами дела, и дело будет направлено в военный суд, и суд поставит окончательную точку в виновности его за те действия, которые надо было делать, и он не сделал.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Имеется в виду перегруз перевозки?
В. УСТИНОВ - Нет, имеется в виду охрана объекта, там целая технология, я сейчас не буду о ней говорить.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Но связано с охраной, прежде всего?
В. УСТИНОВ - В первую очередь, да, и с порядком, и с заходом, я имею в виду чисто технологические факторы.
А. ВЕНЕДИКТОВ - И возвращаясь к одному, наверное, из самых болезненных для Вас дел, для Вас лично дел, неоднократно высказывались, я имею в виду так называемое дело полковника Буданова. Известно решение военного суда, известно, что прокуратура опротестовала это решение. Можете ли Вы сказать о Вашем видении этого дела?
В. УСТИНОВ - Во-первых, мое видение этого дела, что в данном случае я уважаю решение суда и того же требую от своих подчиненных. Согласны или не согласны, это уже другой вопрос, не согласны - мы его обжалуем в установленном законом порядке. В данном случае прокурор, который участвовал в процессе, не согласился с мнением о том, что Буданов в момент совершения был в состоянии невменяемости, и опротестовал данное решение. И окончательную точку поставит вышестоящий суд. А что касается моего мнения, то оно не может расходиться с мнением суда.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Ну как, Вы можете быть не согласны, т.е. Вы его принимаете, но можете быть не согласны.
В. УСТИНОВ - В данном случае, я еще раз повторяю, согласен я, не согласен я с решением суда, я его должен исполнить.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Вы его будете исполнять?
В. УСТИНОВ - И даже никакого не должно быть здесь другого понимания. Если мы не будем признавать решения суда, вердикты суда, то извините, пожалуйста, мы превратим в полный хаос всю правоохранительную систему, и вообще в стране, потому что суд принимает решения не только по делам, которые предоставляют правоохранительные органы, но и, вы знаете, решения административных органов, и исполнительной власти. Поэтому мы должны чтить решения суда, это в первую очередь, это должно быть у нас, с кровью войти в прокуроров, всех, кто несет государственную службу. Не будем уважать суд, у нас ничего не получится. И самое обидное и досадное, когда государственные служащие начинают высказывать свои неудовольствия по поводу вердикта суда. Неудовольствие государственный служащий не должен выражать. Если у него есть возможность, установленная законом, обжалования несогласного решения, пожалуйста, обжалуй. Но делать из этого какое-то политическое или информационное шоу, это абсолютно неправильно. И на этом, если должностные лица, когда делают это, я считаю абсолютной ошибкой. И им вторят и СМИ, вместо того, чтобы поднимать авторитет суда, для того, чтобы делать так, чтобы у нас судебная система вошла в неотъемлемую часть нашего демократического общества, была как бы на вершине этого, понимаете? Мы часто хаем и, как говорится, подрываем авторитет суда, но особенно, я еще раз говорю, что если государственные служащие занимаются этим, это очень их не красит.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Хорошо, сейчас мы находимся в системе, по обжалованию.
В. УСТИНОВ - Буданов, да, Алексей Алексеевич, я все-таки думаю, что мы этот вопрос обсудим после того, как приговор вступит в законную силу. Сейчас я не хотел бы в данном случае, в какой-то степени, своим мнением связывать и судебные решения. А то, что прокурор поставил свой вердикт, связанный со внесением протеста, я считаю, это его право. Подождем решения. Хотя я скажу, что вообще отношение к военнослужащим во время операции в Чечне у меня специфично, мне они очень дороги, психологически я к ним отношусь очень с пониманием большим, потому что сам там 2 года с ними был. И считаю, что они заслуживают огромного уважения, огромных почестей со стороны всей нашей страны. Но при этом совершать преступления, особенно такие тяжкие, как убийство, конечно никто им не позволит, и мы будем стоять строго на защите интересов всех военнослужащих и гражданского населения.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Давайте с двух сторон на эту тему посмотрим. Кстати, может быть, Вы дадите информацию, если она у Вас есть, доложили ли Вам, недавно была информация от представительства администрации Чечни в Москве о том, что военнослужащие, якобы пьяные, обстреляли автобус, погиб водитель и т.д., Вам докладывали по этой позиции, можете что-то сказать?
