Журнал "Индекс" Другие материалы о международном уголовном суде

Г-н Председатель, благодарю Вас за возможность обратиться к Комитету по развитию в Риме этим летом в связи с установлением постоянно действующего Международного уголовного суда. Как Вы знаете, я имел удовольствие быть членом Комитета во время Римской конференции и уверен, что члены Комитета изложили Вам свои собственные взгляды относительно этих переговоров.

Г-н Председатель, события последнего десятилетия невозможно рассматривать, не принимая во внимание глубокой обеспокоенности, которую выражает мировое сообщество по вопросам прав человека. Мы живем в мире, в котором до сих пор никто не застрахован от угрозы погибнуть от рук убийц-националистов или взбунтовавшихся военных. Мы были свидетелями этого в Ираке, на Балканах и в Центральной Африке. На карте сегодняшних баталий доминируют внутренние конфликты и слишком часто вершители наиболее гнусных преступлений, совершенных как против своих сограждан, так и против других, уходят от наказания. Мы, как наиболее могущественная нация, преданная принципу верховенства закона, несем ответственность за контроль над подобного рода преступлениями против человечества. Механизм, отвечающий за это, должен состоять в том, чтобы содействовать свершению правосудия над организаторами геноцида, преступлений против человечности и военных преступлений. Позволяя им действовать безнаказанно, мы открываем перед этими преступниками дверь в следующее тысячелетие. Наше законодательство должно продемонстрировать непреклонную волю вершить правосудие.

Именно поэтому, с начала 1995 представители США принимали активное участие в течение многих сессий ad hoc Комиссии и Подготовительной Комиссии ООН в создании приемлемого статута для постоянного Международного уголовного суда, используя в качестве основы проект статута, подготовленный Комиссией по международному законодательству в 1994 году. Опыт, приобретенный нами в процессе установления и работы Международных Уголовных Трибуналов по бывшей Югославии и Руанде, убедил нас в необходимости создания постоянно действующего суда, который мог бы значительно быстрее провести расследование и вынести обвинение и был бы менее затратным в своей деятельности. Но мы всегда знали, насколько была сложна процедура, сколько опасностей нужно было преодолеть и сколько терпения нужно было вложить для того, чтобы получить нужный документ. Кроме того мы столкнулись с задачей совмещения различающихся национальных систем уголовного права и законов ведения войны в одном зале суда, в котором мы или другие могли бы осуществлять правосудие в сфере уголовного права и исполнять это справедливо и эффективно. Нами так же был разработан проект основанного на договоре суда, по статуту которого суверенные правительства должны были согласиться с ограничениями, накладываемыми на них его юрисдикцией. Однако то, что такое количество правительств должно было прийти к полному согласию относительно содержания этих положений, создавало пугающую перспективу. Когда ряд правительств хотели поторопить с решением этой глобальной задачи - еще в конце 1995 года - Соединенные Штаты выступили за значительно более методическую и одновременно учитывающую интересы других процедуру разработки и проверки проекта.

Делегация США прибыла в Рим 13 июня с критическими предложениями относительно составления окончательного текста статута. В нашу делегацию входили талантливые и опытные юристы, а также сотрудники департамента государства и права, Бюро Секретаря Безопасности, миссии США при ООН и представители частного сектора. Америка может гордится неутомимой работой и огромным вкладом всех этих людей в работу конференции.

Среди прочих предложений, которые мы внесли по статуту суда, были следующие:

- усовершенствованный режим дополнительности (комплементарности) (означающий учет национальной юрисдикции), который обеспечивает значительную защиту, хотя и не столь сильную, как мы бы хотели;

- роль, сохраняемая за Советом Безопасности ООН, включая утверждение права Совета Безопасности на прекращение работы суда;

- суверенная защита информации, затрагивающей национальную безопасность, которая может стать известна суду;

- широкое признание национальных юридических процедур как предпосылка совместной работы в суде;

- охват внутренних конфликтов, которые на сегодня составляют подавляющее большинство вооруженных столкновений;

- должное внимание к процессу обеспечения безопасности обвиняемых и подозреваемых;

- жизнеспособные определения военных преступлений и преступлений против человечности, включая введение в статут элементов правонарушений;

(Мы не до конца удовлетворены тем, как эти элементы были инкорпорированы в обсуждение, но по крайней мере они будут необходимой частью работы суда.

Нам также не хотелось принимать выражение, предложенное для военного преступления, которое включало в себя перемещение населения на оккупированную территорию.)

- признание гендерных вопросов;

- приемлемые условия ответственности за выполнение распоряжений и приказов вышестоящих начальников;

- жесткие квалификационные требования к судьям;

- принятие базисных принципов финансирования со стороны государств-участников;

- управление судом через Ассамблею государств-участников;

- разумные процедуры возмещения;

- достаточное число ратифицирующих государств до того, как суд может вступить в силу, а именно не менее 60-и правительств, ратифицировавших договор.

