Сергей Скалаух
Аналитическая записка
Год назад этот документ был отправлен автором Президенту РФ. Из Администрации президента документ переслали в Минюст, откуда автору пришла чиновничья отписка о прочтении.
Вступление
Уголовно-исполнительная система потенциально способна исправлять и воспитывать людей с патологическими отклонениями морально-нравственного базиса личности, предопределяющими их преступное поведение. Упрощает задачу и то, что процесс социализации личности преступника вовсе не требует созидания из "грешника" "святого" и воспитания такого высочайшего уровня нравственности, который бы предопределил идейную убежденность человека, органичное неприятие им самой теоретической возможности нарушения закона. Цель исправления будет вполне достигнута, если человек не станет совершать преступления и по другим мотивам, в том числе и субъективно "корыстным". Например, осознав невыгодность преступного образа жизни для личностной социальной самореализации или поняв ценность времени жизни, которое можно безвозвратно потерять в местах лишения свободы.
Еще более упрощает задачу то, что в настоящее время преступность значительно "помолодела". Возраст осужденных к лишению свободы резко снижается, то есть увеличивается количество осужденных, которые более всего и нуждаются в корректировании личности. Имеются в виду те, чье преступление было предопределено окружением и образом жизни и совершено, в большинстве случаев, "за компанию".
Сегодняшний объект воспитательного воздействия УИС - это чаще всего педагогически запущенный молодой человек, с далеко не сформировавшейся психикой и мировозрением. Безусловно, для достижения целей воспитательного воздействия - это более легкий "материал", он требует меньшего напряжения сил, нежели среднестатистический осужденный 70-80-х годов.
И все же при том, что приговоренный к наказанию в виде лишения свободы человек на долгие годы попадает в полное и безраздельное распоряжение уголовно-исполнительной системы и полностью лишен возможности избежать потенциального воспитательного воздействия, пребывание преступившего закон гражданина в лоне УИС, как правило, приводит к прямо противоположным результатам. Зачастую человек, ни в коем случае для общества не потерянный, именно "благодаря" своему пребыванию в местах лишения свободы в дальнейшем совершает преступления несоизмеримо более опасные для общества, чем то, которое предопределило его первоначальное знакомство с уголовно-исполнительной системой.
В повседневной работе приходится сталкиваться с таким большим количеством подобных лиц, что есть все основания обозначить этот феномен как тенденцию. А если (как ни прискорбно это осознавать) какая-то часть осужденных во время отбывания наказания и изменяется в выгодную для общества сторону, то происходит это не благодаря, а вопреки влиянию администрации ИУ.
Сегодня пенитенциарные учреждения должны занять свою нишу и стать подсистемой государственной социально-педагогической системы, призванной оказывать воспитательное воздействие на граждан. Исполнение уголовного наказания должно подразумевать приоритетность функций защиты общественной безопасности, то есть его цель - переориентировать преступную личность на нравственно приемлемые и социально одобряемые формы поведения и не допускать, чтобы личность "сырая", несостоявшаяся, не ориентировалась на антисоциальный образ жизни. Однако...
Если исходить не из провозглашаемых лозунгов, а из анализа реальной действительности, то прослеживается ряд тенденций, позволяющих утверждать, что сущностное реформирование главной части УИС - пенитенциарной системы - ни за прошедшие с 1991 года 14 лет, ни за прошедшие с момента передачи УИС в Минюст 7 лет не продвинулось ни на йоту. Более того, примерно с 2003 года явственно обозначился "откат назад".
Связано это, как думается, скорее всего с неадекватной оценкой ситуации определенными лицами, которые восприняли предпринятые политическим руководством шаги по укреплению российской государственности как признак грядущего возрождения "старого доброго порядка". По крайней мере на уровне регионального руководства УИС эта версия подтверждается конкретными высказываниями его представителей.
Центр работы с осужденными все более и более смещается в сторону усиления репрессивного начала в организации порядка отбывания наказания. При этом игнорируется законодательно закрепленный принцип рационального применения мер принуждения, средств исправления осужденных и стимулирования их правопослушного поведения. Пенитенциарные администрации ассоциируют свою роль с ролью некоего "второго суда", призванного дополнительно наказать уже наказанных лишением свободы преступников, и тем ограничиваются.
Никакого воспитания в смысле исправления личности не происходит и в условиях существующей организации деятельности происходить не может. Напротив, происходит процесс социализации личности на основе мировоззрения и моральных положений, отвергающих Право. А это в конечном итоге формирует личность, воспитанную в лоне криминальной культуры.
Вся работа сотрудников по-прежнему направлена не на исправление осужденного, а на формирование образа "идеального" осужденного, который органично вписывался бы в театральные декорации и показал бы стороннему зрителю, как все прекрасно в уголовно-исполнительной системе.
В настоящее время действует система рейтингов учреждений и управлений УИС, оценивающая их работу посредством множества критериев, большинство из которых для общества никакого практического значения не имеют.
Может быть, рейтинги и имели бы смысл, если бы были акцентированы на проблемы социальной реадаптации преступника после отбывания наказания. Тогда можно было бы предусмотреть, например, такой важный для общества пункт, как "количество лиц, повторно совершивших преступление после отбывания наказания". При этом было бы нетрудно установить учреждение, в котором повторно осужденный раннее отбывал наказание, и поставить рецидив в "заслугу" конкретному учреждению, а также соответственно оценить деятельность его работников...
По данным федеральной статистики, рецидив преступлений ранее отбывавшими наказание в виде лишения свободы варьирует в рамках 25-35%. Цифры высокие и к тому же не отражают полной картины влияния ранее судимых лиц на криминальную обстановку в обществе. Во-первых, значительная часть впервые совершивших преступления совершила их в составе группы, организованной и вдохновляемой ранее судимым. Во-вторых, какая-то часть спровоцирована на совершение преступления ранее судимыми, которые, как более опытные, сами избежали уголовной ответственности. А какая-то часть впервые совершивших преступление просто "воспитана" ранее судимыми. По результатам проведенного ВНИИ МВД СССР в 1987 году исследования (Ю.М. Антонян, С.З. Бородин) установлено, что в круг близкого общения 80% совершивших преступления входили ранее судимые лица.
А изнутри системы и без всякой статистики очевидно, что пенитенциарная система долгие годы являлась и до сего дня является "кузницей кадров" преступного мира. Система работает не на государство, не на общество; система работает на саму себя и сама оценивает свою деятельность. В. Ялунин [Заместитель Министра юстиции РФ с декабря 2004 по август 2006 года] вообще открыл обществу глаза на то, что от УИС не следует ждать перевоспитания правонарушителей: "... по данному показателю - рецидив преступлений - нельзя судить о степени эффективности деятельности уголовно-исполнительной системы по исправлению осужденных, так как сложная социально-экономическая обстановка в стране, криминализация общества, недостаточная профилактика правонарушений и преступлений, стимулирующая в обществе правопослушное поведение, отсутствие в законодательстве норм, обязывающих работодателей обеспечивать работой лиц, имеющих судимость, и другие социально-экономические факторы не позволяют в полной мере закрепить результаты воспитательной работы, достигнутые специалистами учреждений УИС." ["Военно-промышленный курьер", февраль 2004].
В общем, у нас все в порядке, это страна - неправильная...
Впрочем, на обществе действительно есть своя вина. Благодаря деятельности правозащитных организаций, единственный аспект, в последние годы возбуждающий внимание общества, - это права человека в местах лишения свободы. Но данный аспект (хоть и важный) - всего лишь один из множества в деятельности УИС и на стратегические результаты этой деятельности решающего влияния оказать не может...
В общем, пенитенциарная система России приносит пользу государству и обществу лишь в той мере, в коей обеспечивает временную физическую изоляцию преступника от общества. А это не является решением проблемы, а лишь отодвигает ее проявление на более поздний срок - причем в обостренном виде.
Задачи исправления и воспитания фактически не реализуются, хотя и всячески декларируются. Органы государственной власти лишены объективной информации и системно вводятся в заблуждение. Деятельность личного состава УИС на всех уровнях - от рядового сотрудника до высших руководителей - в очень большой степени подчинена целям, в обиходном языке называемыми "показухой" и "очковтирательством".
Целью предлагаемой аналитической записки является раскрытие основных негативных тенденций в деятельности сегодняшней УИС и формулирование обоснованных предложений по приведению ее деятельности в максимальное соответствие интересам государства и общества.
Воспитатель-делопроизводитель
Один из заместителей начальника тогда еще ГУИН МЮ РФ по Челябинской области на беседе с личным составом отдела по воспитательной работе с осужденными Верхнеуральской тюрьмы сказал: "Воспитательная работа - это нечто такое, результаты чего нельзя предъявить наглядно. Мы не можем проверить результаты воспитательной работы. Но мы можем проверить ее следы. А следы остаются на бумаге".
Вниманию читателя предлагается расчет затрат времени на ведение документации начальником отряда отдела по воспитательной работе с осужденными в условиях Тюрьмы N1 ГУФСИН России по Челябинской области [При расчете исходили из 22 рабочих дней в месяц. Численность осужденных в отряде, в соответствии с Приказом Минюста РФ от 25 марта 2003 г. N 69, от 50 до 100 человек].
