Главная страница Содержание номера

Михаил Шидловский
ПЕЧАЛИ ПО ПОРЯДКУ С ТРЕВОГОЙ ВПЕРЕМЕЖКУ

    Вы заметили, как часто слово "порядок" начало мелькать в лозунгах всяких партий и на плакатах неисчислимых кандидатов?
    Порядок - это основа крепкого государства и понятная (вполне прогнозируемая) жизнь страны. Так что, в принципе, - никакого несогласия. Одна тревога.
    Потому что координаты будущего порядка абсолютно неизвестны. Более того, они неизвестны и самим деятелям самопровозглашенной политической элиты, обещающим долгожданный порядок в стране. Так что нам это неведомое будущее предстоит выбрать на авось - исключительно по общему облику его потенциальных носителей.
    Всем своим опытом чувствуя беды, возможные от такого выбора, предусмотрительные адепты демократии стараются в фундамент туманного завтра заколотить сваи абсолютного приоритета закона. Но, кажется, этой "соломкой" - не устелить. Потому что никто и не посягает на эти основы.
    Любой из претендентов на управление нами (и на установление порядка в стране) самым искренним образом полагает, что порядок в первую очередь должен опираться на закон. Более того, закон обязан защищать установленный порядок. И даже еще круче: закон и порядок, ну точно, как Ленин и партия (сиамские близнецы и братья навек). Вот только надо будет устранить некоторые белые пятна в законодательной базе, и - порядок.
    Следует заметить, что каждый из прожектеров будущего порядка уже сейчас говорит о несовершенстве и недостаточности существующей законодательной базы именно для установление порядка нужного ему образца.
    Первому законодателю страны необходим закон о каторжном содержании в заключении злостных врагов общества. А ведь этот человек на своих многочисленных встречах с коллегами-законодателями разных стран олицетворяет отечественное правосознание. Он руководит процессом ратификации Россией всевозможных международных соглашений, в том числе тех, где вполне ясно прописан правовой смысл требований к системе исполнения наказания. Он голосовал за те акты, где точно указано, что исполнение наказания не имеет целью причинение физических страданий и унижение человеческого достоинства. Оказывается, голосовал, потому что так принято - язык такой для всех этих никчемушных бумажек. А на самом деле, по его глубокому убеждению, условия для злостных преступников в заключении должны быть такими, чтобы они "каждый день бога молили о смерти". И разумеется, чтобы происходило все это - по закону.
    И глава российского правительства - всем своим опытом тяжеловеса - за абсолютную законность российского государственного порядка. "Комментируя криминальную ситуацию в стране, он отметил существование тенденции к сращиванию преступности с правоохранительными органами. Те, кто будет уличен в этом, "будут сидеть в общих лагерях, и пусть преступники тысячи раз подумают"... То есть глава правительства прекрасно знает, как поступают в общих лагерях с бывшими работниками правоохранительных органов. Он не согласен с тем, что наказание преступнику определяет суд и только суд. Он полагает, что во время исполнения наказания ненавистных ему "предателей" должны еще ежедневно наказывать солагерники вплоть до полного уничтожения. Заметьте, что премьер-министр демонстрирует здесь удивительное совпадение своего правосознания с правосознанием преступного мира. И особенно трогательно, что демонстрирует именно в намерении вести борьбу с "тенденцией сращивания преступности с правоохранительными органами". Напомним, что министр внутренних дел полностью поддержал открытия своего премьера. Такое вот правосознание при несомненной приверженности закону.
    А столичный мэр не забывает упомянуть с каждой трибуны о своем принципиальном требовании к любым властным структурам всегда и всюду опираться только на закон. Но лично ему, как мы помним, требуется закон об особых правилах гостевания в Москве кавказцев.
    В общем, у всякого - свои счеты к имеющемуся законодательству, но все и всегда расшаркаются в своей приверженности к закону как к главному орудию установления порядка.
    Вот это и следует отметить: закон в понимании всех наших властителей и большинства соотечественников - это именно орудие для установления и поддержания требуемого власти порядка. Это набор дубинок в крепкой руке власти, которыми вгоняют поголовье населения в единый строй государственной целесообразности (а не стой с краю, не высовывайся, не огорчай человека с дубинкой...).
    Ну и следовательно, основная задача - это выстроить по ранжиру всю властную пирамиду (кто перед кем стоит по стойке "смирно" и - насколько смирно), потом определить четкие принципы государственной целесообразности, а потом уж дорабатывтать и досочинять требуемые для этой целесообразности законы. Вот и будет у нас - порядок. И не какой-то там авторитарный диктат, а самый что ни на есть - правопорядок, в буквальном смысле этого слова и с абсолютным торжеством закона.