В. УСТИНОВ - У меня информация была в самом начале о том, что данный факт не подтвержден. Но я, сейчас пользуясь случаем, я для себя сделаю пометочку, обязательно проверю, сейчас я не могу однозначно сказать, но первоначально была информация, что вроде нет такого.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Вопрос, связанный с военнослужащими, с одной стороны, прокуратура, это кстати одна из больших проблем, Вы говорите, расследуются в том числе и незаконные действия военнослужащих, есть ли у Вас статистика по этому поводу, скажем, за прошлый год? Каким образом прокуратура надзирала за законностью в отношении военнослужащих в 2002 году или, может быть, даже с начала операции, если Вы посмотрите и скажете нам?
В. УСТИНОВ - Я скажу, что военная прокуратура в данном случае очень активно ведет работу. И вот у нас имеется... с начала контртеррористической операции в органы военной прокуратуры принято к производству 162 уголовных дела о преступлениях, совершенных в отношении местного населения. Окончено расследование 97 уголовных дел, из которых 57 на 73 обвиняемых направлено в военные суды. Из них 14 дел - об убийстве, 18 - о хищениях чужого имущества, 8 - о нарушении правил вождения боевых машин, 3 - о нарушениях правил обращения с оружием, 5 - о хулиганстве, 2 - об изнасиловании и других. Вот в 2002 году обвинительные приговоры за различные преступления против мирных граждан в республике были вынесены в отношении 26 военнослужащих федеральных сил, из числа которых - 4 офицера. Всего же военными судами признано виновными в совершении преступлений против мирных граждан - 46 военнослужащих, в том числе 6 офицеров. Вот сухая статистика свидетельствует о том, что работа по наведению законного порядка, в том числе и среди военнослужащих, ведется активно. Здесь, конечно, данные не только по министерству обороны, здесь данные и о внутренних войсках, здесь данные о других подразделениях, которые участвуют у нас, военнослужащие, я имею в виду и Минюст, и ФАПСИ, и ФСБ, все военнослужащие, которые связаны с проведением этой операции, вот здесь эти цифры как раз свидетельствуют о том, что к сожалению, при проведении этой операции наши военнослужащие совершают ряд правонарушений. Хотя я еще раз скажу, что в общем количестве преступлений, которые происходят в республике, это конечно немного.
А. ВЕНЕДИКТОВ - С другой стороны, мы еще к этому вернемся, с другой стороны, сегодня буквально пришла информация, и наши коллеги из газеты "Газета" написали о том, что военнослужащие московского ОМОНа подали в суд на невыплату боевых, значит, с этой стороны прокуратура, что мы имеем с этой стороны, потому что люди там служили, люди служили под пулями, люди шли защищать отечество, шли защищать Конституцию?
В. УСТИНОВ - Хорошо, я вам скажу, что вопрос о выплате боевых, он очень актуален. Это так называемые боевые, в чем там проблема - проблема в первую очередь идет от финансирования. Я вам приведу просто один пример, в ноябре 2000 года вместо 650 млн., которые должны были быть выделены на эти цели, Минфин выделил 176 млн., поэтому сама цифра как раз свидетельствует о том, что не потому, что вооруженные силы или другие министерства и ведомства не хотят платить военнослужащим, просто их у них нет, реально на сегодня. Но со стороны военной прокуратуры проводится большая работа, проведено более 200 проверок, восстановлено в правах более 4000 военнослужащих, которые либо через суд, либо добровольном порядке, им было выплачено. Но я еще раз повторяю, что основная, конечно, проблема - это не в том, чтобы отсутствовало желание у командиров платить эти деньги, а в том, что их зачастую просто нет.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Но вы требуете от Минфина?