| Nп.п. | Наименование операции | Времяна 1 операцию, (час) (50чел/100чел) | Кол-во операций в месяц (шт) | Затраты времени в месяц (час) | ||
| При численности | При численности | |||||
| 50 чел | 100 чел | 50 чел | 100 чел | |||
| 1 | Написание ежегодных характеристик на осужденных | 1,2 / 1,2 | 4,16 | 8,33 | 5,0 | 10,0 |
| 2 | Написание характеристик по запросам, ответы на различные запросы, письма | 1,0-2,0 / 1,0-2,0 | 4,4 | 8,8 | 4,4- 8,8 | 8,8-17,6 |
| 3 | Подготовка пакета документов на наложение на осужденного дисциплинарного взыскания | 0,6 / 0,6 | 8,5 | 17 | 5,1 | 10,2 |
| 4 | Написание справок-характеристик к жалобам и обращениям осужденных | 0,8 / 0,8 | 13,2 | 26,4 | 10,6 | 21,1 |
| 5 | Оформление новых дневников индивидуальной воспитательной работы (далее по тексту - ИВР) с осужденными | 0,8-1,5 / 0,8-1,5 | 5 | 10 | 4,0-7,5 | 8,0-15,0 |
| 6 | Написание плана ИВР с осужденным на год (дневник ИВР) | 0,3 / 0,3 | 4,17 | 8,34 | 1,25 | 2,5 |
| 7 | Запись в дневнике ИВР о проведении плановой беседы с осужденным | 0,07 / 0,07 | 16,7 | 33,4 | 1,17 | 2,34 |
| 8 | Запись в дневнике ИВР о беседе по факту допущенного нарушения | 0,08 / 0,08 | 9, 5 | 19 | 0,76 | 1,52 |
| 9 | Запись в дневнике ИВР о беседе по просьбе осужденного | 0,1 / 0,1 | 22 | 44 | 2,2 | 4,4 |
| 10 | Запись о динамике индивидуально-психологических особенностей личности осужденного (дневник ИВР) | 0,15 / 0,15 | 16,7 | 33,4 | 2,5 | 5,0 |
| 11 | Учет поощрений и взысканий (дневник ИВР) | 0,05 / 0,05 | 9,5 | 19 | 0,48 | 0,96 |
| 12 | Первоначальное оформление журнала начальника отряда (далее по тексту - НО) в начале года | 4,5 / 6,0 | 0,08 | 0,08 | 0,36 | 0,48 |
| 13 | Первоначальное оформление стенда наглядной агитации, 1 раз в год | 4,5 / 4,5 | 0,08 | 0,08 | 0,36 | 0,36 |
| 14 | Ежегодное обновление "Уголка правовых знаний" | 4,5 / 4,5 | 0,08 | 0,08 | 0,36 | 0,36 |
| 15 | Внесение изменений в список и общие данные осужденных (журнал НО) | 1,5-2,0 / 2,5-3,0 | 1,0 | 1,0 | 1,5-2,0 | 2,5-3,0 |
| 16 | Внесение изменений в социально-демографическую и криминогенную характеристику осужденных отряда (журнал НО) | 3,0-3,5 / 5,0-6,0 | 1,0 | 1,0 | 3,0-3,5 | 5,0-6,0 |
| 17 | Анализ проделанной работы и состояния дел в отряде за квартал, сост. плана работы на следующий квартал (журнал НО) | 2,5 / 2,5 | 0,33 | 0,33 | 0,82 | 0,82 |
| 18 | Коррекция списков осужденных, состоящих на профилактическом учете (журнал НО) | 1,4 / 2,0 | 1 | 1 | 1,4 | 2,0 |
| 19 | Анализ дисциплинарной практики (журнал НО) | 0,8 / 1,2 | 1 | 1 | 0,8 | 1,2 |
| 20 | Анализ дисциплинарной практики (стенд наглядной агитации) | 0,4 / 0,4 | 1 | 1 | 0,4 | 0,4 |
| 21 | Учет лиц, совершивших нарушения и учёт наложенных взысканий (журнал НО) | 0,03 / 0,03 | 9,5 | 19,0 | 0,29 | 0,58 |
| 22 | Коррекция списков осужденных, имеющих иски, исполнительные листы и учет их погашения (журнал НО) | 2,0 / 2,5 | 1 | 1 | 2,0 | 2,5 |
| 23 | Ведение журнала санитарного состояния помещений отряда | 0,4 / 0,4 | 4,35 | 4,35 | 1,74 | 1,74 |
| 24 | Ежеквартальное обновление документации (стенд наглядной агитации) | 2,5 / 3,5 | 0,33 | 0,33 | 0,82 | 1,15 |
| 25 | Написание протокола заседания Совета воспитателей отряда (журнал НО) | 1,0 / 1,0 | 1,0 | 1,0 | 1,0 | 1,0 |
| 26 | Написание плана проведения выходных и праздничных дней (журнал НО) | 0,5 / 0,5 | 4,35 | 4,35 | 2,17 | 2,17 |
| 27 | Учет мероприятий, проводимых в отряде | 0,2 / 0,2 | 15 | 15 | 3,0 | 3,0 |
| 28 | Написание протокола проведения "Дня отряда" | 1,2 / 1,2 | 1,0 | 1,0 | 1,2 | 1,2 |
| 29 | Написание годового плана занятий с осужденными в системе социально-правовых знаний (СПЗ) | 4,0 / 4,0 | 0,08 | 0,08 | 0,32 | 0,32 |
| 30 | Написание планов-конспектов занятий в системе СПЗ | 1,0-1,5 /1,0-1,5 | 2,0 | 2,0 | 2,0-3,0 | 2,0-3,0 |
Итого: на сотворение всевозможной документации при численности отряда 100 человек (самое реальное количество) уходит от 13 до 15 полных рабочих дней в месяц.
Можно прокомментировать каждую строку отчета, а можно сразу сделать вывод: 80-90% всей "бумажной работы" никакого смысла не имеет и на качество процесса исправления осужденного положительного влияния не оказывает.
Комментарий к отчету:
1. Выполняется, приобщается к личному делу осужденного. Операция имела бы практическую пользу только при переводе осужденного из учреждения в учреждение, но при условии, что выполнялась бы не формально. Чаще всего характеристики пишутся по шаблону, причем людьми, ни разу не общавшимися с осужденным.
2. Выполняется. Ответы на письма и запросы, касающиеся осужденных, как правило, подразумевают предварительный сбор данных от различных служб учреждения, ибо затрагиваемые вопросы в большинстве случаев к компетенции начальника отряда не относятся. Объем этой работы в каждом конкретном случае индивидуален, поэтому время на ее выполнение в расчет времени на выполнение операции в целом не включено. Учитывается только собственно написание и действия по подготовке к отправлению.
3. Выполняется. Пакет состоит из постановления, акта, справок о проведении беседы начальником отряда, инспектором режимного отдела, оперуполномоченным. Три последних документа практически слово в слово дублируют друг друга. Смысл изготовления рукописного документа, содержащего 80-100 слов, умещается в одну фразу: "Полагаю целесообразным наказать в дисциплинарном порядке".
4. Ввиду многократно возросшего количества жалоб и ходатайств осужденных в последние 2 года выполняется фрагментарно, ибо в ряде случаев выполнение не реально. Однако "де юре" требование не снято. Во время массовой акции протеста осужденных Тюрьмы N1 в апреле 2004 года, например, принималось и направлялось адресатам до 600 жалоб в день. Учитывая жестко установленные законодательством сроки отправки, в подобных случаях о каком либо дополнительном оформлении администрацией обращений осужденных речи идти не может. И тем не менее в июле 2004 года по требованию Челябинской областной прокуратуры по надзору за соблюдением законности в учреждениях УИС в ее адрес направлено около 500 характеристик на осужденных. Для обеспечения этого практически весь личный состав воспитательного отдела на неделю был выведен из процесса работы с осужденными. Возникает вопрос: каким образом характеристика осужденного может влиять на рассмотрение его жалобы по поводу конкретного факта нарушения закона или его законных прав?
5. Выполняется. Количество операций в месяц указано реально. Практическую пользу в дневнике имеет только информация об осужденном, его родственниках, совершенном им преступлении и аспектах отбывания наказания, а так же - при переезде осужденного из учреждения в учреждение - о характерологических особенностях его личности и динамике их изменения.
6. Выполняется формально. Очевидно, что требование спланировать содержание воспитательной работы с каждым конкретным осужденным на целый год вперед абсурдно.
7. Выполняется формально. Записи отличаются друг от друга лишь темой беседы.
8. Выполняется формально. Записи отличаются друг от друга только наименованием допущенного нарушения и характером наложенного взыскания.
9. Выполняется формально.
10. Выполняется. Практически полезно при условии, что объективно отражает впечатления начальника отряда от общения с осужденным и итоги изучения личности осужденного. В реальности - формальная отписка.
11. Выполняется. Информация продублирована в журнале начальника отряда, журнале инспектора РО, журнале дежурного помощника начальника учреждения, личном деле осужденного.
12. Выполняется.
13. Выполняется. Информация продублирована в журнале начальника отряда. Практическая ценность - "показуха для проверяющих".
14. Выполняется. "Показуха для проверяющих".На тюремном режиме висящий в кабинете начальника отряда стенд доступен для осужденного лишь тогда, когда его в этот кабинет выводят. Подразумевается, вероятно, что в это время он информацию и почитает, а начальник отряда молча постоит рядом.
15. Выполняется. Полезно.
16. Выполняется. Информация носит сугубо статистический характер, ценности для организации индивидуальной воспитательной работы не представляет.
17. Выполняется. Анализ повторяет информацию, содержащуюся в других разделах журнала, а так же отображает не имеющие никакого значения для ИВР статистические данные. План организации работы на следующий квартал представляет собой "поминальник" для лиц, страдающих тяжелейшей формой склероза. Например, сообщает, что ежедневно в 8 часов проводится совещание сотрудников отдела и т. п.
18. Выполняется. Подразумевается, что начальнику отряда необходимо при организации индивидуальной воспитательной работы учитывать склонность осужденного к тем или иным правонарушениям. Имело бы практическую ценность, если бы сама процедура постановки осужденного на профучет имела объективную основу, однако в подавляющем большинстве случаев она формальна и на индивидуальных качествах осужденного не основывается. Например, лица, получающие относительно длительные сроки, автоматически становятся склонными к побегу или нападению на охрану, вне зависимости от личных психологических качеств. Далее такая "склонность" порождает значительный объем бумажной работы не только для воспитателя, но и для других служб, находящихся в прямом контакте с осужденным.
19. Выполняется. Информация не является фактором, имеющим значение для организации ИВР.
20. Выполняется. Информация не является фактором, имеющим значение для организации ИВР.
21. Выполняется. Практически полезно.
22. Выполняется. На тюремном режиме почти не имеет смысла. Случаи погашения исков единичны. (В практике автора - три факта за шесть лет.)
23. Выполняется. Отображение информации смысла не имеет, ибо в процессе повседневной деятельности она очевидна.
24. Выполняется. Информация продублирована в журнале начальника отряда. Практическая ценность - "показуха для проверяющих".
25. Выполняется. "Показуха для проверяющих".
26. Выполняется формально. "Под копирку". В практической деятельности не требуется.
27. Выполняется. "Показуха для проверяющих"
28. Выполняется. "Показуха для проверяющих"
29. Выполняется. Практически полезно.
30. Практически полезно.
В расчет не включено оформление документов на условно-досрочное освобождение, на замену не отбытой части наказания более мягким, на изменение вида исправительного учреждения, ибо на тюремном режиме такие случаи единичны; но в исправительных колониях данная документация составляет достаточно чувствительную долю в общем объеме. Еще в колониях добавляется документация по самодеятельным организациям осужденных, планы и протоколы проведения дней открытых дверей, различных культурно-массовых и спортивных мероприятий, которые на тюремном режиме не проводятся. Вне сомнения, бюрократическая нагрузка на начальника отряда в исправительной колонии гораздо выше, нежели в вышеприведенном расчете.
Поступающая в процессе неформального общения с офицерами исправительных колоний информация дает основание утверждать, что широко распространена практика привлечения осужденных к оформлению документации "под образец". Это касается и характеристик, и планов, и даже отчетов. Ценность и объективность такой документации очевидна.
Ситуация с другими категориями сотрудников, находящихся в непосредственном контакте с осужденными, аналогична. В любом подразделении, любой службе, любом отделе - кипы и кипы "документов", которые здравомыслящий человек иначе, чем макулатурой, не назовет. При этом в абсолютном большинстве случаев множество людей множество раз из месяца в месяц и из года в год переписывает одно и то же.
