Index Главная страница
Содержание номера

Андрей Синявский
ПРЕДВЫБОРНЫЕ СТРАХИ И УЖАСЫ РОССИИ

Статья напечатана в "Нью-Йорк Таймс" в мае 1996 г.

Андрей Синявский

    Меня часто спрашивают: "Почему вы не боитесь Зюганова? Вы же сами пострадали при коммунистах. Неужели вы забыли про то, как сидели н лагере за свои литературные произведения?"
    В преддверии президентских выборов многие склонны панически бояться коммуниста Зюганова и всячески раздувать грозящие стране в случае его победы опасности: железный занавес, цензура, Гулаг и преследование инакомыслящих. Страхи перед коммунистами толкают интеллигенцию в объятия Ельцина, заставляя выбирать из этих двух зол якобы меньшее.
    Я ничего не забыл, и коммунистическая доктрина мне так же чужда, как тридцать лет назад, и за Зюганова я голосовать не намерен. Но товарищ Ельцин мне не менее отвратителен, и я убежден, что для России сегодня это еще большее зло, чем нынешние коммунисты. Почему? Да потому что когда 30 процентов населения в результате ельцинско-гайдаровских реформ оказались за чертой бедности, им ничего не оставалось, как потянуться к (оппозиции, то есть к коммунистам. Они-то и составили основной электорат Зюганова. Таким образом, именно ельцинская политика привела к росту прокоммунистических настроений в России, которые будут только расти, если Ельцин останется на второй срок. А теперь рассмотрим систему запугивания.
    РЕПРЕССИИ. Кого могут репрессировать коммунисты? Чахлого интеллигента за вольное слово? Но ельцинский режим так девальвировал это слово, так наглядно показал, что вы можете кричать о чем угодно, а мы все равно будем делать, что хотим (Чечня, например), что вряд ли скоро вернется его стоимость.
    ПЕРЕДЕЛ СОБСТВЕННОСТИ. Да какой криминалитет это позволит? Ведь реальная власть в стране это не президент, а неизвестные молодые (или не очень) воровские авторитеты, которые стоят за этой фикцией. В стране слишком много оружия, чтобы передел награбленного при Ельцине стал вероятным.
    КОММУНИСТЫ. Нынешние коммунисты давно уже не фанатики, готовые погубить себя и других за высокую идею, а резвые ребята, рвущиеся к государственному пирогу, которым очень нужны все вольности последнего десятилетия: и поездки за границы, и порнофильмы, и циркуляция денег туда-сюда, и дети в Гарварде, и виллы во Флориде. И вряд ли они обменяют сегодняшние возможности ВЛАДЕТЬ на когдатошнее право только УПРАВЛЯТЬ.
    ВОЗВРАЩЕНИЕ СТРАХА. С начала перестройки прошло 11 лет. Тем, кому в 85 году было 10-12лет, сегодня 21-23. Они выросли уже достаточно свободными от страха политических репрессий. И я не верю, что эта молодежь так просто откажется от нрава думать и говорить.
    Более того, победа коммунистов на выборах заставит ту часть интеллигенции, которая не пойдет им служить, сплотиться в оппозицию, и наконец-то в России появится широкая оппозиция, а не только ничтожная группка смельчаков-диссидентов. К тому же не следует забывать, что за любым шагом зюгановцев будет следить с опаской весь мир, тогда как Ельцину все прощается - и расстрел Верховного совета, и Чечня.
    Стариков, правда, жалко. Тех, кто от обездоленности, от нищеты отдаст голоса Зюганову, а хлеба все равно не получит.
    Мы только что провели три педели в Москве, где встречались с представителями и поклонниками разных кандидатов и даже приняли участие в предвыборной поездке Горбачева в Волгоград. Наш сын, когда узнал, что мы едем с Горбачевым, кричал по телефону из Парижа: "Мама! Если будут стрелять, не вздумай прикрывать его собственным телом - для этого есть охрана в бронежилетах!" До стрельбы не дошло, но встреча с избирателями начиналась грозными криками, которые через 5 минут перешли в острейший разговор, а еще через 10 минут разговор стал спокойным и доброжелательным, а потом Горбачева не отпускали и хотели говорить с ним еще и еще. Самое характерное, что все беды ельцинского правления народ перекладывает на Горби - и гайдаровскую реформу, и роспуск Союза и Горбачеву все время приходилось доказывать, что он не Ельцин, а совсем наоборот.
    Короче говоря - расстались друзь-ями. И вдруг... Смотрим мы репортаж но телевидению - опять не так! Показывают крохотный кусочек из первых минут и дикторский голос рассказывает, как Волгоград не принял Горбачева, не пожелал с ним разговаривать. Наглая, лживая ельцинская предвыборная пропаганда, в плен которой опять попадает моя страна.
    А Горбачев мне понравился. Я люблю смелых людей, и меня привлекает человек, который не побоялся раскачать свое тяжелое генсековское кресло (а мог сидеть и нем долго-долго), осмелился вернуть Сахарова из ссылки, а диссидентов из лагерей, рискнул дать стране свободу слова и выборы, а главное - не боится сегодня выходить на выборы под крики старых коммунистов ("Иуда!") и презрительные смешки некоторых интеллигентов: дескать, отработанный пар, пройденный этап. Как человек западного склада, Горбачев понимает, что политик - это навсегда, чего не могут осознать наши русские умы, для которых политик - это пока не скинули.
    Пока что это единственный лидер, уже сделавший что-то доброе для страны и для всего мира.

 

В эмиграции я начал понимать, что я не только враг советской власти, но я вообще - враг. Враг как таковой. Метафизически, изначально. Не то, чтобы я сперва был кому-то другом, а потом стал врагом. Я вообще никому не друг, а только - враг... Разумеется, Запад на эти "русские штучки" только радостно улыбается: экзотика. Ведь Запад не читает русскую прессу по ту и по другую сторону океана. А я - читаю. И вижу. И вот какой вывод: там, в Советском Союзе, я был "агентом империализма", здесь, в эмиграции, я - "агент Москвы". Между тем я не менял позиции, а говорил одно и то же: искусство выше действительности. Грозное возмездие настигает меня оттуда и отсюда. За одни и те же книги, за одни и те же высказывания, за один и тот же стиль. За одно и то же преступление.
. . . . .
Но проснешься наконец утром после всех этих снов и криво усмехнешься самому себе: ты же этого хотел? Да, все правильно. Свобода! Писательство - это свобода.

 

А.Синявский Из статьи "Диссидентство как личный опыт" (Париж, 1985 г.)