Александр Константинов

Мантия, скрывающая изъяны

Сказал Президент и по поводу судебной коррупции. "Факты взяточничества, бюрократизма подрывают не только доверие к суду, но и к государству". Может быть, Президент не знает, как население оценивает судейское сообщество? Согласно социологическим опросам, судьи занимают почетное второе место среди коррупционеров, уступая пальму первенства только гаишникам.

Конечно, с судебной коррупцией бороться труднее, чем с любой другой. Судьи настолько защищены от любых попыток их проверить, а уж тем более наказать, что их иммунитету позавидуют и парламентарии. И ясно, почему судьи так пристально наблюдают за попытками некоторых политических деятелей, партий и общественных организаций хоть чуть-чуть снизить степень их защищенности.

Многие уповают на то, что если судьям повысят, причем значительно, жалованье, коррупция отомрет сама собой. Только что-то мало верится. Если сейчас, по оценкам фонда "ИНДЕМ" [Независимая Газета], судьи в виде взяток получают в год несколько сотен миллионов долларов, то после повышения им жалованья, эти несколько сот миллионов рискуют превратиться в несколько миллиардов.

Даже поверхностный анализ, проводимый некоторыми исследователями, в том числе и опросы действующих юристов из различных регионов России показывает, что при разрешении примерно 20% споров имущественного характера в арбитражных судах и судах общей юрисдикции присутствуют - в том или ином виде - коррупционные факторы [Экономический еженедельник Эпиграф]. И это по самым скромным оценкам. Некоторые юристы и исследователи называют значительно более высокие цифры. Сюда же необходимо отнести и то, что государственные органы все чаще и чаще задействуют в судебных спорах административный ресурс, что нельзя не оценить как коррупционный фактор.

На прежнем уровне (после повышения зарплаты) останется и менталитет наших судей. Меньше 1% процента оправдательных приговоров, да и те по большей части отменятся кассационными инстанциями - уже одна эта цифра говорит о многом. Кстати, большинство судебных начальников почему-то гордится этим. Помню, как с британской делегацией пришлось посетить председателя курского областного суда. На вопрос одного из членов делегации об этом пресловутом оправдательном проценте, председатель с гордостью ответил, что он равен нолю целым четырем десятым процента. Англичанин переспросил у переводчика, правильно ли он понял ответ, дважды - настолько для него это было дико. "Ты заметил, - прошептал мне с усмешкой один из сопровождавших нас в этой поездке чиновников, - у англичанина аж очки от удивления запотели!". И немудрено, что запотели. От таких цифр они запотеют у любого нормального человека, а не только у англичанина. Вполне вероятно, что этот судья ранее был прокурором или милиционером, ведь процент таких "бывших" среди судей весьма высок. Это еще одна причина существующего обвинительного уклона в российских судах: бывшие прокуроры и следователи по определению не могут считать человека, попавшего в жернова "правосудия", невиновным! Презумпция невиновности - это, знаете ли, не про наших судей. Вот если "по договоренности", тогда может быть.

Среди адвокатов существует мнение, что количество "договорных" уголовных процессов составляет до одной трети от общего числа тех дел, в которых участвует наемный защитник. Вот вам и независимое и объективное судопроизводство.

Даже сами судьи порой поражаются той коррупционной волне, которая накрыла российские суды. Не кто иной, как председатель Конституционного суда как-то заявил, что "мздоимство в судах стало одним из самых мощных коррупционных рынков в России. Судебная коррупция встроена в различные коррупционные сети, действующие на разных уровнях власти: например, в сети по развалу уголовных дел и по перехвату чужого бизнеса" [Интервью с В.Зорькиным в "Известиях" от 25.10.2004 и Lenta.ru]. Это мнение, естественно, было встречено в штыки большинством коллег В. Зорькина, в том числе и руководством судейского сообщества.

В начале демократических реформ, начатых при Е. Гайдаре, предполагалось, что российские суды станут независимыми, неподкупными, строго придерживающимися законов и доступными для простых граждан. Но, как отмечает один из отцов этих реформ судья в отставке С. Пашин, "демократические реформы почти не коснулись прокуратуры, органов внутренних дел и государственной безопасности, как бы ни менялись их названия... Вторая волна преобразований пришлась на начало нынешнего века. Их результатом стало, в конечном итоге, возвращение судебной системы к фактической роли придатка государственной власти... Правосудие все больше превращается в рядовую управленческую деятельность - "расправу"". Уж кто-кто, а Сергей Анатольевич знает, что говорит. Он, один из лучших судей России, был фактически изгнан из судейского кресла за инакомыслие.

