Главная страница

Неволя

НЕВОЛЯ

<Оглавление номера>>

Георгий Целмс

Мать и дитя в неволе

На всю страну их всего 700 - "мамочек", лишенных свободы. Тех, кто родил в заключении. Или собирается родить. И всего десять колоний, имеющих Дома ребенка. То есть десять колоний, куда могут отправиться "для исполнения наказания" грешные мамы со своими маленькими детьми. Понятно, какие жуткие этапы предстоит выдержать этим женщинам и их новорожденным детям, чтобы добраться до места. Иногда ехать приходится за тысячи километров.

Казалось бы, о чем разговор - всего 700? Чуть больше 1% всех женщин- заключенных. Как подсчитали специалисты Центра содействия реформе уголовного правосудия, "это в три раза больше всех женщин - заключенных в Норвегии и почти равно женскому тюремному заключению Польши". Россия, конечно, не Норвегия и не Польша, но если соотнести наших "мамочек" с женским тюремным населением страны, а также со всем ее населением, все равно получится, что мы чемпионы.

По этому самому уязвимому контингенту тюремной системы можно наиболее точно судить о ней в целом. О ее бесчеловечности и жестокосердии.

Зоны гудят - кому можно рассчитывать на нее. Многие надеются на милость властей...

Дума с помпой отметила свое столетие. В том числе и амнистией. Кстати сказать, в развитых странах подобного действия не существует, чтобы под какую-нибудь дату выпускали заключенных. Там просто стараются не лишать свободы тех, кого можно не лишать. У нас же выпускают враз толпу зеков - к юбилею дома Романовых, Октябрьской революции и вот сейчас Думы. Справиться на воле с проблемами такого количества вышедших на свободу власти не могут. Вот и возвращаются многие за решетку, совершив повторные преступления. Впрочем, нынешняя амнистия будет малочисленной. Коснется она лишь несовершеннолетних и пенсионеров, беременных женщин и женщин, имеющих маленьких детей. Но при этом не совершивших тяжких преступлений. Казалось бы, таких вообще не надо лишать свободы...

В колонии N1 Владимирской области уже точно известно, что уходит домой по амнистии Гречина Света из городка Валдай. И я этому очень рад. Одной женщиной с ребенком будет в колонии меньше. Дома ее ждет мама и муж, а также друзья-знакомые, которые, как я понял, ничуть ее не осудили за содеянное, а, наоборот, только жалели.

Когда мы начали с ней разговор, я все время вглядывался в ее лицо и не мог представить себе, какое же преступление она могла совершить. Очень хорошее лицо. И хорошие глаза. Оказалось... убийство.

Проверяя ее рассказ, я заглянул в приговор суда: все совпало. Случилась трагедия, когда девушке было семнадцать лет. Отец ее спивался, и она люто ненавидела его друзей-собутыльников. Раз поздно вечером вернулась домой и застала привычную картину: отец выпивал с двумя дружками. Она стала их выгонять из дома. Один, которому было далеко за тридцать, схватил Свету и потащил в другую комнату. Там стал разрывать ее одежду. Он душил Свету, явно намереваясь изнасиловать. Она была беременна. И, не помня себя, стараясь защититься от насильника и защитить своего ребенка, схватила со стола нож и ударила его в грудь. Удар оказался смертельным. Сама же вызвала милицию и "скорую помощь". На суде отец убитого сказал, что не имеет к ней никаких претензий. Сын его пьянствовал, бомжевал, безобразничал.

Слава Богу, суд посчитал, что убийство было совершено в состоянии аффекта. Учел и несовершеннолетний возраст Гречиной, и ее беременность. Но все-таки приговорил к реальному сроку заключения под стражу. А ведь закон вполне позволял дать девушке условный срок наказания.