Куда рациональней было бы централизованно отпечатать всю эту документацию - все, что "ДОЛЖНО БЫТЬ!" - типографским способом. В учреждения это можно даже не рассылать: пусть себе лежит в кабинетах у чиновников и чиновники получат возможность все это "проверять", не тратясь на командировочные расходы.
Производство макулатуры
Не сомневаюсь, что такая серьезная государственная структура, как ФСИН, устанавливая объем бюрократических требований к исполнителю, действует исключительно из принципов научной организации труда (службы). При этом руководители системы прекрасно понимают, что: 1) время - не резиновое; 2) сама по себе, из воздуха, ни одна бумажка не возникает.
Отсюда логично вытекает вывод: стремление максимально затруднить возможность непосредственной практической воспитательной работы с осужденным (лишая любого воспитателя требуемого на это времени) - осмысленно и обосновано. В таком случае возникает вопрос: "Кому это выгодно?"
Процесс бюрократизации не завершен и прогрессирует, приобретая черты агрессивной диктатуры, и прекратить его течение без коренного структурного и организационного изменения УИС не представляется возможным.
Деятельность всего очень многочисленного руководящего организующего и контролирующего аппарата Управлений и Главных Управлений в первую очередь сводится ни к чему иному, как к обеспечению производства в бумажной массы.
Постоянно "сверху вниз" спускаются все новые и новые требования, направленные на усложнение и увеличение объема всевозможных отчетов, планов, справок, анализов, пояснительных записок и т. п. Все чаще и чаще возникают требования откровенно абсурдные и противоречащие здравому смыслу. Львиная доля всей направляемой "снизу вверх" информации "высосана из пальца", что, однако же, времени на ее оформление не экономит, а скорее наоборот (так как заставляет исполнителя напрягать фантазию).
Иначе, вероятно, быть и не может, если, например, численность всего личного состава УИС Челябинской области - около 7000 человек, 1200 из них населяют здания областного Главного Управления. Вдумайтесь в соотношение: 5800 - в 17-ти колониях, 4-х следственных изоляторах и 1 тюрьме и 1200 - в областном управлении. Если такое же соотношение сохраняется во всех регионах, то количество "управленцев" в УИС России должно быть более 55 тыс. человек. Девять мотострелковых дивизий комплектации 201-й. Вся эта огромная армия кабинетных работников вынуждена как-то оправдывать свое существование, а самый легкий путь для этого - эскалация "бумагопотока".
Служебное время
Бюрократическое делопроизводство не является единственным способом отвлечения сотрудников от исполнения их прямых должностных функций. Рассмотрим практику привлечения офицеров к дежурству в оперативных группах.
Утвержденная приказом Минюста инструкция по организации надзора подразумевает, что данная группа из лиц начальствующего состава в состоянии быстрого реагирования должна находиться в распоряжении дежурного помощника начальника учреждения (оперативного дежурного). Она должна выполнять специальные задачи надзора за осужденными и принимать меры к стабилизации оперативной обстановки в учреждении в случаях ее осложнения или при возникновении чрезвычайных ситуаций.
Некоторое время назад, еще в начале 2000-х, члены оперативной группы в период дежурства занимались выполнением своих прямых обязанностей. Участие в составе оперативной группы предполагало, что эти сотрудники должны находиться на постоянной связи с дежурной частью для обеспечения при необходимости быстрого контакта.
В настоящее время офицеры - до майора включительно - во время дежурства используются на равных с рядовым составом дежурной смены и выполняют функции рядового и сержантского состава: работают выводными, конвоирами, контролерами. Разумеется, во время дежурства офицера его обязанностей по занимаемой должности никто не выполняет. (В учреждении ЯВ-48/Т-1 каждый офицер дежурит в среднем 2-3 раза в месяц.)
В должностной инструкции начальника отряда зафиксирована обязанность принимать участие в режимных мероприятиях, проводимых в отряде (обыски, строевые смотры, технические осмотры помещений и пр.) При этом за каждым отрядом осужденных закреплен офицер отдела режима (отдела безопасности), функцией которого, собственно, и является организация, проведение и контроль режимных мероприятий на протяжении всего рабочего дня. Получается, что воспитатель с утра до вечера должен заниматься не чем иным, как дублировать деятельность инспектора режимного отдела.
Надо сказать, что в деятельности учреждений УИС основные тезисы: "Режим - это главное", "Режим - основа всего". А в случае выявления недостатков режимной работы такая ее организация удачно обеспечивает распыление ответственности ("отвечают все, следовательно, не отвечает никто").
На воспитателя - начальника отряда - возложена обязанность разрешения практически всех вопросов. За счет его времени решаются и периодически возникающие проблемы в жизнедеятельности учреждения.
Цензоры оперативной части не успевают обрабатывать корреспонденцию и осужденные жалуются на задержки с отправлением и получением писем? Пусть цензорам помогают начальники отрядов.
Медсанчасть учреждения не может принять всех желающих, потому что не хватает выделяемых дежурной сменой выводных? Пусть осужденных в медсанчасть водят начальники отрядов.
Инспектор по приему-выдаче посылок и передач не успевает вовремя обслужить всех осужденных? А пусть начальники отрядов водят осужденных в посылочную.
Сложности в группе специального учета? В службе тылового обеспечения? Если они касаются осужденных, решение проблемы всегда будет привычным и без вариантов.
Если в приказах, инструкциях, других документах, регламентирующих деятельность УИС, есть хоть малейший намек на какую-то долю участия в мероприятии воспитателя (начальника отряда) - ему не повезло. Он будет не участвовать, он будет отвечать. Потому, что все остальные занимаются серьезным делом - охраной, режимом, оперативной работой, бухгалтерским учетом, пошивом рукавиц, заготовкой овощей...
А "воспитание" - это как бы и не работа вовсе, это - пустой лозунг, химера. Это можно между делом...
Обязанности воспитателя
Хочется просто перечислить официально вменяемые начальнику отряда обязанности:
Получать информацию об обстановке в отряде от оперативного дежурного и оперативного сотрудника, закрепленного за его отрядом, и принимать необходимые меры по ее реализации.
Участвовать в подборе кандидатур осужденных для предоставления им права передвижения без конвоя и проживания за пределами территории колонии.
Принимать участие в выявлении и постановке на профилактический учет осужденных, склонных к совершению правонарушений, вести с ними индивидуальную работу.
В пределах компетенции принимать меры к нарушителям установленного порядка отбывания наказания, вести учет состояния дисциплины и дисциплинарной практики среди осужденных отряда. Ежемесячно анализировать состояние дисциплины среди осужденных, выявлять причины и условия совершения осужденными правонарушений, вырабатывать и принимать меры по повышению эффективности воспитательного воздействия на осужденных.
Готовить необходимые материалы для применения мер поощрения и взыскания на осужденных, в том числе на водворение нарушителей режима в ШИЗО, перевод в ЕПКТ, ПКТ, одиночные камеры и запираемые помещения.
Готовить списки злостных нарушителей установленного порядка отбывания наказания для установления над ними индивидуального шефства.
Разъяснять осужденным их обязанности и права, условия отбывания наказания, труда и отдыха, оказывать содействие осужденным в ознакомлении с нормативными правовыми актами, регламентирующими порядок исполнения наказания в виде лишения свободы
Не реже двух раз в месяц проводить с осужденными занятия по социально-правовым вопросам совместно с сотрудниками заинтересованных служб.
Знать положение дел в отряде; изучать личностные качества осужденных, проводить с ними индивидуальную воспитательную работу; предупреждать и своевременно разрешать возникающие конфликтные ситуации между осужденными; совместно с сотрудниками других служб ИУ проводить с нарушителями установленного порядка отбывания наказания воспитательную работу, уделяя особое внимание осужденным, содержащимся в штрафном (дисциплинарном) изоляторе, помещении камерного типа, едином помещении камерного типа, одиночных камерах и запираемых помещениях; во взаимодействии с заинтересованными службами выявлять и осуществлять учет лиц, склонных к противоправным действиям, проводить с ними комплекс воспитательных мероприятий, принимать меры по нейтрализации и разобщению группировок лиц отрицательной направленности.
Обеспечивать выполнение осужденными Правил внутреннего распорядка ИУ и требований иных нормативных правовых актов, регламентирующих порядок и условия отбывания наказания в виде лишения свободы. Контролировать полноту и объективность материалов о нарушениях осужденными порядка отбывания наказания, законность и обоснованность предлагаемых мер воздействия.
Составлять характеристики на осужденных, определять совместно с сотрудниками заинтересованных служб степень исправления осужденных, использовать в организации этой работы психологическую информацию (психологические портреты, характеристики, рекомендации, заключения).
Ежедневно проводить прием осужденных отряда по личным вопросам. Ежемесячно проводить общие собрания по итогам работы и соблюдению порядка отбывания наказания осужденными отряда.
Принимать меры, способствующие развитию общественно полезной инициативы осужденных, формировать и направлять работу самодеятельных организаций на укрепление дисциплины и поддержание порядка в помещениях отряда и на закрепленной территории, организацию досуга и быта.
Организовывать подготовку и проведение с осужденными просветительских, культурно-массовых, физкультурно-спортивных и иных мероприятий, обеспечивающих их полезную занятость в свободное от работы и учебы время; способствовать повышению общеобразовательного и профессионального уровня осужденных; определять тематическую направленность стенной печати и наглядной агитации, оформляемой в отряде.
Оказывать помощь осужденным в решении вопросов восстановления, поддержания и развития социально полезных связей с родственниками, трудовыми коллективами, общественными и религиозными объединениями и иными организациями, в предварительном решении вопросов трудового и бытового устройства при подготовке к освобождению от наказания, оказывать им помощь в социальной адаптации.
Принимать участие в проведении служебных расследований по фактам нарушений установленного порядка отбывания наказания осужденными, проверок наличия лиц, содержащихся в ИУ, разводов (съемов) их на работу (с работы), присутствовать при водворении осужденного в штрафной (дисциплинарный) изолятор, переводе в единое помещение камерного типа, помещение камерного типа, одиночные камеры и запираемые помещения, проведении обысковых мероприятий, приеме осужденными пищи в столовой, выдаче им посылок (бандеролей), передач, продаже продуктов питания и предметов первой необходимости, ведении телефонных переговоров.
Содействовать производственно-техническому персоналу ИУ в вовлечении осужденных в общественно полезный труд, выполнении ими установленных норм выработки. Проводить совместно с сотрудниками производственно-технических служб ИУ индивидуальную воспитательную работу с осужденными, отказывающимися от общественно полезного труда, не выполняющими нормы выработки, злостными нарушителями трудовой дисциплины.
Организовывать трудовое соревнование осужденных, ежеквартально обобщать практику трудового воспитания и осуществлять меры по улучшению этой работы.
Осуществлять ежедневный обход зданий, сооружений и прилегающих к ним территорий, закрепленных за начальником отряда приказом начальника ИУ, и совместно с другими службами организовывать выполнение осужденными санитарно-гигиенических требований и установленного порядка отбывания наказания.