    И это будущее рождается сегодня на наших глазах. Закон еще не направлен на защиту государственного порядка ввиду отсутствия четкого представления о таковом, но при этом закон все более торжествует вместе с нашей беззащитностью перед человеком с дубинкой (перед блюстителями законности).
    Вас задержали ни за что, промурыжили пару суток в обезьяннике, измолотили за отсутствие необходимого трепета и почтения к славным работникам еще более славных органов, - и все это в строгом соответствии с законом.
    Просто вы внушали подозрение, надо было установить вашу личность, вы отказывались выполнять законные требования и пришлось применить специальные средства - все по закону.
    Но если вы этого не понимаете, если вы помните о существовании других законов, если вы начнете вякать про права человека и какие-то там конвенции-конституции, то - берегитесь! Добрые правоохранники могут преодолеть свою врожденную леность и полистать разные кодексы в поисках каких-то дополнительных законных дубинок, в придачу к двум-трем известным им назубок. А там вы узнаете, что оказывали злостное сопротивление или совершали хулиганские действия, или клеветнически обвиняли представителей власти в совершении тяжких преступлений - да мало ли за что можно вас укатать накрепко и надолго в полном соответствии с законом?!

    Нет, сам по себе закон, даже при его абсолютном приоритете в установлении государственного порядка, не в силах уберечь и защитить граждан страны от превращения в многомиллионные щепки возможной порубки. Да и в нас самих крепко сидит традиционное отношение к закону, как к особому миру особых, выморочных, отношений. Так уж устроено, что мир этот существует и всякого может внезапно смести туда властная дубинка, но сам этот мир - что-то вроде изнанки реального мира и настоящей жизни. И знатоки из мира Закона ценятся именно в соответствии с их умениями укатать в это зазеркалье кого угодно и вернуть кого угодно обратно.
    Вот примерно такие у нас традиции восприятия закона и практика его применения. При этом сами сегодняшние законы - это огромный набор сильно противоречивых законодательных актов, по крайней мере, актов, допускающих непреодолимые противоречия в толкованиях (особенно при чехарде властных толкователей).
    Но мы ведь помним, что нам обещают в будущем, - правопорядок, т.е. порядок, основанный на законе. А правопорядок в стране определяется именно этой триадой: законодательным сводом, практикой применения законов и правовыми традициями.

    Давайте определимся в понятиях.
    ПОРЯДОК - это вербализация властью собственных представлений о справедливости в диктуемой ею системе правил, регулирующих взаимоотношения между гражданами и любые взаимоотношения граждан и власти.
    ЗАКОН - это сформулированная в языке ПРАВА система допущений и запретов для приемлемого поведения человека в обществе, т.е. практические разрешения и запреты, соответствующие сегодняшним представлениям общества о справедливости.
    ПРАВО - это вербализация в языке социальных отношений основополагающих представлений человека о справедливости.