Исходя из ситуации, можно было бы вполне применить статью о необходимой обороне. Но защитник справедливо посчитала, что судья непременно сочтет "превышение предела" этой обороны, что уже будет считаться тяжким преступлением. Тогда бы Света рассчитывать на амнистию не смогла. Состояние же аффекта влекло за собой статью "средней тяжести". Что и позволило ей подпасть под амнистию...

Надо сказать, что свою свободу Света пыталась заслужить в колонии изо всех сил. Участвовала почти во всех секциях: досуга, дисциплины, даже пожарной. За благодарность бесплатно работала подсобницей, хотя деньги ей, как понимаю, были очень нужны.

Похоже, что амнистии заслужила в отряде "мамочек" она одна, хотя кандидатов на освобождение из ее отряда шесть человек. Правда, все остальные - под большим вопросом. Дело в том, что большинство "мамочек" осуждены за особо тяжкие (25 человек) и тяжкие преступления (28). Совершивших же преступления "средней тяжести" всего 8. Но среди них есть имеющие и повторные судимости, и "ненадлежащее поведение в колонии". Это тема особого разговора: часто выговор за курение в неположенном месте или даже не пришитая пуговица оборачиваются выговором, а значит, рассчитывать на снисхождение невозможно.

Всего в отряде "мамочек" 63 заключенных. Вроде бы ничтожная часть женского населения колонии N 1, что располагается в поселке Головино Владимирской области (всего - около тысячи). Рожденные ими младенцы проживают в Доме ребенка, что расположен рядом с зоной. Стоит дом в лесу, колючкой, слава Богу, не обнесен. Но забор высокий и, естественно, охрана. Мамочки имеют право видеться со своими чадами по два часа в день. Кормящим удается чаще: у них свидание с младенцами через каждые четыре часа.

Когда ребенку исполнится три года, его придется отправлять домой. Если очень повезет, вместе с освободившейся "мамочкой". Если просто повезет, к родным. Большинство же прямой дорогой направляется в детские дома. Бывает, что после освобождения мать забирает ребенка из детдома к себе. Но такие случаи редки.

Условное безусловное наказание

Надо отдать должное судам: сегодня они чуть помягчели к беременным. И к тем, у кого на руках грудные младенцы. Стараются не арестовывать до суда, оставляя до поры до времени на подписке о невыезде. Судят обычно быстрее, чем всех прочих, не растягивая процессы на месяцы и годы. И если преступление совершено впервые и не особо тяжкое, часто дают условные сроки наказания. Но вот ведь закономерность какая! Большинство вскоре получают реальные сроки вместо условных, а подписка о невыезде завершается арестом.

Настоящего института "условного наказания" у нас не существует. Осужденный условно предоставляется сам себе. Только раз в месяц "условники" обязаны отмечаться у участкового.

Суды чаще всего не предписывают условия такого наказания. Скажем, непременно работать. Или учиться. Если потребуется, пройти курс лечения от алкоголизма, наркомании и пр. Очевидно, не делается это потому, что судьи - реалисты. Прекрасно понимают утопичность подобных требований. В европейских странах имеются специальные службы многочисленных и хорошо оплачиваемых специалистов, которые ведут надзор за своими подопечными. А главное, помогают им выполнить условия, поставленные судом. Например, стремятся к тому, чтобы их подшефные покинули круг криминальных друзей, нашли себя в иной среде. Кстати, министр юстиции России Ю. Чайка вышел с законодательной инициативой ввести в обиход электронные браслеты. Благодаря электронике человек, преступивший закон, но не посаженный за решетку, будет под постоянным надзором. В Европе это уже давно и успешно применяется.

Итак, наши грешницы и грешники, к которым проявлено снисхождение, должны регулярно "отмечаться". Участковый, таким образом, становится ключевой фигурой. От его взаимоотношений с подопечными зависит многое. Осужденная Лена К. рассказывала мне, что поссорилась со своей участковой. Та требовала - что поделаешь, работа такая, - чтобы Лена стала ее секретным сотрудником, то есть сексотом. Проще, стукачом. Лена отказалась. Тогда участковая пригрозила передать дело в суд "для изменения меры пресечения". В ответ на это Лена стала просто пропускать дни своей обязательной явки. И, конечно же, оказалась за решеткой. Случай, конечно, редкий. Чаще "условники", предоставленные сами себе, совершают повторное преступление. И оказываются в заключении.