Обеспечивать надлежащее содержание, благоустройство общежития (камер) и территории, закрепленной за отрядом, соблюдение осужденными правил санитарии и гигиены, привлекать их к работам по благоустройству помещений и территории ИУ. Организовывать работу дневального по жилым помещениям.
Распределять и закреплять за осужденными индивидуальные спальные места, места в столовой, ящики (ячейки) для хранения личных вещей и продуктов питания. Еженедельно проводить строевой смотр осужденных.
Обеспечивать совместно с сотрудниками отдела специального учета ИУ соблюдение сроков рассмотрения вопросов о представлении осужденных к условно-досрочному освобождению или замене не отбытой части наказания более мягким видом наказания, переводу в колонию-поселение.
Принимать участие в подготовке документов по представлению осужденных к условно-досрочному освобождению, изменению вида ИУ и условий отбывания наказания, помилованию, предоставлению осужденным права передвижения без конвоя или сопровождения за пределами ИУ, а также проживания за пределами территории ИУ, готовить на них необходимые материалы.
Сочетать законные и обоснованные требования к выполнению осужденными их обязанностей с соблюдением и оказанием содействия в защите их прав, свобод и законных интересов, сохранении и поддержании их здоровья, а также справедливым и внимательным отношением к ним. Вести работу по созданию, укреплению и развитию материальной базы для воспитательной работы с осужденными.
Это - только то, что официально, документально вменено высшим руководством. Перечень корректируется в сторону увеличения региональным руководством, затем еще более увеличивается руководством подразделений. И это - только простое перечисление обобщенных тезисов, а если продолжить каждый из них препарированием по схеме "в исполнение чего...", объем такой папки увеличится страниц на десять.
Одному сотруднику всю эту работу качественно и исчерпывающе проделывать в отношении ста подопечных просто нереально. Категорически не реально. Зато любому и каждому можно - при возникновении такой потребности - абсолютно обоснованно инкриминировать "халатное отношение к служебным обязанностям".
А собственно состояние воспитательной работы хочется охарактеризовать совсем коротко: "больной умер". Ну, может быть, при смерти, но трагедия в том, что реанимировать его, похоже, никто не собирается...
Будь лучшим
В системе ежегодно в три этапа проводится конкурс на лучшего начальника отряда. В учреждениях, затем в регионах, затем - всероссийский. Сам смысл слова "воспитатель" сразу же порождает следующие ассоциации: профессиональная психологическая готовность, компетентность, коммуникативное мастерство, способность убеждать, интеллектуальное превосходство, педагогическая культура...
Как бы не так!
Возникают некоторые затруднения с продолжением темы оценки "профессионального мастерства" воспитателя - автор вообще не знает, как после этого продолжить... [Особенно больно вспоминать о детских воспитательных колониях. Группа психологов Кемеровского Государственного Университета проводила исследование с целью определения психологических предпосылок профилактики и коррекции агрессивных форм поведения несовершеннолетних правонарушителей. Фраза из заключения: "Роль уголовно-исполнительной системы есть исправление человека и воспитание психологически здорового и безопасного для общества индивида. Однако, как показывают результаты исследования, подросток, попавший в заключение, не только не исправляет свое положение, а в большинстве случаев усугубляет его. Личностные деформации, имеющиеся у подростка до заключения, приобретают более сложный характер и закрепляются в его сознании как нужные и правильные..."]
Вставшие на путь... исправления
Многое и многое в демонстрации организации воспитательной работы (правильнее будет сказать именно так, а не "в организации воспитательной работы") ориентировано на вещи, имеющие корни в догматах советского строя. По сути, мы имеем пока все тот же "лагерь" - звено единой народно-хозяйственно-культурной системы, пытающейся эксплуатировать механизмы коллективного сознания.Возьмем "Совет воспитателей отряда", "Советы коллектива" осужденных, самодеятельные организации, в которые осужденный обязан вступить добровольно-принудительно, чтобы не попасть в разряд "осужденных отрицательной направленности".
В советское время наличие в "вольной жизни" всевозможных месткомов, домкомов, товарищеских судов и пр., призванных осуществлять воспитательное воздействие на гражданина, неизбежно подразумевало создание таких же структур и в местах лишения свободы. Очевидна была и настоящая цель организации "общественной жизни" в местах лишения свободы: обеспечение управляемости массы [Напомню, что на свободу из колонии / тюрьмы выходит не передвигающаяся строем под контролем и надзором масса, а отдельная человеческая личность] осужденных.
Самые массовые самодеятельные организации осужденных относительно "безобидны", это - секция досуга, физкультурная секция, совет клуба / библиотеки и т. п., за их счет достигается цифра, поскольку количество осужденных в самодеятельных организациях - важный рейтинговый показатель. Обычные на сегодняшний день цифры - 85-95%. Во многих учреждениях доля осужденных, состоящих в самодеятельных организациях, доведена до 100%.
Но существуют "источники напряжения" - секция дисциплины и порядка; отчасти санитарно-бытовая секция, производственная секция. И, разумеется, Совет коллектива колонии, Советы коллективов отрядов. Эти структуры обязаны "оказывать администрации содействие в поддержании...".
Беда в том, что - при поощрении администрации - реально они оказывают это "содействие" латентными методами, трудно поддающимися контролю. В тех колониях, где силен "актив", не редкость избиения, моральные и физические надругательства, вымогательство.
"Воспитательная" составляющая таких взаимоотношений представляет собой демонстрацию очень опасного для общества принципа: "прав тот, кто сильнее". Страдают, естественно, в первую очередь самые слабые и незащищенные группы осужденных. Организованный блатной криминалитет под этот "пресс" загнать уже не так просто.
Результат принадлежности осужденного к "активу" - характеристика, в которой указано "твердо встал на путь исправления" или "доказал свое исправление", и все вытекающие из этого блага, вплоть до условно-досрочного освобождения.
Сопутствующим результатом административного введения в УИС института самодеятельных организаций осужденных стало возникновение феномена, не имеющего аналогов в западном мире: тюремной субкультуры, опирающейся на неофициальные нормы так называемого "тюремного закона".
Тюремная субкультура
Есть такой культурологический постулат: если официальная культура до определенного предела догматизируется и рационализируется, то в противовес ей появляется контркультура. Нечто подобное сработало и в тюремной культуре.
Даже те осужденные, кто ранее презирал интересы окружающих его людей, попадая в зависимое положение и приобретая статус жертвы, очень остро и болезненно начинают реагировать на малейшую несправедливость в отношении себя и очень быстро вспоминают о нравственной составляющей человеческих взаимоотношений [На этой базе возникает очень благодатная почва для изменения личности осужденного; однако был бы еще кто-нибудь из "воспитателей" этим озабочен...].
Поскольку официальные нормы жизни заключенных превратились в манипулятивные стратегии администрации, в противовес этому стала возрождаться тюремная субкультура, "тюремный закон", возникший на базе "воровского закона".
Очень часто приходится слышать, как ставят знак равенства между понятиями "тюремный закон" и "воровской закон". Принципиальное заблуждение: "воровской закон" формировался с незапамятных времен, но действовал он только для "профессиональных" преступников, а на основную часть лагерного населения не распространялся. С незапамятных же времен существовали и определенные традиции взаимоотношений в местах лишения свободы, которые к "воровскому закону" никакого отношения не имели.
В середине 50-х годов начался период значительного смягчения режима во всех тюрьмах и лагерях: осужденным стали выдавать на руки деньги, появились коммерческие столовые и ларьки, была введена система зачетов (людям, выполнившим и перевыполнившим норму на лагерных работах, день работы мог быть засчитан за два и три дня заключения). В результате "блатные", обескровленные "сучьей войной", окончательно лишились какого-либо влияния.
В 1961 году грянула реформа, в ходе которой среди прочего отменена система зачетов, а вместо нее введена система условно-досрочного освобождения. В доктрине "перековки преступного мира" идея самоуправления осужденных и ранее являлась стержневой, но совершенно новое качество приобрела идея самоуправления после возникновения в 1961 году института членства в "самодеятельных организациях осужденных".
Заключенный, подавший заявление с просьбой принять его в "организацию", становился постоянным и всесторонним помощником администрации. Ему теперь вменялись в обязанность доклады о нарушениях других заключенных, наблюдение за порядком и т. п. Кроме того, участие в работе самодеятельных организаций становилось теперь необходимым условием для признания заключенного "лицом, вставшим на путь исправления". То есть и на получение определенных привилегий и льгот (включая такие существенные льготы, как условно-досрочное освобождение или перевод в более легкие условия отбывания наказания) теперь мог твердо рассчитывать только номинальный член секции.
Появился и список должностей, которые могли занимать только "вставшие на путь исправления".
Несмотря на весьма соблазнительный пряник, охотников стать членами "самодеятельных организаций" среди заключенных находилось мало. Тогда был применен кнут - угрозы, избиения, обман. И тем не менее до начала 70-х годов сформировать "органы самоуправления" удалось далеко не во всех колониях. Влиянием и поддержкой среди заключенных "вставшие на путь исправления" пользоваться не стали, а наоборот, были подвергнуты остракизму. Можно говорить о появлении в 60-х годах в сообществе заключенных новой группы - касты, получившей название "красные", или "козлы".
Последствия, к которым привело навязывание сообществу заключенных нового порядка и номенклатурного "самоуправления", оказались куда более значительными, чем могли, вероятно, их представить авторы реформы 1961 года.
Интересны причины такого упорного сопротивления тому, что на языке администрации называется "встать на путь исправления". Понятно, почему блатные не хотят на этот путь становиться - у них свои принципы. Но и обычный человек, севший за кражу, за пьяную драку или бытовой скандал - он с администрацией сотрудничать отказывается сходу, сразу.
Правда, какую-то предварительную обработку он, конечно, проходит: в камерах следственного изолятора и на этапах. Но все равно человек смотрит и сам имеет возможность сравнивать и делать выбор. И он делает его не в пользу "становления на путь исправления".
Почему? Самое поразительное заключается в том, что доводится слышать практически от каждого осужденного, которому задаешь этот вопрос. Человек отказывается от "пути исправления", который предлагает ему администрация, именно потому, что хочет остаться человеком.
Это известно каждому педагогу, это - основа всякой культуры и всех социальных отношений: запрет на предательство. Предлагать человеку "исправляться", публично и открыто становясь наушником - это совершенно несостоятельная логика. Это бессмысленная формулировка, и любой здравомыслящий человек в состоянии оценить степень этой бессмыслицы.
Возникла массовая реакция осужденных, и люди стали самостоятельно, на свой страх и риск, строить новую, параллельную административной культурную систему. Вот тут-то представители "блатного мира", носители "воровских традиций" и нашли нишу для захвата неформального руководства над сообществом осужденных, расширив некоторые положения "воровского закона" на всю массу тюремного населения. Они и взяли на себя функции повседневной реализации норм возникшего таким образом "тюремного закона", или "правильных понятий", - своеобразного кодекса чести и общежития в тюремных стенах.
