Василий Малинин
Борьба с наркоторговлей: успех или фабрикация уголовных дел?
В. Малинин – доктор юридических наук, адвокат Санкт-Петербургской городской коллегии адвокатов.
В своем выступлении на заседании Совета при Президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека в феврале 2008 года Валерий Абрамкин говорил:
«В последние два года в правозащитные организации и СМИ поступает все больше жалоб на фабрикацию уголовных дел по преступлениям, связанным с незаконным оборотом наркотиков. Причем для „организации»“таких дел используются самые безнравственные способы: обман, фальсификации и предательство.
Сотрудники оперативных служб, выловив накурившегося или наглотавшегося таблеток потребителя наркотиков, доставляют его в отделение милиции и обрабатывают: угрожают возбуждением уголовного дела, запугивают, пытают. А потом предлагают „помочь органам“: позвонить кому-нибудь из знакомых по „общему пристрастию“ к зелью и уговорить его продать ему дозу для „раскумарки“ [ Так на жаргоне наркоманов называется выход из состояния абстиненции. ]. Как правило, соглашаются предать другого человека люди, находящиеся в одурманенном состоянии, или те, у кого из-за длительного потребления наркотиков заметно ослаблена воля. У сотрудников оперативных служб такая операция называется „контрольной закупкой“. Роль покупателя разыгрывает „провокатор“, а жертва обмана в случае успеха операции проходит по делу „подозреваемым в сбыте наркотических средств“ или хотя бы „подозреваемым в попытке сбыта“. Последнее гораздо проще оформить, даже когда потенциальный „сбытчик“ или просто случайный человек, не употребляющий зелье, никаких наркотиков с собой не приносит. Намерение можно подтвердить показаниями запуганных участников оперативной разработки» [ Абрамкин В. О ситуации в системе уголовного правосудия и исполнения наказания // Неволя. 2008. № 16. С. 7. ].
С подобным делом мне пришлось столкнуться на практике.
К.А. Полуда был осужден районным судом г. Санкт-Петербурга к девяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.
Суд признал его виновным в том, что в сентябре 2005 г. на территории Санкт-Петербурга он у не установленного следствием лица незаконно приобрел наркотические средства – амфетамин, весом не менее 4,23 грамма, т. е. в крупном размере, и МДМА, весом не менее 3,847 грамма, т. е. в особо крупном размере, которые незаконно хранил при себе, а также по месту своего проживания. Затем Полуда К.А. встретился с Горбулей П.Б. и Мирошниченко К.О., которым сбыл часть наркотических средств, а именно наркотическое средство амфетамин, при этом получил от Горбули П.Б. и Мирошниченко К.О. деньги в сумме 20 000 рублей в качестве оплаты. При этом суд обвинил его в том, что наркотическое средство МДМА Полуда К.А. незаконно сбыл Горбуле П.Б. и Мирошниченко К.О., непосредственно сообщив последнему о месте расположения закладки с указанным наркотическим средством, которая была устроена в коробке, находившейся в подъезде дома, в котором проживал Полуда К.А.
По мнению суда, Мирошниченко извлек наркотическое средство МДМА из тайника, получив его таким образом от Полуды, однако преступление не было доведено до конца по не зависящим от Полуды обстоятельствам, поскольку наркотическое средство было изъято из незаконного оборота сотрудниками РУ ФС РФ по контролю за оборотом наркотиков.
Адвокаты Полуды в нескольких судебных инстанциях требовали оправдать своего подзащитного и обосновывали вывод о непричастности Полуды к покушению на незаконный сбыт наркотических средств.
Обвинительный приговор был основан лишь на показаниях свидетелей обвинения, которыми являлись Гаршин А.В., Мирошниченко К.О. и Горбуля П.Б. У защиты имелись все основания не доверять показаниям этих свидетелей, которые могли оговорить подсудимого под психологическим давлением следственных органов и оперативных служб, а также с целью уклонения от более сурового наказания за содеянные ими преступления.
Подтверждением этому являются, в частности, показания Мирошниченко, данные им на первом допросе и в судебном заседании.
Так, в суде Мирошниченко указал, что в процессе предварительного следствия он был вынужден оговорить Полуду с целью самому уйти от ответственности за более тяжкое преступление («перебить статью со ст. 228-1 ч. 3 УК РФ на ст. 228 ч. 2 УК РФ»). Он также показал, что Горбуля подговорил его изменить первоначальные показания.
На изменении показаний настаивал и следователь, который угрожал ему затянуть сроки этапирования из Архангельска в Санкт-Петербург. Именно по двум этим причинам он и указал на Полуду как на сбытчика наркотиков. Он раскаивается в том, что оговорил Полуду и просит суд учесть его правдивые показания, данные и в судебном заседании, и в ходе первичного допроса (они имеются в деле).
Эти показания были проигнорированы судом. Протокол первоначальных показаний Мирошниченко К.О. не был оглашен и исследован в судебном заседании, несмотря на ходатайство об этом защиты. Тем самым суд незаконно освободил себя от обязанности оценивать все противоречивые доказательства, чем грубо нарушил право Полуды на защиту.