Большинство беременных до суда находятся на свободе - по подписке о невыезде. Но бывает и так, что суд сразу решает поместить будущую мамашу в СИЗО. И, как я убедился, просматривая дела, далеко не всегда на то есть серьезные причины.

Про питерский изолятор мои собеседницы вспоминают тепло: там для них отдельные комнаты, ежедневный душ, общая кухня. А вот в Псковском изоляторе, как рассказала Нина О. , она сидела в общей камере на 10 человек. Кровати в два яруса, в камере курят, помыться можно раз в неделю и пр. Понятно, что для беременной женщины это пытка. А для будущего ребенка - вред.

Но вот, наконец, долгожданный этап.

Кто они? Куда их гонят?

Согласно закону и приговору суда, они - преступники, совершившие, чаще всего, серьезные преступления. Торговлю наркотиками в крупных размерах, грабеж, разбой и даже убийство.

Как уже говорилось, в России всего десять колоний, которые имеют Дома ребенка. Теперь представьте себе, как добираются до своих узилищ несчастные "мамочки". Или имея шестимесячный срок беременности, а то и вообще на сносях. Ничуть не легче, когда на руках грудничок. Этап и для молодого мужчины тяжелое испытание. А для беременной или кормящей женщины? Добро бы везли прямой дорогой, а то ведь приходится "ради экономии" делать немыслимые петли и загогулины. Во Владимирскую губернию везут из Мурманска, Ханты-Мансийска, сибирских городов. Приведу несколько цитат из интервью.

Ксения Г. из Питера.Меня везли до Владимира две недели. Моему Никите был месяц. Хорошо, что молоко пропало, а то ведь полная антисанитария: грудь не помыть. Ребенка кормила "детской смесью", которую, к счастью, во время забросили родные. Нам же давали "сухой паек". Тушенка и крупа. Что с этой крупой в вагоне делать? Нас на этап дернули внезапно, не успели даже сообщить родным, чтобы срочно подвезли передачку. В купе тюремного вагона ехало четверо: одна беременная и нас трое мамаш с детьми. У двух мам дети уже ходили. Им было по два годика. Мальчик Кирилл Панков в пути заболел - острейшая диспепсия. Его даже возили на остановке в городскую больницу, хотели задержать этап. Хорошо хоть воды давали вволю - пей, сколько влезет.

Настя Е. из Рыбинска. На этап пошла, когда моей Лене было три месяца. Я ее кормила грудью и сейчас кормлю. Кипяченую воду давали раз в сутки. А так обходись, как знаешь. Хранить воду не в чем. Стеклянная посуда не разрешена, а пластмассовой не догадалась разжиться. Хорошо хоть добирались недолго - всего три дня.

Луиза из Санкт-Петербурга. Ехали два месяца, "по кругу". Там не приняли - переполнено, там отказали - карантин. В купе набралось к концу пути 16 человек. Три девочки добирались из Томска, одна из Омска... В туалет выводили через четыре часа. Думаю, не по злобе или лени конвойных. Но когда вагон переполнен, чаще, видно, не получается. Ну а беременные, понятно, часто испытывают желание справить нужду. Вот и мучились.

Надежда Ч. из Иваново. Нас везли сначала на Вологду, потом в Ярославль, Киров, Владимир. Почему так сложно, не знаю. От Иваново до Владимира 150 км, не больше. А вот из Владимира в зону домчали вмиг. На этапе очень хотелось есть. Беременные ведь едят много. Девочки (не беременные) отдавали нам свой хлеб, делились последним...