Существующие на сегодняшний день нормы неформальной тюремной субкультуры тем и привлекательны для осужденных, что решают проблему физической безопасности и психологической защиты осужденного. Они защищают его личное достоинство и создают максимально возможные условия для выживания человека в неволе. Администрация таких условий предложить не может.
С точки зрения этого "тюремного закона", администрации ИУ нельзя доверять в принципе, в силу социальной природы самой администрации.
В более широком смысле можно сказать, что тюремная субкультура возникла как ценностная реакция масс осужденных на мрачные, порой трагические условия жизни в советской тюрьме, реакция живого сознания и личного достоинства на омертвелую авторитарную систему ИУ, на ее репрессивную установку и, наконец, реакция на бескультурность и моральную деградацию самой администрации.
Совершенно очевидно, что ликвидировать этот фактор можно, только вспомнив, что выход обычно бывает там же, где и вход. Уничтожить причину, а не бороться со следствием. Снять с пенитенциарной администрации клеймо врага осужденного к лишению свободы. Снять с себя это клеймо, разумеется, может только сама администрация.
Психологическая атмосфера конфронтации, сложившаяся к сегодняшнему дню в российских тюрьмах и колониях, напоминает ситуацию с вынужденным совместным проживанием на одной территории групп, придерживающихся непримиримых религиозных догм и фанатично их отстаивающих. Понятно, что в условиях непрерывной "холодной войны", временами переходящей в "горячую", о возможности конструктивной работы по корректировке личности заключенных, укреплению их моральных качеств и даже просто о нормальном функционировании учреждений говорить не приходится.
Субкультура, основанная на тюремном законе - феномен не только широко распространенный, но и обладающий огромной устойчивостью, способный к самовоспроизведению, самовозрождению и регенерации. То есть это феномен не только социальный, но теперь уже и культурный. А с культурными явлениями можно бороться и пытаться воздействовать на них только культурными же средствами.
Не пытаясь понять этого, разобраться в сути явления, мы объявляем "крестовый поход" против неформального "закона", сохраняя традиционные для советского тоталитарного режима надежды на силовые методы. Носителей упрощенных и заранее предвзятых установок жизнь всегда побивает. Поскольку в местах лишения свободы существует обостренный спрос на справедливость, поскольку права осужденных и их простые человеческие интересы постоянно попираются, поставляя пищу для возмущения, то существует потребность в защите от нарушений справедливости. Лидеры преступного сообщества и берут на себя эту важную роль. Остальные заключенные делегируют им право защиты справедливости, отчего они превращаются в глашатаев общих настроений. Это качество придает им вес.
Авторитет закона
Сегодня в пенитенциарной системе крайне необходимо вновь соединить друг с другом два элемента: власть и нравственность. Только тогда можно получить культурную социальную систему, которая будет пользоваться уважением и поддержкой. Мы же продолжаем иметь администрацию (которая ассоциирует себя с властью, а осужденных - с врагами власти), основанную только на немотивированном насилии. Если она и апеллирует к официальному Закону государства, то только в той степени, в которой это не противоречит личным корыстным целям.
Вот наглядный пример того, как легко вносятся поправки в действующее законодательство.
Статья 129 Уголовно-исполнительного Кодекса РФ гласит: "1. В колониях-поселениях осужденные к лишению свободы: а) ...могут носить гражданскую одежду; могут иметь при себе деньги и ценные вещи; пользуются деньгами без ограничения...".
А вот распоряжение ГУФСИН России по Челябинской области:
По поводу несоответствия этих требований закону руководителям учреждений на коллегии ГУФСИН было заявлено: "С прокуратурой мы договоримся".
Вне всякого сомнения, руководство территориального управления прекрасно осознает, что столь грубое и неприкрытое нарушениедействующего законодательства в отношении условий отбывания наказания неизбежно вызовет резонанс, и данное распоряжение, ввиду бесспорной противозаконности, рано или поздно все равно придется отменять. Зачем же ему вообще появляться на свет?
А все очень просто. Территориальному управлению необходимо именно сейчас, именно сию минуту выдать "высокие показатели", занять высокое место во всероссийском рейтинге Управлений и Главных управлений ФСИН (дальше, как говорится, "хоть трава не расти"), а в исполнение этого - любой ценой застраховаться от любых теоретически возможных "неприятностей". В данном конкретном случае - от побега осужденного из участка колонии-поселения.
Цена вопроса - шаг по карьерной лестнице конкретного человека.
Управляемость
Но вернемся к проблеме исправления осужденных. Показательно, что сами осужденные говорят "встал на путь приспособления" вместо "на путь исправления".
На практике единственным и достаточным фактором, определяющим для администрации "степень исправления" осужденного, является его управляемость. Причем управляемость абсолютная, не ограниченная требованиями, предъявляемыми действующим законодательством. Более того, "чисто" законопослушное поведение воспринимается как само собой разумеющееся, а во внимание именно и берется подчинение требованиям, выходящим за рамки закона.
Осужденные бывают разные: умные и глупые, скандальные и терпимые, грамотные и неграмотные. Бывает, что осужденный предъявляет претензии, не обоснованные юридически, иногда даже абсурдные. В таких случаях вопросы решаются очень легко и быстро, не перерастая в фазу конфликта. А в основе всех "трений", всех конфликтов и противостояний между администрацией и осужденными всегда (!) лежит стремление администрации отстоять свое право на вольную трактовку закона вплоть до полного его игнорирования. Порой возникает впечатление, что напряженность нагнетается осознанно, что осужденные целенаправленно провоцируются на выражение протеста.
Не самому экономически благополучному государству мира будет интересно знать, насколько серьезны проблемы, решением которых занят находящийся на содержании бюджета личный состав УИС.
Постели в камерах Верхнеуральской тюрьмы, например, заправляются вот так:
А начальник ГУФСИН России по Челябинской области решил, что крайне необходимо вот так:
Ну, понятно: так красивее (в первый день после стирки). Все белое. Зайдут какие-нибудь гости в тюремную камеру, скажут: "Как красиво". Скажут: "Санаторий". Скажут: "И правда, условия содержания улучшаются, реформа идет полным ходом по пути гуманизации".
Одна мелочь. Кроме нар, в камере присесть-прилечь негде, а постели на нарах с 6 утра до 10 вечера должны находиться в заправленном состоянии. А присесть хочется. Так что среди арестантов это новшество восторга не вызвало, а совсем даже наоборот.
Ну и что? Нам не впервой - заставим!. Поломаем!
"Ломали" почти полгода - с февраля 2005 по июнь. Вопрос в списке приоритетов стоял под N1. Каждая утренняя и каждая вечерняя "оперативка" начиналась с анализа: в каких камерах заправили постель "по белому", а в каких - не заправили. Сколько за это сегодня в карцер посадили, сколько завтра будем сажать. Все наличные силы и средства воспитательного, режимного, оперативного отделов и дежурных смен были сосредоточены в первую очередь на этом. Пока не "победили". Объявили передышку, потому что есть ведь и другие дела.
Например, осужденные не хотят представляться "как положено". Заходит, скажем, представитель администрации в камеру к осужденному, а осужденный говорит: "Здравствуйте, гражданин полковник". А положено говорить: "Осужденный Петров Олег Иванович, 1980 года рождения, статья 109, 7 лет, начало срока - такая то дата, конец срока - такая то дата". И никаких вам "здравствуйте".
Правда, нигде про это не написано - ни в Уголовно-исполнительном Кодексе, ни в Правилах внутреннего распорядка ИУ, ни в других нормативных актах, регламентирующих отбывание наказания в виде лишения свободы. Там прописано так: "Осужденные обязаны здороваться при встрече с работниками ИУ и другими лицами, посещающими ИУ, вставая, обращаться к ним на "Вы", называя "гражданин", "гражданка" и далее по званию либо занимаемой должности". Еще: "Осужденные обязаны...давать объяснения по требованию представителей администрации". То есть спросят статью - обязан ответить. Спросят срок - обязан ответить. А вот что должен отвечать, когда не спрашивают, - не написано.
Ну и что, что не написано. Все равно - положено.
"...Из Златоуста этап к нам едет - их там три месяца ломали! Всех сломали! Все представляются, все докладывают! Если мы их опять расслабим - генерал нам этого не простит!!!"
Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год... Война. Ради Высокой Общественно Значимой Цели.
Еще.
Законодательно определено, что осужденные по территории колонии должны передвигаться строем. Нигде не прописано, что при этом они должны петь песню. Но какой же строй без строевой песни? Все должны видеть, как весело живется осужденному - он аж поет.
В результате - титаническая работа, широкомасштабные боевые действия, усиленные варианты несения службы, массовые голодовки и демонстративные вскрытия вен... На войне, как на войне.
Зато - победили. Челябинская область поет как бы вся. Те, кто упрямо сжимает зубы и петь не хочет, имея наглость заявлять, что требования администрации противозаконны, спрятаны в запираемые помещения, ПКТ, ЕПКТ, ШИЗО, тюрьму. Они - "злостные нарушители". А кто остался на виду - поет.
Засняли на видео и отправили в Москву. Огромный жирный "плюс". Вот это - действительно реформа!
И подобная работа - самая главная работа основных служб в сегодняшних учреждениях.
Капля камень точит: скоро мы окончательно победим, осужденные все, как один, будут представляться, петь песни и заправлять постели "по-белому". И тогда эти люди, выйдя на свободу, уже больше никого не убьют и не ограбят...
Критерии исправления
Такая абсолютная управляемость, которой требует административная система пенитенциарных подразделений, не только безнравственна, она явно вредна и опасна для общества. А в ситуации, когда отбывший свой срок попадает в микросреду, ориентированную на криминальное или полукриминальное поведение, абсолютно управляемый человек чрезвычайно опасен для общества, поскольку никаких собственных и независимых моральных ограничений у него нет. И он будет так же управляем той микросредой, как был управляем администрацией пенитенциарного учреждения - абсолютно, без оглядки на законы и нормы морали.
Интересно, что для сегодняшней пенитенциарной администрации наиболее опасным субъектом является "искатель справедливости", пишущий жалобы и не признающий ее самопровозглашенного удельного самодержавия. Вот истинные блатные, например, жалоб не пишут - им это "не по понятиям". Поэтому раздражают не в пример меньше.
Необъективность реально применяемой методики оценки "степени исправления" доказана жизнью. Рецидив преступлений среди освобожденных условно-досрочно, "вставших на путь исправления", не ниже показателя рецидива освобожденных по истечении срока наказания, а в некоторые годы даже выше. То есть точно так же варьирует в рамках 25-35%.
Неопределенность понятия "исправление" делает неопределенной и саму цель исправления. В существующей на сегодняшний день методике исполнения уголовных наказаний (в условиях постоянного подавления, насильственного, а зачастую необоснованного подчинения не Закону, а личным интересам и личным требованиям облеченных властью людей) нет предпосылок для исправления человека.