Реформы закончились тем, что судьи, особенно Верховного суда, намертво отгородились от граждан. Если раньше можно было попасть на прием к члену Верховного суда и хотя бы попытаться объяснить ему суть дела, то теперь - увы. Бывало, что это срабатывало. Теперь же - только письменно и только через канцелярию.

Проблема судейского корпуса состоит еще и в том, что его формированием никто не занимается. Во Франции, например, существует Национальная школа магистратуры, которая готовит судей и прокуроров. Принимают туда либо выпускников юридических вузов, либо людей, работавших в качестве юристов в течение нескольких лет. Конкурс - огромный. И вовсе не потому, что зарплата судей во Франции высока. Отнюдь нет. Судьи получают от 3 до 5 тысяч евро ежемесячно, что, конечно, немало, но, по сравнению со среднемесячной заработной платой (около 2 тысяч евро), вовсе не запредельно. А в России судьям все мало. Им подавай зарплату в 3 тысячи долларов, тогда как средняя зарплата в России - меньше 300 долларов! Кстати сказать, никаких льгот, имеющихся у наших судей (бесплатный проезд, санаторно-курортное лечение и куча всего прочего) у французских судей нет. Платят за все сами. И не жалуются. Причем, так устроено не только во Франции, но и во всех других приличных государствах, в компанию которых мы ломимся, но куда нам пока (хотелось бы думать, что пока) путь заказан.

Должность судьи привлекательна для французских юристов своим статусом. Одна знакомая француженка, имеющая непосредственное отношение к французской судебной системе, рассказывала мне, что "статус" - это все. И лишиться его ох как неприятно. Статус - это уважение сограждан. Потерять его - смерти подобно. Если бы наши судьи об этом думали, то, ознакомившись с результатами соцопросов о доверии к ним граждан, прямо всем судейским корпусом подали бы в отставку. Однако нашим судьям глубоко безразлично, что о них думают сограждане. Единственное, на что они обижаются, это на критику в СМИ, как, например, господин Лебедев, бессменный Председатель Верховного суда РФ.

Многие иностранцы, правда, с надеждой замечают, что, мол, конечно, пока еще недостатки в виде волокиты, грубости судей и тому подобного в России есть, но есть и нечто положительное. Реформа, мол, недавно началась, и нельзя ожидать быстрых результатов. Хотя не так уж и недавно. Пора бы и результатам быть. А их, за исключением суда присяжных, нет как нет. Тот же обвинительный уклон, та же грубость судей, та же волокита, то же внимание только одной стороне - прокурорской, та же вседозволенность, та же набившая всем оскомину коррупция.

Как-то спросил у одного знакомого французского журналиста, может ли их судья в заседании оскорбить подсудимого, например. Оказывается, да, такие случаи очень редко, но бывают. "Судьи ведь тоже люди", - заметил журналист. Но в зале заседаний присутствует прокурор, который может тут же возбудить уголовное дело уже против судьи. И, что интересно, возбуждает! У нас такое невозможно. Много ли вообще в России случаев, когда судей привлекали к ответственности? Единицы.

Во Франции их тоже единицы. Но, как отмечает Пьер Трюш, первый Почетный Председатель Кассационного Суда Франции, "в силу своего места в государстве правосудие стоит выше подозрений", но "интересы самого правосудия требуют осуществлять открытое и непреклонное преследование магистратов (судей и прокуроров. - А.К.), совершающих проступки".

Коррупции среди судей во Франции практически не существует. "Конечно, отдельные случаи, наверное, есть, но это такая редкость, - говорит французский журналист, - лично я о таких даже и не знаю. Можно ведь лишиться статуса судьи. А это никакими деньгами не возместишь". Нашим бы судьям поучиться у иностранцев, что такое "статус" и что должно значить для судьи лишение статуса и уважения со стороны общества. Но наших судей, как видно, это абсолютно не интересует. Их интересует, во сколько раз им поднимут зарплату.

С коррупцией в судах в разных странах борются по-разному же. В тех же США, которые мы раньше хотели догнать и перегнать (сейчас задача скромнее - всего-навсего догнать Португалию; можно подумать, она, дура такая, будет стоять и нас дожидаться), в большинстве штатов судьи выборные. Попробуй при развитых и представляющих различные слои общества СМИ прославиться как коррупционер! Не выберут ведь. На Кипре - по другому: отработал несколько лет в одном суде - будь добр, переходи в другой. Это чтобы они, "судьи, не создавали преступного сообщества - судья, адвокат, прокурор, председатель суда, председатель состава".

Иначе говоря, способов борьбы с коррупцией много. Было бы желание. А его-то, судя по всему, как раз и нет.