В. УСТИНОВ - Обязательно мы ставим эти вопросы, вносим представления. Но я еще раз говорю, что есть и спорные вопросы, когда люди фактически не пребывали на передовой, а требуют определенные компенсации. Поэтому приходится спорить в суде, доказывать, но я еще раз говорю, что если этот вопрос появляется, лучше всего решать его в судебном порядке. Не митингами, не демонстрациями, не перекрытием дорог, а именно пойти в суд, предъявить иск, и если ваши требования объективны, то они обязательно будут выполнены. Вот тут я считаю, что надо цивилизованным путем идти по решению этой проблемы.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Говорили о том, Владимир Васильевич, что российские власти, часть российских властей очень сильно раздражает деятельность международных организаций в Чечне, что они мешают тому, сему, пятому, десятому, я имею в виду не только Красный Крест и ОБСЕ, чья миссия прекращена, но и Совет Европы. Вы знаете, что просто сегодня начинается визит миссии Совета Европы, на январской сессии опять вопрос о Чечне, в среду, 29-го, будет рассматриваться. Как Вы вообще смотрите на сотрудничество с международными организациями? Они мешают вам?
В. УСТИНОВ - Во-первых, никогда прокуратура не ставила вопрос о том, что международные организации мешают, Европа, это исключено, во-вторых, мы тесно взаимосвязываем, в частности, с лордом Джаддом я много раз встречался, и у нас никаких вопросов, связанных с недопониманием друг друга, не возникает, не к миссии, которую он выполняет, ни к той работе, которой мы занимаемся. И буквально вчера была встреча его с нашими сотрудниками, в частности с военной прокуратурой и с другими, и все вопросы, которые ставились перед нами, полностью мы на них ответили, и я думаю, что здесь, как говорится, недопонимания у нас нет. Что касается международных организаций, которые работают непосредственно в Чечне, то, как Вы назвали, что они нам мешают, таких фактов у нас нет. Мы с ними сотрудничаем, и благодарны многим за то, что они оказывают материальную помощь чеченским беженцам, в частности, или другим жителям Чечни, потому что я скажу, что государство очень много тратит на то, чтобы социальную структуру в Чечне поддерживать на должном уровне. Но к сожалению, есть проблемы. И когда их решает общественная организация, в том числе и международная, помогает решению их, государство приветствует. А мы со своей стороны, никаких проблем у нас с работой международных организаций не было, и я думаю, что не будет.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Кстати, Вы сказали о тратах государства, я делаю шаг в сторону, очень многие наблюдатели были поражены, что прокурор Чечни, скажем так, принял участие в этой истории между главой администрации и премьер-министром Чечни, т.е. внес протест.
В. УСТИНОВ - Алексей Алексеевич, а он не мог по-другому поступить. К нему обратился непосредственно глава правительства с тем, что нарушено такое и такое законодательство, в частности, порядок назначения должностных лиц, прокурор республики, рассмотрев данное обращение, считает, что в данном случае он прав. Поэтому внес свой вердикт, протест. Это обычная наша надзорная работа, я не думаю, что она носит какой-то политический аспект. И вообще я думаю, что из этого вопроса очень много раздули лишнего, и оно никому не нужно. Это спор. Если люди работают, то обязательно есть какой-то спор, какие-то согласия, несогласия, в том числе и кадровые, но почему оно становится в политической плоскости, я думаю, это неправильно. Это чисто юридический аспект, и он должен решаться, в том числе и в судебном порядке. И сейчас я насколько осведомлен, прокурор готовит обращение в суд по поводу неисполнения его протеста. Поэтому это лежит в юридической плоскости.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Так Вы поддерживаете здесь своего прокурора?
В. УСТИНОВ - Я думаю, что это его, во-первых, право, конституционное и законное, обращаться в случае непринятия решения, и это право он будет использовать. Тут даже моего согласия или несогласия не нужно.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Я не про согласие.
В. УСТИНОВ - Я в данном случае считаю, что если человек внес протест, и он считает, что он правильно внес, но кто-то его не исполнил, он имеет право обратиться в суд, это его право, пусть он обращается.
А. ВЕНЕДИКТОВ - А если от Вас потребуют или попросят, чтобы Вы нажали на прокурора?