Делегация США пыталась достичь согласия в Риме также и по другим предложениям, которые, на наш взгляд, являются критическими. Мне жаль, что некоторые из этих предложений не нашли поддержки и поэтому мы не могли поддержать проект, который был вынесен на обсуждение 17 июля.

Во-первых, несмотря на то, что нам удалось отклонить инициативы наделения суда универсальной юрисдикцией, и вопреки нашим энергичным возражениям конференция приняла форму юрисдикции, выходящую за рамки государств-участников. В частности, договор предусматривает, что предварительным условием подпадания преступления под юрисдикцию суда является то, что государство, на территории которого совершено преступление, или государство, совершившее преступление, является участником договора либо выразило свое добровольное согласие с установлением юрисдикции суда. Мы пытались компенсировать это требованием, чтобы оба таких государства были бы участниками договора или, как минимум, требованием обязательного согласия государства, совершившего преступления, на выполнение судом своей юрисдикции. Мы предлагали проголосовать за наше предложение, однако стремление не предпринимать никаких действий было подавляющим при проведении голосования среди представителей государств на конференции.

В результате мы остались с решениями, которые не служат делу международной справедливости. Поскольку большинство зверств было совершено в результате внутренних конфликтов и большинство внутренних конфликтов происходят между противоборствующими сторонами, принадлежащими к одной национальности, самые опасные нарушители международного гуманитарного права могут выбрать вариант никогда не присоединиться к договору и быть полностью изолированным от него при отсутствии полномочий Совета Безопасности. Однако на многонациональные силы по поддержанию мира, действующие в стране, присоединившейся к договору, будет распространятся юрисдикция суда, даже если страна, гражданами которой являются военнослужащие миротворческих сил, не подписывалась под договором. Таким образом, договор не исключает возможности обвинения международным судом военных сил США, действующих за пределами США, даже если Штаты не согласились присоединиться в договору. Это не только противоречит большинству фундаментальных принципов договорного законодательства, но и могло бы сковать возможности Соединенных Штатов в использовании своих вооруженных сил для выполнения обязательств по альянсу и участия в многонациональных операциях, включая гуманитарные интервенции, направленные на защиту жизни мирного населения. Можно ожидать и другие последствия для операций по поддержанию мира.

Господин Председатель, делегации США в определенной степени удалось уменьшить вероятность необоснованных обвинений со стороны международного суда благодаря тому, что мы смогли ввести в договор набор гарантий, связанных с созданием уголовного суда и претензиями распространения его на каждого, где бы тот ни находился. С необходимостью возникнут ситуации, в которых международный суд не может и не должен иметь юрисдикции до тех пор, пока Совет Безопасности не вынесет своего решения. США долгое время поддерживали право Совета Безопасности выдавать суду разрешение на проведение расследования, означавшее, что при этих условиях никакое преступное государство не могло бы отвергнуть юрисдикцию такого суда. Мы полагаем, что это единственная возможность в соответствии с международными законами и Уставом ООН распространить юрисдикцию суда на неприсоединившиеся государства. Фактически договор еще раз подтверждает разрешающее право Совета Безопасности. Правительства, принимающие совместно этот договор, соглашаются, что для утверждения юрисдикции над преступными государствами вновь можно будет воспользоваться этим правом.

Во-вторых, что касается политики, на этих переговорах США придерживались мнения, что государства должны иметь возможность оценить эффективность и беспристрастность суда до того, как ставить вопрос о согласии с его юрисдикцией. В то же время мы признавали в качестве идеала широкую юрисдикцию МУСа. Таким образом, мы были готовы принять режим договора, при котором любое государство-участник автоматически вынуждено было бы признать юрисдикцию суда в отношении преступлений, квалифицируемых как геноцид, как это было рекомендовано Комиссии по международному законодательству в 1994 году. Мы пытались облегчить участие США в договоре, предложив 10-летний переходный период до вступления договора в силу, в течение которого любое государство-участник могло бы "уклониться" от юрисдикции суда над преступлениями против человечности или военными преступлениями. Мы были готовы принять соглашение, согласно которому по завершении 10-летнего периода существовало бы три возможности: принять автоматическую юрисдикцию суда в отношении всех ключевых преступлений, выйти из числа участников соглашения либо попытаться внести изменения в договор, расширяя возможности защиты через "уклонение". Мы полагаем, что такой переходный период дал бы возможность нашему правительству оценить деятельность суда, а также создал бы условия для присоединения к договору с самого начала большого числа государств. Несмотря на то, что нами было достигнуто соглашение с Постоянными членами Совета Безопасности относительно такого рода договоренности, также как и относительно гарантии для стран, не подписавших договор, другие правительства оказались не готовы принять наши предложения. В результате было принято только положение о возможности "отклонения" в течение семи лет в отношении военных преступлений.