Уголовно-исполнительным законодательством определены средства исправления осужденных: "...установленный порядок исполнения и отбывания наказания (режим), воспитательная работа, общественно полезный труд, получение общего образования, профессиональная подготовка и общественное воздействие" [Ст. 9 УИК РФ]. Особенности практического применения этой нормы в пенитенциарных учреждениях обуславливаются тезисом: "Режим указан первым, значит это - самое главное, и все остальное должно быть подчинено ему".
Правоведы и пенитенциарные философы могут сколько угодно заниматься терминологическим анализом и истолковывать понятие "режим", но на практике режим привычно и традиционно рассматривается исключительно как концентрированный способ выражения кары и принуждения. И толкование это - исчерпывающе. Всяческие апелляции к тому, что "установленный порядок отбывания наказания" включает в себя и обеспечение правового поля, и реализацию прав и законных интересов осужденных - это уже слишком сложно, это уже "словоблудие".
Режим - это когда "быдло стоит в стойле". Не "принуждение для исправления", а "исправление для того, чтобы осужденный безропотно воспринимал принуждение".
По существующей методике состояние воспитательной работы региональных управлений оценивается одним-единственным показателем: уровнем злостных нарушений! ["2.2. Состояние воспитательной работы с осужденными оценивается показателем: 2.2.1. Уровень злостных нарушений установленного порядка отбывания наказаний, употребления спиртных напитков и одурманивающих веществ в исправительных учреждениях в расчете на 1000 осужденных." (Приказ МЮ от 5 июля 2000 года N 196)]
Между тем, исправление, безусловно, следует признать педагогической категорией, так как основой исправления является развитие человека, его изменение в лучшую сторону путем приобретения позитивных социальных качеств и подавления негативных. Режим нужно рассматривать в качестве средства достижения дисциплины и создания благоприятных условий для проведения воспитательной работы. То есть режим должен быть подчинен интересам воспитательной работы. Формулировка норм закона в этом отношении должна быть проста и понятна как для сотрудника, так и для осужденного, и не должна допускать разночтений [Например, п. 2 ст. 9 УИК РФ мог бы звучать следующим образом: "Средством исправления осужденных является организованная воспитательная среда, подчиненная целям воспитательного воздействия на осужденных. Оптимальная воспитательная среда достигается реализацией принципа подчинения организации деятельности исправительных учреждений, установленного порядка исполнения и отбывания наказания (режима), общественного воздействия и взаимоотношений персонала и осужденных интересам воспитательной работы"].
Пенитенциарные ученые давно и безуспешно пытаются выработать универсальные критерии оценки исправления осужденного. А так ли уж это необходимо? Не будет ли более конструктивным и полезным отказаться от каких бы то ни было оценок степени исправления осужденного в период отбывания наказания и сосредоточить усилия собственно на процессе исправления? А конечные результаты пусть оценивает статистика, исходя из развития событий после освобождения осужденного из мест лишения свободы.
Пенитенциарная среда
Основной трудностью, с которой столкнется организация воспитательного процесса в учреждениях УИС, является состояние мировоззренческого поля ее сотрудников. Социальная структура администраций мест заключения, неформальные отношения, психологические шаблоны и штампы - все это складывалось десятилетиями, и, естественно, одними приказами и постановлениями этого не изменить. Однако, чтобы достичь чего-то, необходимо хотя бы начать движение в этом направлении. Возможно ли на сегодняшний день такое начало?
Люди, сумевшие сделать карьеру в советское время, привыкли думать, что говорят. Но иногда расслабляются и говорят, что думают. Директор ФСИН России Ю.И. Калинин тоже сказал: "Тюрьма никого не перевоспитывает, не дает ничего положительного. Я не верю в возможность перевоспитания человека тюрьмой." [Российская газета, см.: www.rg.ru/2004/12/17/ispolnenie-nakazanij.html].
Вот и все. В нашу главную цель директор ФСИН не верит.
Ради справедливости надо уточнить, что сказано это Юрием Ивановичем, когда он приводил аргументы в пользу более широкого применения альтернативных видов наказания, что автор настоящей записки полностью поддерживает.
Но - сказано. И имеет самостоятельный смысл.
Вы неправы, Юрий Иванович. Тюрьма перевоспитывает. Но не благодаря нашим усилиям, а вопреки. Многие только здесь начинают задумываться, что жизнь, оказывается, одна ("и прожить ее нужно так, чтобы..."). Многие только здесь начинают читать книги, "копаться в себе", интересоваться психологией, философией, религией. Многие только здесь начинают воспринимать жизнь серьезно, в отличие от предшествующего бездумного порхания. И многие в результате меняются - меняются к лучшему. Может, таких и не много, но и не мало.
В наших силах сделать, чтобы их стало больше.
Еще Макаренко заявлял о решающем влиянии социальной среды, условий труда и отдыха на формирование личности: "Воспитывает не только или не столько сам воспитатель, сколько среда...".
Процитируем "Минимальные стандартные правила обращения с заключенными", принятые Конгрессом ООН в 1955году:
"Все сотрудники мест заключения всегда должны вести себя и выполнять свои обязанности так, чтобы служить примером для заключенных и завоевывать их уважение"...
Это недостижимо? Это легко достижимо, даже административно-командными методами.
Толерантность и этичность, не только во взаимоотношениях с осужденными, но и между собой - и эта самая среда уже совершенно другая. Тщательность и пунктуальность в следовании закону для всех, вне зависимости от должностей и званий, - и среда уже совершенно другая. Отказ от подхода, когда в трактовке любой неточности и неясности закона из множества вариантов всегда выбирается максимально невыгодный и максимально неудобный для осужденного, - и среда уже совершенно другая...
Осужденные и сотрудники обречены на совместное существование, и только вместе они могут оказать влияние на то, будет ли среда в пенитенциарном учреждении положительной в воспитательном отношении или отрицательной. Но за кем должна быть инициатива? За осужденными, что ли?!
Наша сегодняшняя среда - это среда простреливаемой полосы между линией окопов. Мы обвиняем осужденных в том, что мы изо всех сил "стабилизируем", а они - "дестабилизируют". Что мы хотим "в соответствии с законом", а они - не хотят. Осужденные обвиняют нас в том, что они хотят тишины и покоя, а мы - не хотим. И что закон у нас - "что дышло".
И кто прав?
Отрицая очевидное
Набор предлагаемых уголовно-исполнительным законодательством мер дисциплинарного воздействия на нарушителей оказывается бессильным в отношении той немногочисленной (но реально влиятельной) категории, к которой относятся криминальные "авторитеты" различных уровней "авторитетности", и те, кто стремится таким "авторитетом" стать. Всяческие репрессии и дисциплинарные наказания только способствуют росту их авторитета. Это как медали и ордена за боевые заслуги. "Страдая", такой осужденный делает себе своеобразную карьеру. Если человек не боится карцера, холода, голода, избиений, туберкулеза - его трудно остановить. Ни штрафные изоляторы, ни переводы в строгие условия, ни изменения режима не продлевают общий срок лишения свободы, а потому по большому счету никакого значения для осужденного, настроившегося сидеть "от звонка до звонка", не имеют.
Заведение уголовных дел в учреждениях УИС - большая редкость. Принципы неотвратимости наказания и его соразмерности в учреждениях УИС не действуют из-за пресловутого рейтинга, так как любое уголовное дело в учреждении - это "пятно" и "падение показателя". В результате уголовно наказуемые деяния наказываются в дисциплинарном порядке и по бумагам проходят как "нарушение формы одежды" или "нарушение распорядка дня".
Если что-то неприятное для системы получает огласку, виноват в этом неприятном - кто угодно, только не мы.
Нелишним было бы проанализировать протестную активность осужденных, накал которой года этак с 2003 весьма ощутим. Начнем с массовой голодовки осужденных ИК г. Димитровграда Ульяновской области в сентябре 2005 года.
Там требования осужденных были действительно в защиту неформальной нормы, согласно которой так называемые "опущенные", или "обиженные", не имеют права садиться за общий стол и пользоваться общей посудой. Все остальные, в свою очередь, не имеют права прикасаться к их вещам, здороваться с ними за руку и т. п.
Руководство колонии, якобы озаботившись правами сексменьшинств [Удачный ход; правозащитникам, особенно западным, не найдется что возразить], решило положить этому конец и рассадить в столовой всех за общими столами. Осужденные отказались от приема пищи.
Вот как комментирует причину протеста руководство ФСИН: "...Требования, которые они предъявляют, они абсурдны. Первое требование - разрешить общак в колонии, то есть легализовать. Что, "малину" создать нужно в колонии N 3 и назвать ее "малиной"? И второе требование - убрать так называемых обиженных, то есть пассивных гомосексуалистов, которые там тоже находятся. Вот в основе их требования". (Ю.И. Калинин)
По первому пункту: "общак" - своеобразный "фонд взаимопомощи" для продовольственно-сигаретной поддержки убывающих на этап, или прибывших "голыми" с этапа новичков, или "отстрадавших" в штрафном изоляторе / ПКТ / ЕПКТ и "поднявшихся в зону". Существует во всех исправительных учреждениях, хотя формально в Правилах внутреннего распорядка ИУ есть пункт, запрещающий "продавать или отчуждать инымспособом в пользудругихосужденных продукты питания, предметы, изделия и вещества..." [На момент описываемых димитровградских событий, а равно и на момент написания аналитической записки, для запрета общака не было законных оснований, т.к. указанный пункт был изъят из ПВР редакции 2001г.(приказ МЮ 224 от 30.07.01), и вновь возвращён в редакцию 2005г(приказ МЮ N 205 от 3.11.2005г.)].
Легализованный "общак", кстати, существует в каждой колонии в рамках официальных самодеятельных организаций осужденных. В него работающие осужденные добровольно (а куда ж они денутся?) отчисляют часть своего заработка. Средства предназначены для материальной помощи освобождающимся и членам семей осужденных, однако зачастую направляются на приобретение строительных и отделочных материалов, на бытовые и хозяйственные нужды.
По второму пункту: "опущение" - это "высшая мера наказания" тюремного закона за серьезные проступки. Психологическая изоляция, отверженность "опущенного" и является собственно содержательной сущностью этого наказания. Поэтому "...то есть пассивных гомосексуалистов" - передергивание. Это совсем не "то есть".
А "... убрать так называемых обиженных..." (в устах Юрия Ивановича прозвучало как "убрать из колонии")- требование действительно абсурдное именно с точки зрения "тюремного закона", Который запрещает изгонять кого бы то ни было из камер, блоков, общежитий...
У осужденного, который "запачкался" о представителя категории "обиженных" (например, ел с ним за одним столом), возникают реальные проблемы с определением собственного статуса. Руководство колонии, посадив "обиженных" за общие столы, не могло не знать, что в ста случаях из ста все остальные за эти столы не сядут.