Суд не указал в приговоре, по каким мотивам он отдал предпочтение тем показаниям Мирошниченко, которые он дал в конце следствия, и не разъяснил, почему не рассматривает иные его показания. Между тем по общему правилу суд должен отдавать предпочтение тем показаниям свидетеля, которые даны непосредственно в ходе судебного разбирательства, когда – в силу уголовно-процессуального принципа состязательности – у всех участников процесса появляется возможность задать свидетелю вопросы, уточнить какие-либо моменты и устранить противоречия.
Признательные показания Мирошниченко подтверждаются тем, что после изменения своих показаний и изобличения Полуды как сбытчика наркотиков следствие изменило квалификацию действий Мирошниченко и Горбули и предъявило им обвинение по менее тяжкой статье – ч. 2 ст. 228 УК РФ.
Показания свидетеля Гаршина, данные им в ходе следствия, также менялись. Его показания были оглашены в судебном заседании в порядке ст. 281 УПК РФ, поскольку Гаршин вторично не явился в суд. Однако в своих первоначальных показаниях Гаршин даже не упоминает о Полуде.
Суд не уточнил, почему принял одни его показания за основу и не принял другие. Суд не имел права основывать свой приговор на данных показаниях Гаршина в силу п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, устанавливающей, что показания свидетеля, основанные на догадках, предположениях, являются недопустимыми доказательствами.
Показания свидетеля Горбули тоже были оглашены в судебном заседании, поскольку он дважды не явился в суд.
По мнению защиты, к показаниям данного свидетеля обвинения суд должен был отнестись критически. Горбуля как никто иной был заинтересован в том, чтобы переложить вину на Полуду. Об этом прямо говорили в своих показаниях в суде Полуда и Мирошниченко.
О том, что Горбуля оговорил Полуду, свидетельствуют материалы уголовного дела, оглашенные в судебном заседании: Горбуля, находясь под стражей, дважды отказывался от дачи показаний, ссылаясь на ст. 51 УПК РФ. При этом Горбуле было предъявлено обвинение в совершении такого преступления (п. «г» ч. 3 ст. 228-1 УПК РФ, максимальное наказание за которое предусматривает лишение свободы на срок до двадцати лет). Однако после того, как Горбуля дал показания и оговорил Полуду, обвинение было изменено, и он был осужден условно.
Это подтверждается также показаниями свидетеля Юрьева, который пояснил, что оперативно-розыскные мероприятия проводились в отношении Горбули, а не Полуды. По показаниям Мирошниченко, наркотики его просил перевезти в Архангельск именно Горбуля.
Все это доказывает, что именно Горбуля сбывал наркотики Гаршину. Еще 19.09.2005 он располагал наркотическими веществами и самостоятельно определял их цену.
Суды первой и кассационной инстанций необоснованно отвергли все доказательства защиты, посчитав их надуманными и имеющими целью освободить Полуду от ответственности.
Между тем защита представила последовательную цепочку фактов и объяснений, с достоверностью доказывающих непричастность Полуды к данному преступлению.
1) Показания самого подсудимого Полуды К.А., в которых он правдиво и последовательно отрицал свою причастность к сбыту наркотиков, заявил, что ничего не знал об этом, имеет алиби в отношении своего местонахождения после 19 часов 20 сентября 2005 года, когда якобы было совершено преступление.
Все это не было мотивированно опровергнуто судом. По мнению Полуды, Мирошниченко и Горбуля оговорили его с целью избежать ответственности по более тяжкой статье.
2) Показания свидетелей Широковой и Алексеева, которые доказывали алиби Полуды К.А.
3) Справка из ООО «МТС», в которой подтверждается местонахождение Полуды, который звонил по мобильному телефону вечером 20.09.2005 года, а также зафиксированы его передвижения по городу, доказывающие его алиби.
4) Заключение судебной дактилоскопической экспертизы, согласно которому след пальца руки на пакете оставлен не Полудой.
В приговоре суд вообще не оценил данное доказательство, не придал ему значения.
5) Справка ЖСК, согласно которой доступ в подъезд Полуды осуществляется с помощью домофона, лестничные площадки перегорожены металлическими решетками или кирпичными перегородками.
То есть Мирошниченко не мог самостоятельно войти в этот дом без сопровождения лица, проживающего в этом подъезде. Этим документом опровергаются показания Мирошниченко, в которых он указывает, что он самостоятельно извлек наркотики в указанном Полудой месте.
Получается, что оформить уголовное дело на рядового наркомана, назвав его сбытчиком, совсем нетрудно. И показатели раскрытия уголовных дел по сбыту наркотиков пойдут в гору, и звезды на погонах будут увеличиваться в размерах.
Может быть, конечно, что в данном конкретном случае просто допущена юридическая ошибка – тогда пусть Верховный суд Российской Федерации, жалоба в который сейчас направлена, разберется в этом деле и исправит указанную ошибку.