К сожалению, из-за того, что в последний момент было внесено положение об экстраординарном механизме юрисдикции суда, страна, намеревающаяся совершить действия, которые можно квалифицировать как военные преступления, получит возможность, присоединившись к договору, "уклоняться" в течение семи лет от юрисдикции суда в отношении военных преступлений, в то время как неприсоединившееся к договору государство, пославшее своих солдат за рубеж, оказывается по угрозой распространения на нее юрисдикции суда.

Далее, в соответствии с процедурными поправками государства-участники договора могут избежать подпадания под юрисдикцию суда в отношении любых новых преступлений в соответствии с актами, принятыми их народами или на их территории. Это как раз те гарантии, которые мы отстаивали. Однако в силу того, что условия юрисдикции оказались теперь изменены, это расширяет юрисдикцию в отношении тех же самых преступлений на государства, не участвующие в договоре.

Договор также предусматривает как a priorio motu либо самостоятельное инициирование расследования прокурором по собственной инициативе при условии, что с этим согласны два судьи, либо предъявление обвинения не по прямому указанию суда, а по представлению либо правительства страны-участника договора, либо Совета Безопасности. Мы были против этого предложения, так как предвидим, что это приведет с одной стороны к перегруженности суда жалобами и угрозе отвлечения его ресурсов, а с другой - к подталкиванию суда к принятию неоднозначных политических решений и возможному краху.

Помимо этого мы не удовлетворены толкованием преступления агрессора. И мы, и другие в течение длительного времени доказывали, что такого рода преступление нужно определять в соответствии с принятым международным законом относительно персональной уголовной ответственности. Кроме того мы настаивали, и это было принято Комиссией по международному законодательству в 1994 году, что здесь должна существовать прямая связь между предварительным решением Совета Безопасности о том, что некоторое государство совершило акт агрессии, и обвинениями в адрес конкретного гражданина этого государства. Статут суда теперь включает преступление агрессии, но переносит принятие его определения через соответствующие поправки на семь лет, после вступления статута в силу. Нет никаких гарантий, что в случае принятия расширенного определения эта крайне необходимая связь будет востребована. Мы будем делать все, что в наших силах, для сохранения этой связи.

В течение ряда лет мы выступали солидарно со многими другими странами против включения преступлений, связанных с терроризмом и наркотиками, в юрисдикцию суда на том основании, что это могло подорвать более эффективную деятельность в этом направлении на национальном уровне. Эта точка зрения была превалирующей вплоть до последнего дня конференции, когда внезапно выяснилось, что в окончательном тексте, подготовленном Бюро, в приложении к резолюции, которая должна была быть принята конференцией, оговаривалось, что преступления, связанные с терроризмом и наркотиками, должны подпадать под юрисдикцию суда, при этом на будущее переносился только вопрос об определении соответствующих преступлений. Изменение текста в последний момент глубоко возмутило нас и мы выступили с публичными возражениями против резолюции. Нами было заявлено, что если мы оставляли решение вопроса о преступлениях, связанных с терроризмом и наркотиками на будущее, то только потому, что убеждены в том, что включение этих преступлений не будет способствовать борьбе против этого зла. Наоборот, распространение на них юрисдикции суда могло бы подорвать серьезную деятельность на национальном и транснациональном уровнях и реально помешать борьбе с этими преступлениями. Проблема, указывали мы, состояла не в вынесении обвинений, а скорее в проведении расследования. Эти преступления требуют постоянных, подкрепленных законом усилий против криминальных организаций и связанных с ними преступлений с привлечением возможностей полиции и разведки. Суд не располагает возможностями для эффективного расследования и преследования такого типа преступлений.

И последнее. 17 июля мы выступили против положения, устанавливающего запрет на введение дополнительных условий в договор. Мы всегда выступали против этого и многие страны были солидарны с нами в этом вопросе. Мы полагаем, что в договор необходимо внести, как минимум, несколько дополнительных оговорок, в частности, в области сотрудничества с судом на уровне государств, где требования национальных конституций и национальные юридические процедуры могут потребовать внесения оговорок, которые не наносят вреда стремлениям и целям суда.

Господин Председатель, Администрация выражает надежду, что в последующие годы правительства других стран осознают преимущества возможного американского участия в Римском договоре и исправят его недостатки.

Тем временем вызов международному праву остается. США будут продолжать в качестве лидера поддерживать как сейчас, так и в будущем международные обязательства всех следующих закону правительств в отправлении правосудия в отношении виновных в геноциде. Реальное затруднение состоит в том, что международный суд не будет обладать юрисдикцией в отношении преступлений, совершенных до начала его деятельности. Поэтому потребуется введение ad hoc юридических механизмов. Мы доверяем нашим друзьям и надеемся показать, сколь много проблем можно было бы разрешить сегодня, если бы был создан Международный уголовный суд.

Благодарю Вас, господин Председатель!

См. также США подписали Римский статут