Эту проблему - проблему неформальной тюремной субкультуры - не решить силовыми методами. Случай в димитровградской ИК - яркий образец привычных примеров, когда администрация действует топором там, где нужно действовать скальпелем.
Впрочем, варианта все же два: либо - непрофессионализм и "топором", либо - все это сотворено целенаправленно, чтобы спровоцировать протестную активность осужденных и затем представить ее как стремление криминала руководить учреждением не по закону, а по своим античеловеческим понятиям.
Любопытно рассмотреть все остальные случаи массовых протестов осужденных (и их претензии), которые просочились в СМИ и получили огласку за последние 2 года.
| Февраль 2004 г.; ИК п. Форносово, ряд учреждений УИС Ленинградской области | Моральные унижения, лишение законных прав и свобод, физическое и психологическое насилие, избиения, вымогательство денег у осужденных и родственников силами "актива" |
| Апрель - май 2004 г.; ИК г. Зима, ряд учреждений УИС Иркутской области | Изъятие личных вещей, неоправданные бытовые ограничения |
| Апрель 2004 г.; Тюрьма г. Верхнеуральск, ряд учреждений УИС Челябинской области | Изъятие личных вещей, избиение осужденных, неоправданные бытовые ограничения, незаконные требования |
| Май 2004 г.; ИК и СИ г. Ярославль | Ограничения в подаче воды, избиение осужденных |
| Август 2004 г.; ИК г. Новокуйбышев Самарской обл. | Избиение осужденного, организация сотрудниками оперативного отдела конфликта, закончившегося убийством осужденного, нарушения условий отбывания наказания |
| Октябрь 2004 г.; ИК п. Индустриальный Красноярского края | Нарушения норм питания осужденных |
| Ноябрь 2004 г.; ИК г. Златоуст Челябинской области | Избиение осужденных |
| Декабрь 2004 г.; Лечебное учреждение г. Саратов | Нарушения прав больных туберкулезом осужденных, строевая подготовка на морозе инвалидов 1-2 группы |
| Январь 2005 г.; ИК г. Владимир | Предъявление незаконных требований, угроза применения спецназа в случае их неисполнения |
| Июнь 2005 г.; ИК г. Льгов Курской области | Избиение осужденных |
| Сентябрь 2005 г.; СИ "Матросская Тишина", Москва | Избиение подследственного |
| Ноябрь 2005 г.; ИК п. Анохово Смоленской области | Избиение осужденных |
Оставим вопрос об обоснованности и объективности претензий осужденных. Речь сейчас не об этом.
Речь о том, что во всех случаях осужденные декларируют защиту своих законных прав, апеллируют к официальному закону, требуют привести условия содержания в соответствие именно с ним, а не с так называемыми "воровскими понятиями". Они обращаются за помощью к прокуратуре, суду, правительству, а не к какому-нибудь "Паше Урюпинскому". Ни разу, вопреки уверениям руководства ФСИН,в ходе вышеперечисленных акций не озвучены требования к администрации обеспечить какие-то нормы воровского закона скрюченных пальцев.
А чиновники ФСИН анализ причин и условий протестных акций настойчиво подменяют активными поисками их организаторов. И упорно пытаются приписать организацию протестных акций "лжеправозащитникам, которые находятся на содержании у воров в законе".
Во-первых, вызывает сомнение, что в существующих условиях (слава нам!) "ворам в законе" для внедрения своей политики в местах лишения свободы нужны посредники.
Во-вторых, интересная складывается ситуация... По эту сторону забора - мы, многочисленные и профессиональные, круглые сутки находящиеся в прямом контакте, лицом к лицу с осужденными. По ту сторону забора - за 50, 500, 1000 километров - две с половиной экзальтированные тетеньки, которые под нашим носом организуют наших осужденных на массовые акции. И нам все это - исключительно сюрпризом. Ну, и не грош ли всем нам тогда цена?
Понятно только одно: счастье, что эти акции носят ненасильственный характер. Что осужденные режут вены и животы пока только сами себе. Но все это - чревато и "пыхнуть" может в любой момент. А "сгущение атмосферы" ощущается все более и более, почти физически. Накопление нерешенных проблем уже в краткосрочной перспективе способно привести к неуправляемому развитию событий. И тогда мы вынуждены будем применить уже открытые жесточайшие меры репрессивного подавления. У нас просто не будет другого выхода.
Закрытость системы
Поподробнее хотелось бы остановиться на "лжеправозащитниках".
Этот вопрос напрямую связан с открытостью уголовно-исполнительной системы для общества, каковая, согласно официальным заявлениям, якобы имеет место быть. Открытость эта на самом деле весьма односторонняя, и проявляется только тогда, когда речь идет о всевозможных КВНах, конкурсах красоты "мисс толстушка колонии N5" и прочих чемпионатах по плевкам в длину.
Как только речь заходит о серьезных вещах, могущих спровоцировать критику, все игры в открытость заканчивается.
Вернемся к акциям протеста осужденных. Когда в поступающей от пенитенциарных чиновников информации за версту чувствуется махровая "казенщина"; когда чиновники, не успев договориться, путаются в цифрах и фактах и противоречат друг другу; когда невооруженным глазом видно стремление "спасти лицо" и "переложить с больной головы на здоровую" - выбор представителей общественных организаций и независимых СМИ вполне понятен. Они не верят официальной информации и с жадностью принимают любую информацию из источников неофициальных. И тогда появляются шедевры-ужастики типа "осужденных рвут собаками, заставляют раздеваться, а потом избивают палками и молотками".
Самое интересное, что страдает от своей закрытости прежде всего сама система. Если человек чувствует себя правым - что ему скрывать?! Большому количеству сотрудников УИС, поскольку они не делают ничего противозаконного, постыдного или позорного, нисколько не помешают всевозможные "общественные контролеры" или правозащитники, даже если будут ходить по пятам в течение всего рабочего дня. Даже помогут, поскольку любой критик в этих условиях через месяц-другой поймет, что упрощение до уровня "все менты - козлы, а осужденные - белые и пушистые" - глупо...
И сразу будет видно, кто "лже", а кто не "лже", кто действительно озабочен правами человека и интересами общества, а кто отрабатывает заокеанский заказ на ослабление российской государственности.
Разумеется, той части практических сотрудников, которые привыкли решать служебные задачи, особо не утруждаясь необходимостью строго следовать нормам закона и права, придется слегка "напрячься". Они вынуждены будут приспособиться и приспособятся, ничего не теряя и ни в чем по большому счету не проигрывая.
А вот к многим руководителям вопросы появятся очень серьезные и очень для них не приятные.
Кадры решают
Микроклимат в коллективе хорошо виден на примере того, как люди работают, но еще лучше - на примере того, как они отдыхают. В Верхнеуральской тюрьме на корпоративный вечер по случаю наступления нового 2005 года, кроме сотрудников штабных служб (бухгалтерия, канцелярия и т. д.) никто не выразил желания прийти. Пришлось начальнику учреждения устанавливать "план представительства" под страхом наказания: "по столько-то человек от каждого отдела чтобы были", в приказном порядке. Года три-четыре назад такое воспринималось бы как фантастика. Действительно, микроклимат...
Коллективов как таковых, подразумевающих сообщество работников, сознающих взаимосвязь своих целей и судеб, в учреждениях не существует. Существует несколько изолированных противоборствующих группировок, исповедующих принципы отнюдь не спортивного соперничества, а принцип "чужие беды - наши победы".
Казалось бы, разделение на отделы и службы должно логично обеспечивать и разделение функций конкретных сотрудников, однако в УИС все так перепутано, что это разделение, наоборот, провоцирует постоянную возню по перекладыванию друг на друга и функций, и ответственности. И "возня" эта - отнюдь не мирная. Существующая организационно-штатная структура не отвечает целям оптимальной организации службы и достижения максимального качества ее результатов. Зато идеальна для решения задач "феодализации" как конкретного учреждения, так и системы в целом.
Разумеется, узкая специализация вспомогательных служб не позволяет избежать их частичной организационной изолированности. Но основные службы, по большому счету, имеют одну функцию: воздействие на осужденного. И их крайне необходимо объединить "под общим знаменем". Вот что мы имеем на сегодняшний день в учреждениях по по основным службам:
При такой схеме функции организации взаимодействия может выполнять только начальник учреждения - единственный арбитр во всех ситуациях. Но он сильно отделен и отдален от того уровня, на котором, собственно, конфликт интересов и возникает. И, поскольку "через голову не прыгают", арбитр этому уровню недоступен.
Особенности этой организации активно и с успехом используют осужденные. На их жаргоне это называется "столкнуть лбами". Сталкивают ежедневно.
А эффективная структура может быть очень простой: начальник учреждения - заместитель, скажем, по обеспечению порядка отбывания наказания (с аппаратом) - начальник отряда с 2 помощниками - отряд осужденных. При той же численности.
Однако, думается, руководству выгодна сегодняшняя система, при которой каждый сотрудник - уязвим и незащищен, а значит, безмолвен. И если по отношению к осужденным закон нарушается все же с некоторой оглядкой (они ведь жалобы пишут), то в отношении сотрудников упоминание рабовладельческих отношений - отнюдь не "красное словцо".
Например, существует Трудовой Кодекс, на который ссылается в том числе и Закон "Об органах и учреждениях, исполняющих наказание в виде лишения свободы". Существует приказ министра юстиции, регламентирующий порядок применения норм Трудового Кодекса к сотрудникам УИС. Согласно этому документу, в случае служебной необходимости привлечение сотрудника к работе сверх установленных норм времени производится на основании письменного приказа начальника учреждения и оплачивается. В случае крайней необходимости - устный приказ, с последующим обязательным письменным оформлением в течение 2-х суток...
Но "служебная необходимость" возникает практически ежедневно. Сотрудник уходит домой не потому, что окончился рабочий день, а потому, что сказали: "Можно, иди". Сходил начальник на обход территории, увидел где-нибудь окурок. Все, служебная необходимость - все "остаются после уроков" наводить порядок. Конец рабочего дня, звонок по секрету из регионального управления: "К вам выехал подполковник Имярек". Служебная необходимость. Распоряжение на КПП: "Офицеров из учреждения не выпускать". На всякий случай. Письменные приказы? Ага, щас. "Не нравится - иди в народное хозяйство".
Это не особенности одного-двух учреждений, это норма на всем пространстве от Калининграда до Находки.
А те же деньги, что и в учреждении, только без постоянного нервного напряжения и постоянных "служебных необходимостей" (сутки через трое) предлагают множество охранных предприятий, которые сотрудников УИС на работу берут с удовольствием...
Руководство системы не осознает, что именно человеческий капитал - основное конкурентное преимущество в условиях рыночной экономики. Что, кроме стратегии точных организационных структур и высококвалифицированных сотрудников, для процветания система должна располагать сильной культурой и особым стилем, четко выработанным имиджем и корпоративным духом. Что в дополнение к дисциплине, послушанию, власти, приходят участие, самоопределение, коллектив, раскрытие личности, творчество. Что процветать сегодня может только такая система, в которой создан сплоченный коллектив, где сломлены иерархические перегородки, где каждый кровно заинтересован в общем успехе, ибо от этого зависит его не только материальное благополучие, но и психологический комфорт.