    Из этих вот кубиков вполне возможно сконструировать примитивные (но вполне верные) представления о возможных моделях государственного устройства (правопорядка).
    Естественная зависимость выстраивается сама собой: право, выработанный на его основе свод законов и опирающийся на закон порядок.
    В такой зависимости и складывался правопорядок в странах непрерывного исторического развития. Там, выбирая носителей власти, никоим образом не выбирают какой-либо новый порядок. И даже жизненно важный с точки зрения власти закон, требуемый для поддержания порядка, не может быть заказан и не может появиться в противоречии с существующим Правом.
    Весьма неудобная и консервативная конструкция. Однако именно она гарантирует общество от любых экспериментов по установлению нового порядка, и именно она удерживает многочисленные смелые идеи любых новых властителей в жестком русле существующих правил.
    Единственное пространство, которое в таком обществе возможно для проявления сумасшедших устремлений властителей, - это поле международных отношений (что мы сегодня и наблюдаем) и лишь до тех пор, пока подобные сумасбродства не ущемляют интересы собственных граждан.
    В общем - скучища сытой и благополучной жизни.
    Правители самых богатых и могущественных западных держав при всех своих громадных полномочиях, на самом деле (с нашей точки зрения) только и могут, что стричь и стричь все тот же газон с еле заметными различиями личного темперамента.
    А встать вдруг с другой ноги и - по кочкам?!
    Пусть правитель этого никогда и не сделает, но без самой такой возможности и полномочия - не власть, и власть - не в радость.
    Согласитесь, что нам этот путь газонной архитектуры не слишком по душе. Нам бы что-то особое и - новое.. Новые перспективы, новые надежды, новая история и новый порядок. И все это, как правило, с нового листа.
    Следовательно, понятная и привычная нам конструкция из тех же кубиков - ровно обратная. И теоретически - вполне возможная.
    Сначала определить параметры будущего порядка, потом эти параметры закрепить в правилах, которые нужными процедурами оформить в виде законов, далее объяснить себе и всему миру, что получившееся устройство - чудо справедливости, и потом уже из всего подручного материала оформить концепцию права как философию созданной справедливости. Вполне реальный путь и не самый плохой.
    Только надо точно отдавать себе отчет в том, что ни один из кубиков предстоящего строительства нельзя наполнять принципами из чужого (всегда чуждого) мира - справедливостью с чужого плеча. Принятую фразеологию можно и сохранить, но принципы - это должно быть свое и особое.
    Да ведь и по правде, зачем брать за образец западное право, основанное на личностных понятиях о справедливости? Существует свое право в странах ислама, возможно и еще какое-то, основанное на ином понимании справедливости. Например - общинная справедливость. Это что-то пока непонятное, но уж точно - близкое и исконное.
    Ведь наши собственные представления о справедливости совершенно не вписываются в разработанные абстрактными умниками положения Права. Мы во всех своих делах и делишках точно знаем, что, по большому счету, никогда и ни в чем не виновны, потому что еще точнее знаем неисчислимые виновности своих соседей. И если каждый готов согласиться со своей беззащитностью перед произволом власти (перед дубинкой закона в руке власти), то пусть и все вокруг будут так же беззащитны. И это - справедливо. И поэтому страшный и единый на всех серп (и молот) сталинского порядка, от которого не могли спасти ни чины, ни должности, ни многолетнее холуйство, для многих и многих - образец справедливости. Так разве же существующее Право выдержит попытки вербализации этой справедливости?!
    В общем, теоретически какая-то подобная ("обратная") конструкция вполне возможна, но практическое ее исполнение... в общем, у нас еще остаются надежды.
    Вспомним: именно во времена поэта Андропова начало трещать теоретически безупречное здание, созданное по аналогичному замыслу.
    И ахиллесовой пятой советской власти стала ее страсть к мировому признанию всех своих достижений, всего советского образа жизни, в том числе и своего законотворчества.
    Давайте проследим потуги Андропова со товарищи придать цивилизованно законный вид своему естественному стремлению поотрывать головы антисоветской гидре так называемого диссидентского движения.