Я не знаю, как решить эту проблему. Строить вблизи зон больше Домов ребенка? Но ведь это же абсурд! Значит, надо меньше сажать "мамочек". Только когда они действительно представляют опасность для общества. Таких я в 11 отряде не встречал.

Преступление и наказание

Для скептиков скажу сразу - все исповеди я проверял по документам. Иногда не сходилось, чаще же женщины говорили правду.

Надежда Ч. из Иваново. Я была предпринимателем. Мелким, а может, средним. Арендовала отдел в магазине, имела палатку. При всем при этом курила марихуану. Я водку, например, не пью. А этот наркотик, считаю, послабее водки. Как-то запаслась впрок полукилограммом травки. Рассчитывала, что хватит на месяц и на Новый год останется. Однажды в магазине ко мне подошел мой давний знакомый. Сказал, что у него ломка, попросил дозу. Я знала, что он давно сидит на героине, так что и помочь ему я не могу. Он клянчил: ну дай хоть травки. Пошли ко мне домой, я отсыпала ему стакан и ушла в соседнюю комнату к ребенку. Он в дверь, а навстречу оперативники. Смотрю, а на столе лежит 600 рублей. Оказались мечеными. Выложила им весь свой запас. Вот и посчитали, что я храню марихуану с целью сбыта. Посчитали даже попыткой сбыта. До суда была десять месяцев на подписке. Вела себя безупречно. Характеристики отличные. Курить травку совсем перестала - все время занимал ребенок и работа. Я еще училась заочно на юридическом...Но меня все-таки осудили. Правда, дали ниже низшего предела - 3,5 года. И отправились мы со своим малышом в места не столь отдаленные. (См. выше, как они добирались до этих мест - Г.Ц.). Не понимаю, почему не дали отсрочку исполнения приговора...

Я, честно сказать, тоже не понимаю. Эта мера применяется крайне редко. Ясно, что "друг" Надежды, наркоман, попал в зависимость к органам правопорядка. И покупал свою свободу, участвуя в провокации. Ну а милиции для отчетности было выгодно изловить "крупную торговку наркотиками". Вот и изловили. Приговор суда вроде бы щадящий, но вмененная статья очень тяжкая. Стало быть, амнистии не подлежит.

Тюрьма в принципе не для женщин. По крайней мере, наша тюрьма. Физиология, психология женщины абсолютно в расчет не берется. Колония N 1 была сначала мужской, потом ее объявили женской. А когда построили Дом ребенка, стали завозить сюда "мамочек". Представьте себе огромную комнату, в которой размещено 60 кроватей. Это общежитие в зоне. На всю колонию (1000 человек) одна комната личной гигиены, да и та находится в промзоне. Женщинам приходится делать свой интимный туалет публично. Деталь: гигиенические пакеты дают лишь по праздникам. Если из дома не прислали, женщины в критические дни пользуются разным тряпьем. Помыться можно лишь два раза в неделю. Продолжать эту тему можно еще долго. Судебная власть, облекающая женщин на неволю, в подобные "детали", естественно, вникать не хочет.

Материнские чувства сами не возникают

Мать и дитя в неволе.Само это словосочетание - противоестественно.

Так совпало, что я был в колонии N 1 вместе со специалистами Региональной общественной организации инвалидов "Ковчег" - социологами, психологами, логопедами. Работая над проектом "детям - счастливое детство", они выбрали для изучения и помощи именно этих детей, "рожденных в неволе". Результаты обследования поразили. Оказалось, что дети почти отвечают всем необходимым стандартам развития. И вполне сопоставимы с детьми в обычных детских садах. Персонал о них заботится, не жалея сил. Но почти без участия мамочек. Вся ответственность на главвраче - он опекун всех малышей. В этом и заключена главная проблема.

