 |
Дело Пасько - 2 |
Содержание Другие репортажи Главная страница |
Репортаж от дверей суда (3 декабря)
ДЕЛО ПАСЬКО: ДЕНЬ ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВЫЙ
Пшик прокурора. Следующий ожидается 7 декабря
У здания Тихоокеанского флотского военного суда на свежевыпавшем снежке нас поджидала съемочная группа ТВ-6. Коллеги взяли интервью у Ивана Павлова и Григория Пасько. Адвокат Анатолий Пышкин от интервью отказался - девятого декабря выборы в Законодательное собрание, он побоялся, что его появление на телеэкране сочтут нарушением правил предвыборной гонки.
Григорий был весь как сжатая пружина, на скулах играли желваки:
- Что же нам прокурор приготовил за эти три дня? Какую свинью собирается подложить?
Прокурор Кондаков появился за две минуты до начала заседания, перед тем как зайти в зал, нервно причесал жидкие пряди у зеркала в туалете.
Судейская бригада впервые за все время процесса опоздала на пять минут. Ожидание почти нестерпимо, минутная стрелка будто примерзла к циферблату. Очень хочется закурить, но нельзя. Над моим рабочим местом на подоконнике к стеклу приклеен текст закона: "Об ограничении курения табака", подписанный Путиным.
В 10.25 судьи выходят из зала. Пятнадцатиминутный перерыв. Прокурор Кондаков, выйдя из зала, закуривает, но я со злорадством тычу пальцем в грозный закон. Кондаков, шепотом матерясь, гасит сигарету. Адвокаты в зале, сдвинув головы, изучают документы - к ним не подступишься. Что же произошло, что?
Судьи вновь занимают свои места. Сквозь щель между неплотно закрытой дверью вижу, что Григорий зачитывает какое-то заявление. Напрягаю слух. Пасько говорит:
- Угодный ФСБ приговор должен возродить в людях чувство страха, отбить охоту у правозащитников, экологов, журналистов?
В 11.55 двери зала распахиваются, судейская команда величественно удаляется. Ныряю в зал - на лицах у Григория, адвокатов улыбки. Уфф, отлегло от сердца. Не так страшен черт как его малюют.
Анатолий Пышкин и Иван Павлов уходят в канцелярию. События этого дня комментирует Григорий Пасько:
- Прокурор ходатайства о направлении дела на дополнительное расследование не заявил. А к такому подлому шагу с его стороны мы были готовы. Мы подготовили на сей счет целых два убойных заявления с возражениями против возможного ходатайства. Но у кого-то на самом верху хватило ума не заявлять его. Кондаков попросил приобщить к делу два приказа о заключении мной контрактов о службе в ведомстве министерства обороны. И грозно спросил меня - "Вы это подтверждаете?". Я ответил - "Конечно!". "Ну, слава Богу, хоть это вы не отрицаете!" - обрадовался он. А еще он принес в суд два факса от японского журналиста Тадаши Окано в японское консульство. В них журналист писал о том, что готов оказать мне визовую поддержку для поездки в Японию. По-видимому, Кондаков считает это неоспоримым доказательством того, что я матерый японский шпион. А я встал и сказал, что никогда не скрывал, что ездил в Японию. Тут наш прокурор сел и замолчал как рыба об лед. Кстати, о птичках: к факсам была приложена сопроводительная записка из ФСБ с грифом "секретно". Мы тут же насели на прокурора - где взял? Почему носит секретные документы без сопровождения по городу? Кондаков молчал как партизан.
- А что заявила защита? Ты?
- Я заявил ходатайство приобщить к делу несколько страниц из нового справочника "Подводные лодки России", выпущенного в Твери. На этих страницах подробно расписаны те "секреты", в разглашении которых я обвиняюсь. Все эти данные о списанных лодках давным-давно опубликованы. У меня было еще одно ходатайство - о повторном допросе начальника следственной части УФСБ ТОФ Егоркина. Чтобы он, наконец, рассказал, где же в деле доказательства совершенных мною преступных деяний. Суд это ходатайство не удовлетворил.
- Я видел, что ты зачитывал какой-то документ.
- Это было мое заявление перед окончанием судебного следствия. В нем говорится, что предъявленное обвинение мне по-прежнему непонятно. Что ФСБ будет пытаться использовать весь свой арсенал средств незаконного давления на суд, чтобы спасти свой замаранный мундир.
- Когда же, наконец, окончится судебное следствие?
- По всей видимости, в пятницу седьмого декабря. Именно в этот день прокурор Кондаков разразится своей речью. Выступление адвокатов намечено на десятое декабря.
PS. Лафонтеновская лягушка очень сильно пыжилась и тужилась, чтобы стать размером с быка. Конец был печален. Прокурор Кондаков три дня напрягал свой могучий интеллект. Результат - пшик. Да - Пасько военный. Да - он был в Японии. Ох, и взгреют бедного Кондакова за этот пшик, ох и вдуют! В утешение могу привести частушку.
Боже правый, что за вздор, возмутился прокурор.
Слева бьют и справа бьют.
Уж помыться не дают!
Виктор Терешкин