В. УСТИНОВ - Я думаю, что, Алексей Алексеевич, такого не произойдет, потому что я еще раз говорю, это единичный случай, который просто раздувается в политическом аспекте. И если будет вердикт суда, то здесь, как говорится, все будут на месте, и справедливость восторжествует, и те спорщики будут, так сказать, успокоены в том аспекте, что суд принял решение, извините, тут уже, как говорится, другого не может быть.
НОВОСТИ
А. ВЕНЕДИКТОВ - Я напоминаю, что у нас в гостях - генеральный прокурор России Владимир Васильевич Устинов, и последней темой, если можно говорить, это международный аспект того, что вокруг Чечни, и конечно я хотел бы вернуться к так называемому, опять же, я все время говорю, делу Закаева, это же не юридический термин, да, вот сейчас в Англии рассматривается вопрос о его экстрадиции, о его выдаче. Те материалы, которые вы предоставили в Данию, датские министры, суд признал недостаточными. Пошли ли новые материалы или Вы считаете, что это дело безнадежное?
В. УСТИНОВ - Во-первых, Алексей Алексеевич, я еще раз говорю, что вокруг таких дел очень много паники. Мы рассматриваем его в юридической плоскости, этот вопрос, и он у нас не единичный. Вот мы в год обращаемся где-то за выдачей, с просьбой, к другим государствам, более 700 фактов у нас.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Об экстрадиции?
В. УСТИНОВ - Об экстрадиции к нам в страну, о возврате наших преступников. При этом где-то удовлетворяемость наших просьб - 50%. К нам обращаются тоже, просят у нас экстрадировать, где-то порядка 1 500.
А. ВЕНЕДИКТОВ - В год?
В. УСТИНОВ - В год. Мы где-то экстрадируем порядка 500 случаев.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Значит, ваше удовлетворяется меньше, 30%?
В. УСТИНОВ - Да, тут в этом плане. Но я думаю, что здесь проценты не надо считать, за каждым случаем стоят конкретные люди, и здесь конкретно надо подходить к вопросам. Поэтому дело Закаева, оно только раздувается в чисто политическом аспекте.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Там так возникло?
В. УСТИНОВ - Да, поэтому я и говорю, что оно для нас с юридической точки зрения не представляет такой сложности, как некоторые СМИ говорят об этом. Мы считаем, что дело Закаева является юридическим делом, он совершил правонарушения на территории России, мы четко и аргументировано представили все необходимые материалы нашим коллегам в Англии. И они сейчас работают над этой проблемой. И мы надеемся, что будет все-таки наша просьба удовлетворена, и Закаев предстанет, ведь мы же не просим чего-то сверхъестественного, мы просим, чтобы Закаев предстал перед нашим судом, таким же демократическим судом, как и в Англии, как и в Дании, как в Норвегии. Ведь никто не говорит, что у нас суд недемократический, все говорят о том, что мы демократическое государство, что у нас демократическая конституция и прочее. А при этом отдать в наш демократический суд почему-то не спешат, тоже не совсем правильно. Хотя можно спорить с некоторыми положениями демократии у наших коллег, и тем не менее, я вам только пример, антитеррористическое законодательство, например, в Америке позволяет прокурору осуществлять прослушивание переговоров между адвокатом и его подзащитным. Если бы наши правозащитники услышали о том, что у нас бы это произошло, меня просто бы растерзали. А там от этого Америка не стала менее демократичной. Но беда постучалась в их двери после сентябрьских событий, и они приняли такое законодательство, приняли демократическим путем и не считают, что от этого демократия в США пострадает. Поэтому я думаю, что здесь все-таки не должно быть двойных стандартов, каждое законодательство по-своему специфично. Но что касается Закаева, у нас тут никакой своей специфики нет. Мы четко и однозначно представили нашим коллегам те преступления, которые он совершил, какие у нас доказательства есть. Да, у нас есть некоторые разночтения в плане квалификации, вот у них нет, например, такого состава, как бандитизм. У них охватывают другим аспектом. Мы им рассказали, перевели. Кстати, с датчанами тоже нас критиковали в СМИ.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Перевод не тот, я помню.