    Была в нашем кодексе на эту тему специальная статья - 70-я. За всякую антисоветчину, за распространение заведомо ложных измышлений... с целью подрыва советской власти... до семи лет. Разумный человек, вспомнив статью 58 из прежнего кодекса должен бы умилиться прогрессирующему гуманизму, но - нет. Западные законники во все голоса вопят всякую чушь про свободу слова и просто про то, что семь лет за убеждения, даже и антиправительственные, - это слишком много. Ну подумайте головой: семь лет за цель подрыва советской власти - разве же это много? А они: про то, что цель подрыва - еще доказать надо, без доказательств получается беззаконие...
    Надоело. Черт с вами. Вот вам новая статья - 190-прим: распространение заведомо ложных клеветнических измышлений, порочащих... до трех лет. Если цель подрыва советской власти не установлена - всего три года, и - заткнитесь.
    Правда, три года самим показалось так мало, что хоть волком вой. И тогда дополнили свод законов еще одной статьей (кажется под номером 188) - не вставшим на путь исправления во время отбытия наказания, оказывающим злостное противодействие работникам исправительных учреждений... еще три года не выходя из лагеря и так до полного раскаяния и исправления... Всякий возможный вой тут же заткнули выдумкой, что это уложение - только для уголовников-рецидивистов, совершающих повторные преступления в лагере. Вроде пока поверили. Хотя появились и сомнения: если совершено повторное преступление, то и судить можно именно за него, а не за то, что не встал на путь... Но от сомнений до протестов - времени навалом...
    А тут новые протесты знатоков-законников. Оказывается, осудить за заведомо ложные измышления можно только тогда, когда подсудимый сам осознает и признает известную ему заранее ложность своих измышлений. А без этого - незаконно.
    Тогда придумали процессуальную процедуру: будущего обвиняемого специально вызывали и официально уведомляли, что его измышления являются заведомо ложными. Это разъяснение заносилось в протокол, и если мерзавец не кидался в раскаяние, через какое-то время его забирали. Он про свою правду, а ему - протокол, где его предупредили, что его правда есть - заведомая ложь...
    На самом деле оказалось, что вся эта муторная возня с предупреждениями все равно не превращала беззаконие в законность. Ведь сколько не предупреждай и не угрожай, заведомой ложью будет только то, что я сам полагаю ложью и тем не менее утверждаю.
    Так и не получилось нарядить свой уникальный порядок в одежды безупречной законности и цивилизованного права. А желание было, и поэтому признали это чертово цивилизованное право опорой своей государственности и именно в эту точку определился рычаг нравственного сопротивления...
    А оставаться бы навсегда в восхитительной универсальности законов революционного правопорядка: бандитов, грабителей, спекулянтов и прочую контрреволюционную сволочь - к стенке, только и опорой была бы всему этому нравственному сопротивлению та же стенка.
    Но для этого нужен вполне гремучий набор из ума, расчета, смелости, жестокости, интриганства и сумасшествия. На наше счастье в грядущих порядкоустроителях первые три ингридиента, в основном, отсутствуют.
    И, значит, вся их конструкция опять споткнется на желании подстелить под свой Порядок респектабельность Закона, основанного на цивилизованном Праве. А туда все-таки никак не втиснуть произвол, сколько не именуй его законным...
    То есть одна у нас надежда: в оставшееся смутное время протащить через оголтелых законодателей сколько еще можно человеческих и цивилизованных законов, чтобы они непреодолимыми путами повязали грядущее сумасшествие государственного порядка.

    Правда, есть еще опасность, что порядок нам будет устанавливать кто-либо из плеяды вер-вольфовичей - у этих никакого почтения ни к Праву, ни к любым иным договоренностям. Всякое движение - с нового листа, всяким другим обстоятельствам - другие правила. Вчерашнее - умерло. Новый день - новые законы. Мешает - наказали, нет закона - написали, не согласен - расстреляли, ошиблись - извинились и наказали других. Всех наказали, потом нужных простили...
    Дико? Зато вполне соответствует нашей жажде постоянно крушить вчерашнюю несправедливость.
    И - не соскучишься...