 |
Журнал "Индекс" | Единое право |
Будут ли судить высокопоставленного французского спецназовца?
В Париже только что вышла книга восьмидесятитрехлетнего генерала Поля Оссареса "Спецслужбы, Алжир 1955-1957", в которой он с циничной откровенностью рассказывает о своей роли в алжирской войне, не смущаясь описанием пыток и убийств, что для французского общества не составляло, в общем, тайны: генерал даже стал одним из персонажей романа Жана Лартегю "Центурионы".
"Исключительные обстоятельства". В 1955 году, когда генерала направили в Алжир, он был сотрудником Службы иностранной документации и контрразведки. Как и многие военные и полицейские, он прибегал к пыткам ("побои, электричество, вода"). "Исключительные обстоятельства объясняли и оправдывали применение подобных методов", пишет он без всяких угрызений совести.
"Эскадрон смерти". Особый интерес представляет собой та роль, которую он играл, командуя небольшим отрядом в Алжире в 1957 году. "Мы были эскадроном смерти", признается он. Каждую ночь он забирал из тюрьмы арестованных, по большей части уже прошедших через пытки, с тем, чтобы их"нейтрализовать". Точное число "исчезнувших" не известно и, разумеется, никогда известно не будет. Никаких новых цифр в книге не приводится. Согласно докладу того времени, представленному Полем Тетжаном, их число достигает 3024. Конечно, не все эти жертвы могут быть отнесены в актив Оссареса. Однако генерал впервые публично признал, что именно он убил двух руководителей Фронта национального освобождения Алжира - Ларби Бен М'Хиди и Али Бумендьеля. Отныне известно, что Бен М'Хиди был повешен на какой-то ферме, Бумендьель - выброшен с шестого этажа после того, как "его ударили рукояткой мотыги по затылку". До сего момента официально смерть обоих выдающихся деятелей алжирского освобождения объяснялась как "самоубийство".
"Нечего скрывать". Книга Оссареса не только подтверждает, что социалист Макс Лежен, в то время государственный секрктарь, дал зеленый свет военным, но и возлагает ответственность на Франсуа Миттерана. "Министр юстиции имел своего эмиссара при генерале Массю (главнокомандующем войсками в Алжире) в лице судьи Жана Берара, который нас прикрывал и который совершенно точно знал, что происходит по ночам. Я находился с ним в наилучших отношениях, и мне нечего было от него скрывать." Оссарес добавляет, что "в функции судьи Берара входило непосредственное информирование кабинета Миттерана".
Столь откровенно циничные признания генерала вызвали во французском обществе не только бурю негодования, но и весьма серьезные вопросы.
Могут ли эти, столь подробные, показания стать основой для судебного разбирательства? Вряд ли. Срок давности в отношении подобных преступлений составляет 10 лет, а с тех пор прошло около сорока пяти лет. Это первое и весьма серьезное препятствие. Второе состоит в том, каким образом квалифицировать пытки и убийства в Алжире. Если рассматривать их как военные преступления, то они также подпадают под срок давности.
Закон об амнистии. Видимо, единственную возможность начать судебное разбирательство дает признание массовых пыток и убийств в Алжире преступлением против человечества, на которые срок давности не распространяется. Уголовный кодекс дает для этого два варианта. Первый, который рассматривает преступления геноцида, тут явно неприменим. Второй основывается на статье L 212-1, которая рассматривает "депортацию, обращение в рабство, систематическое применение массовых казней, похищение людей, которое ведет к их исчезновению, пытки, антигуманные действия, совершенные по политическим, философским, расовым и религиозным мотивам и проведенные в осуществление плана, направленного против определенной группы гражданского населения."
Несколько видных юристов, входящий в Кассационный суд, в частном порядке поделились своим мнением на этот счет. "Можно считать, что рассказ Оссареса, описывающий направленную, организованную, систематическую акцию, подпадает под статью о преступлениях против человечества. И что это свидетельство выходит за рамки военных преступлений, определенных Женевской конвенцией, поскольку совершались массовые убийства гражданских лиц", сказал один из судей.
Но если чисто гипотетически предположить, что может быть возбуждено дело по статье о преступлениях против человечества, тут же встает вопрос в связи с законом об амнистии, который предал забвению все, что происходило в Алжире. И это - самое серьезное препятствие. Статья 1 закона от 31 июля 1968 года гласит: "Целиком и полностью амнистируются все нарушения, совершенные в связи с событиями в Алжире."
Вызов. Можно ли преодолеть закон об амнистии и тем самым пойти на риск расшатывания одного из основных принципов права? Вероятно, это нуждается в серьезном обсуждении, и наверняка в ближайшие дни разгорится дискуссия по этому вопросу. Адвокат Вильям Бурдон, известный тем, что он возбудил во Франции несколько исков против Пиночета, считает: "В деле Пиночета парижская прокуратура поддержала иск, поскольку считалось, что в той его части, которая касалась исчезновения людей, преступление продолжается. Если придерживаться той же гипотезы, которая применялась по отношению к чилийскому режиму, законы об амнистии не должны работать. С другой стороны, ход развития международного права и большая часть судей во всем мире все более и более склоняется к тому, чтобы не принимать в расчет законы об амнистии, так как при этом жертвы подобных, наиболее тяжких, преступлений лишаются права на судебное рассмотрение." По словам Вильяма Бурдона, дело может пойти окольным путем: генералу будет вменена апология военных преступлений. "Невозможно поверить, чтобы судебная власть не высказалась с полной определенностью", отметил Бурдон.
(По материалам "Либерасьон")