В. УСТИНОВ - Это же абсолютно не так. Вот у каждого языка есть специфика своя. Вот наши переводчики перевели это слово под таким углом зрения, но она от этого суть-то не изменила. Понимаете, ищут любой случай, лишь бы придраться, я имею в виду, когда дают оценки работе правоохранительных органов. А в корень, как у нас говорится, не зрят.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Т.е. Вы скорее оптимист?
В. УСТИНОВ - Я вообще оптимист.
А. ВЕНЕДИКТОВ - По жизни Вы оптимист, в этом деле что?
В. УСТИНОВ - И в этом деле тоже. И если даже, еще раз говорю, если что-то будет, жизнь продолжается, и за те содеянные преступления, которые он совершил, он все равно понесет ответственность.
А. ВЕНЕДИКТОВ - А разве он попал под амнистию 96-го года?
В. УСТИНОВ - Нет, там понимаете, амнистия не применяется автоматически. Для того, чтобы применить к человеку амнистию, надо его привлечь к ответственности. И если он согласен с применением амнистии в отношении него, только тогда она может применяться то ли следствием, то ли судом, в зависимости от того, в какой стадии находится дело. А просто, автоматически амнистия не применяется. Но на те тяжкие преступления, которые он совершил, она вообще не распространяется. Ну как можно оспаривать факт, например, лишения людей пальцев, понимаете?
А. ВЕНЕДИКТОВ - Это доказано материалами дела?
В. УСТИНОВ - Это доказано, у нас есть живой свидетель, у нас есть заключение экспертизы, и там другие есть факты, поэтому я не думаю, что здесь есть вопрос обсуждения. И вообще у нас по международному законодательству, более того, ведь обсуждается процесс экстрадиции, а вопрос доказывания вообще не лежит в плоскости международных отношений по выдаче, у нас тут немножко зашло дальше. Но, тем не менее, я еще раз говорю, мы готовы представить, в Англии есть свое специфическое законодательство в этой части, мы представляем и будем представлять, что же делать? Надо.
А. ВЕНЕДИКТОВ - В связи с этим, вначале подозревался Закаев в связи с организацией теракта на Дубровке, осталась ли эта позиция в тех материалах, которые направляются в Англию?
В. УСТИНОВ - Дело в том, что по Дубровке мы еще ведем расследование, поэтому сегодня говорить о том, что мы уже полностью сделали выводы из этого преступления, мы не можем, но наши спецслужбы, в частности, имеют информацию, и у нас в ходе следствия было, что во время совершения преступления бандиты использовали мобильную связь и переговаривались в том числе с абонентами, которые не находятся у нас в стране. Но тут опять новая специфика закона не позволяет нам в полную меру работать, например, следователь не может назначить необходимые фотоскопические экспертизы в связи с тем, что новый УПК это запрещает. Следователь должен получить образцы голоса в полном соответствии с законом, т.е. с согласия тех, чьи разговоры подлежат исследованию. Парадокс. Но это новый УПК, как говорится, требования, и мы сейчас даже не можем даже этот вопрос исследовать, пока мы не получим эти нюансы. Потом у нас сейчас установлено, что уничтожено 41 непосредственно захватчиков, которые совершили это преступление, также установлен правовой ценз, целый комплекс экспертиз...
А. ВЕНЕДИКТОВ - Простите, я прерву Вас, никто ушел? Ходили слухи.
В. УСТИНОВ - Я думаю, что нет.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Пока?
В. УСТИНОВ - Пока, из сегодняшних материалов, я думаю, что те бандиты, которые находились непосредственно в этом здании, они уничтожены. Не исключено, что есть посредники, пособники, мы работаем над этим, и я думаю, что все эти вопросы будут исследованы в ходе следствия, и виновные предстанут перед судом.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Почему это дело находится в ведении московской прокуратуры, это кажется такое общенациональное дело, я понимаю, что, может быть, какие-то формулы закона, это реально, да?