Как уже говорилось, мамам позволено навещать своих чад по два часа в сутки. И делается это не по злой воле администрации, а в силу необходимости строго соблюдать режим дня. Дети должны вовремя ложиться спать, купаться, есть и пр. Святое дело! У мамочек тоже режим. Словом, не получается. А между тем, ключевая проблема, как считают специалисты "Ковчега", воспитание в этих грешных женщинах настоящего материнского чувства. Оно может перевернуть душу, коренным образом изменить их жизнь.

Среди мамочек отряда примерно треть имеет первого ребенка. У остальных на воле есть дети. Как правило, они в детских домах и интернатах. И чаще всего попали туда до последнего ареста мамы. Можно, конечно, перечислить десятки причин (тягот нашей жизни), которые толкнули матерей на преступление. Но главная из них, уверен, ослабленный материнский инстинкт.

Характерно, что в Дом ребенка большинство мамаш бежит бегом. Как сказала начальник отряда Ольга Юрьевна Симонова, женщины в массе своей осуждают тех, кто не стремится к своему дитяти. Такая вот доминирующая ценностная ориентация. Не случайно детоубийцам приходится на зоне очень плохо. Значит, надо использовать это на всю катушку. И позволить матерям жить со своими детьми постоянно. Только так они смогут прикипеть к ребенку сердцем.

Утопия? Но в женской колонии Мордовии уже несколько лет идет эксперимент совместного проживания матерей с детьми. Там не Дом ребенка, а Дом матери и ребенка, помещение вне зоны по типу малосемейного общежития. Медицинский и прочий персонал бдит: опекает неумелых мамаш, помогает им. И в руководстве ФСИН, и в руководстве Владимирской женской колонии много сторонников этой идеи. Дело за деньгами. И не столь уж огромными, чтобы их нельзя было найти. Уменьшив рецидив, мы вернем эти деньги сполна.

Когда специалисты "Ковчега" завершат "Анализ положения детей заключенных матерей, помещенных в Доме ребенка", идадут свои рекомендации, не исключено, дело сдвинется с мертвой точки - владимирские власти, как я понял, готовы отнестись к ним со всей серьезностью.

"На свободу с чистой совестью"

Понятно, что выйти на свободу мечтают все. Сейчас колония буквально кипит в связи с амнистией. Сотня женщин, допустим, выйдет. Что их ждет? Что ждет в особенности тех, кто выйдет на свободу, ведя за ручку ребенка, только что научившегося ходить?

Я расспрашивал многих. Кто-то собирается жить со своими родителями (меньшинство), кто-то с родственниками (дядей, тетей), кто-то рассчитывает на приют у знакомых... И очень скоро выяснится, что в неволе многим было жить легче.

В европейских странах, как уже говорил, специальная, причем мощная, служба "ведет" арестанта с первых дней неволи. Выясняются все житейские проблемы, оставшиеся в прошлой жизни, которые не терпят отлагательства. И специалисты службы пытаются их решить. Скажем, занимаются "спорной квартирой", чтобы не были ущемлены интересы осужденной. А за полгода до конца тюремного срока уже ясно, где вышедшие на свободу будут жить, где работать и пр. Поверьте, там считают деньги не хуже, чем у нас. Такая затратная, вроде бы, забота многократно окупается.

Некоторый сдвиг в эту сторону наблюдается и в нашей системе. В колонии, где мы были, введены три штатных единицы социальных работников. Подобрали пока одну сотрудницу. Ей бы успеть всем выправить паспорта, на другое сил и времени не остается.

С этим же напрямую связано условно-досрочное освобождение - УДО. Казалось бы, матери с маленькими детьми могут претендовать на УДО в первую очередь. Но администрация колонии и суд, который решает это, прекрасно понимают, что большинству освобождаться просто некуда. Ребенок обречен на детдом, мать - на повторное преступление. Такой вот получается опасный парадокс: держать в заключении людей ради их же блага.

Может, поймем, наконец, что скупой платит дважды?

<Содержание номераОглавление номера>>
Главная страницу