В. УСТИНОВ - Алексей Алексеевич, случилось так - когда это все произошло, первые прибыли на место происшествия сотрудники прокуратуры г. Москвы во главе с прокурором города. Они организовали всю первоначальную работу. Туда прибыл главный военный прокурор, туда приехал я, мы посмотрели, что организация работы соответствует. Во-вторых, когда человек начинает расследование с нуля, как говорится, то у него возможностей для объективного, всестороннего и, самое главное, быстрого расследования гораздо больше. Поэтому в какой-то момент забирать это дело из производства следователей прокуратуры г. Москвы и передавать другим мы посчитали не целесообразным. Всю помощь, которая необходима, и методическую, и непосредственно физическую, и материальную, мы им оказываем. Проблем, связанных с нарушением законов в ходе расследования у нас нет, поэтому мы доверяем нашим коллегам из Москвы. И никаких здесь других у нас объяснений нет. И я уверен, что они полностью и всесторонне расследуют дело, доведут до конца.
А. ВЕНЕДИКТОВ - В связи с событиями на Дубровке, вы знаете, что сейчас идут судебные иски пострадавших к властям. Вот Ваш взгляд на это, прокуратура это поддерживает?
В. УСТИНОВ - Алексей Алексеевич, мой взгляд тут один. Если человеку предоставлено право обращаться в суд, надо дать возможность человеку обратиться.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Это как функция говорите, а вот как человек сказать?
В. УСТИНОВ - Вот как человек я Вам и говорю - мои функции и мои слова, они неразрывны, потому что я не могу быть другим, понимаете, думать одно, а говорить другое. Вот если у меня есть право обращения в суд, я обращаюсь в суд. Так я и в данной позиции. Другое дело, я не согласен с вопросом, связанным, как это подается.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Опять журналисты виноваты.
В. УСТИНОВ - Почему из юридического абсолютно не идут, журналисты в данном случае исполняют только функцию передаточного звена тех людей, от которых все исходит. Я имею в виду, в частности, раскручивание политической стороны этого вопроса. Вот есть у человека право обратиться юридически в суд, пусть обращается. Установил он там сумму, в которую ему причинен, это решит суд, объективно, не объективно, правильно, неправильно, дадим суду эту возможность. Но при этом создавать политическую подоплеку этому вопросу, огульно обвинять руководство города Москвы, когда у нас нет ни вердикта суда, когда у нас никаких других факторов сказать, что руководитель Москвы или другие сотрудники совершили то или иное правонарушение, или недостатки в работе, ничего нет. Огульного охаивания не должно быть. Поэтому я еще раз повторяю, вот то, что в суде будет происходить по данному вопросу, здесь все правильно. То, что происходит за дверьми суда, это я считаю недопустимым. Это еще раз травмирует людей, которые потеряли своих родственников, это расшатывает наши устои. Если мы идем по пути правового государства, давайте идти по правовому государству. Не как раньше на митингах решать все эти вопросы, кто прав, кто виноват, а именно в суде. Я тут, больше даже, считаю, что судебные возможности рассмотрения у нас еще не используются на полную мощь. Мы часто юридические вопросы обсуждаем не там, где надо, на кухнях, на митингах, в СМИ - идите в суд, я всегда говорю, идите, люди, в суд. Вот не согласны со мной государственные люди, в частности депутаты Госдумы приходят и говорят - а мы вот не согласны с таким решением, то ли там не того привлекли к уголовной ответственности, то ли там наоборот освободили, я говорю - уважаемые, вы приняли закон, любое действие прокурора вы можете обжаловать в суде и идите пожалуйста и обжалуйте. И потом, когда будет вердикт суда, вы тогда ко мне больше не придете. Послушают и уходят, тем не менее, за дверь вышли и дают интервью - а, такие сякие, тут все схвачено, все захвачено. Несерьезно. Я считаю, что мы все-таки выше этого должны быть.
А. ВЕНЕДИКТОВ - Спасибо большое.
Выпуск N 11 (549) от 22 января 2003 г. [ N 10 ] [ N 12 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]