Все это мало кого волнует. Абсолютное большинство сегодняшних "управленцев" озабочено только такими важными делами, эффект от которых можно будет "пощупать" нынче же вечером, ну, или в крайнем случае, не позже послезавтрашнего утра.
Заключение
Автор просит прощения за допущенный местами сарказм и злую иронию. Реалии состояния дел в уголовно-исполнительной системе провоцируют на болезненное и эмоциональное их восприятие.
Разумеется, в системе в последние годы произошло и много положительного, касающегося, в основном, благоустройства жилых и производственных помещений; продовольственного, медицинского обеспечения, развития материальной базы. Но узкая зацикленность руководства разных уровней на материальном - на том, что "можно предъявить глазу", вряд ли является прогрессивной в плане реализации главных задач УИС.
Безусловную поддержку и одобрение вызывает инициатива директора ФСИН по изменению статуса предприятий УИС из ГУПов в учебно-производственные мастерские. Очень много полезного сделано, и достигнуты хорошие результаты в деле повышения качества внешней охраны учреждений, в деле совершенствования инженерно-технических средств охраны и надзора, внедрения высоких технологий...
Однако, полагаю, что и без меня нет и никогда не будет недостатка в желающих проинформировать Президента об успехах и победах...
ПРЕДЛОЖЕНИЯ
Стратегическое влияние на процесс реформирования системы способны оказать следующие мероприятия, требующие воли Президента:
1. Кадры
Руководитель пенитенциарного учреждения - ключевая, центральная фигура, от которой зависит вся жизнедеятельность учреждения во всех ее проявлениях. Всяческие аттестации и утверждения - формальная процедура, ни на что не влияющая. Назначение на должность начальника тюрьмы / колонии / изолятора в настоящее время - полностью единоличная прерогатива начальника территориального управления УИС.
При этом, разумеется, одним из наиболее важных факторов является личная симпатия, личная заинтересованность регионального руководителя именно в этой кандидатуре. Это нормально и по-человечески понятно; ненормально - когда это вступает в противоречие с интересами службы (службы в высшем ее понимании, как службы Родине, обществу, государству).
Тезис "Кадры решают все" озвучен уже давно и при другой политической системе, но, думается, что он универсален. "Человеческий фактор" может погубить любую, самую стройную и тщательно проработанную программу.
Целесообразно в структурной организации пенитенциарной системы применить принцип "от частного к общему" и сделать ставку на конкретные человеческие личности.
Для реализации этого пенитенциарная система оказывается достаточно компактной: в России по состоянию на 1 января 2005 года всего 760 ИК, 62 ВК и 8 тюрем.
а) Необходимы целенаправленная подготовка и очное обучение по специальности "руководитель пенитенциарного учреждения", тщательнейшим образом отобранных кандидатов (имеющих высокий образовательный, интеллектуальный уровень, харизматичность и данные лидера, достаточный опыт работы в системе).
б) Необходимо ликвидировать кадровый фактор "временщиков", повысить статус начальника учреждения, назначать начальников учреждений на эту должность на длительный срок - вплоть до выхода на пенсию. Разработать систему материального и морального стимулирования, реально компенсирующую этой категории невозможность дальнейшего карьерного роста и приоритетную заманчивость именно этого статуса перед статусом даже вышестоящего чиновника.
в) Жестко разграничить полномочия начальника пенитенциарного учреждения и вышестоящего руководства, обеспечив невозможность не мотивированного законными основаниями вмешательства вышестоящих ведомственных органов в процесс реализации порядка отбывания наказания и организации служебной деятельности в конкретном учреждении УИС.
2. Структура
Раздутые штаты региональных управлений ФСИН являются фактором, негативно влияющим на организацию деятельности уголовно-исполнительной системы. Современная численность сотрудников в Управлениях и Главных Управлениях целесообразно не обоснована и провоцирует развитие бюрократической машины.
Исходя из потребностей контроля, достаточно, например, трех, максимум пяти человек на учреждение, чтобы качественно и непрерывно контролировать, вникая до мелочей во все происходящие в нем процессы. Поскольку реальная деятельность управлений большей частью сосредоточена именно на контроле, соотношение 50 сотрудников управления на 1 подконтрольное учреждение, мягко выражаясь, вызывает недоумение.
Безусловно, на ослабление "прокладки" между центральными органами ФСИН и учреждениями добровольно генералитет не пойдет, поскольку это чревато чувствительным сокращением высоких должностей.
а) Необходимо преобразовать региональные управления в компактные региональные представительства Федеральной службы исполнения наказаний, не ответственные за деятельность подконтрольных учреждений. Сущность ведомственного контроля ограничить сбором и анализом информации, с правом реагирования на те или иные аспекты деятельности начальников учреждений исключительно дирекцией Федеральной службы.
б) Акцент в направлениях работы представительствам сделать на организацию взаимодействия с местными властями и государственными органами, общественными и иными организациями, методическую деятельность, подразумевающую адаптацию к местным условиям и практическое внедрение в жизнь учреждений технологий исправления осужденных и т. п.
в) Реальную потребность в численности штатов устанавливать на основе детального инспекционного изучения этой работы, ориентированного на потребности учреждений; то есть по схеме "чиновник для подразделения", а не "подразделение для чиновника".
3. Воздействие на осужденных
Одним из необходимых условий создания в пенитенциарном учреждении оптимальной воспитательной среды является законопослушное поведение осужденных и выполнение ими требований порядка отбывания наказания.
В области стимулирования поведения конкретной человеческой личности никто не придумал метода действеннее метода "кнута и пряника". В уголовно-исполнительной системе сейчас проблемы и с тем, и с другим.
Сначала о "кнуте".
Сохранение за осужденным правового статуса гражданина является принципиальным положением политико-правовой доктрины российского государства. Это означает, что осужденный не освобождается от выполнения возложенных на него общегражданских обязанностей. В Кодексе об административных правонарушениях, например, нет упоминания того, что административный арест не может применяться к осужденным к лишению свободы. Некоторые "нарушения порядка отбывания наказания" являются теми деяниями, за которые предусмотрен административный арест. Почему бы не заменить водворение в штрафной изолятор административным арестом, налагаемым судом и продлевающим его общий срок лишения свободы на 10-15 суток? Почему бы не расширить положения Административного Кодекса, предусмотрев в нем наказания за нарушения режима содержания в исправительном учреждении? Кому нравится сидеть - пусть сидит.
В комплексе с обеспечением принципа неотвратимости наказания такие меры явились бы крайне действенными. Разумеется, если ликвидировать причины, побуждающие администрации учреждений к сокрытию и замалчиванию правонарушений.
А из "пряников" самым важным для осужденного является условно-досрочное освобождение. Реальная доступность УДО очень легко и безболезненно снимает проблему "воровской романтики" и влияния блатного мира на основную массу осужденных. Введенный поправками 2003 года порядок УДО, его доступность обеспечивает лишь малой частью и к тому же не снимает с администраций лишней и никому не нужной бюрократической нагрузки.
а) Необходимо обеспечить судебное присутствия в учреждениях УИС. Одна-две выездные сессии в месяц не затруднят районные суды по месту дислокации учреждений даже без расширения их штатов. Механизмы правоприменительных процессов на территории учреждений УИС необходимо привести в соответствие существующим "на свободе".
б) Условно-досрочное освобождение должно применяться автоматически, по умолчанию, в установленные Законом сроки. Отсрочка УДО (на конкретный срок) допустима только решениям суда [Примерный вариант редакции ст. 79 Уголовного кодекса РФ: "1. Лицо, отбывающее исправительные работы, ограничение по военной службе, ограничение свободы, содержание в дисциплинарной воинской части или лишение свободы, в сроки, предусмотренные частью третьей статьи 79 настоящего Кодекса, подлежит освобождению условно-досрочно, если судом не будет признано, что для своего исправления оно нуждается в продолжении отбывания назначенного судом наказания." И так далее. Соответственно - по замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания (ст. 80 УК РФ).].
4. Оперативно-розыскная деятельность
Представляется целесообразным выполнение задач оперативно-розыскной деятельности в учреждениях УИС возложить на МВД и другие органы, предусмотренные ст. 13 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности".
А органы и учреждения, исполняющие наказания в виде лишения свободы, лишить права осуществления оперативно-розыскной деятельности.
5. Контроль
Объективные условия сейчас как никогда ранее благоприятны для обращения деятельности пенитенциарной системы на максимальную пользу обществу и государству. Даже отставание в этой сфере от европейских государств дает колоссальное преимущество: мы имеем возможность отследить их ошибки, сравнивать и выбирать, экономить время на отказе от уже опробованных "пустышек". Сегодня практически нет проблемы денег или сил, пока еще нет острой проблемы нехватки людей. Нет и проблемы приоритетов власти или, если угодно, проблемы политической воли.
Есть проблема объективной информации и проблема контроля.
Политическая власть принимает решения, а ведомство обязано их претворять в жизнь. Но политическая власть принимает решения на основании поступившей информации. А откуда сегодня поступает информация? От того же ведомства, которое информацию "корректирует" в соответствии с узковедомственными интересами, которые с интересами власти в общем случае не совпадают.
Не решив вопроса об организации постоянного объективного и конструктивного контроля со стороны власти, о каком бы то ни было качественном реформировании пенитенциарной системы говорить бессмысленно [Вот взять, к примеру, ситуацию с МВД. Средний для европейских стран уровень раскрываемости преступлений - 40% ("крайние" показатели - Великобритания в 2001 г. - 24,0%, ФРГ в 2001 г. - 53,3%). Очевидно, что для работающего в более тяжелых условиях МВД России уровень раскрываемости 75,6% в 2000 г., мог быть результатом только массового сокрытия от регистрации "глухарей", "неочевидных", заведомо неперспективных для раскрытия преступлений; необоснованных прекращений и отказов от возбуждения уголовных дел. Летом 2001 г. это признал министр внутренних дел Б. Грызлов, заявив о необходимости изменить критерий оценки деятельности милиции и прекратить сокрытие преступлений от регистрации; предприняв ряд жестких мер по обеспечению реального, объективного учета. И тут же уровень раскрываемости начал резко снижаться: 2001 г. - 69,7%, 2002 г. - 61%, 2003 г. - 56%, 2004г. - 54%.. . Показатели становятся объективными. Путь тяжелый, но путь ЧЕСТНЫЙ].
Такое консервативное сообщество, как уголовно-исполнительная система, по определению не может качественно реформировать само себя, без вмешательства извне.
а) В уголовно-исполнительной системе крайне необходимо постоянно действующее полномочное представительство Президента.
б) Максимально гарантировать осуществление организации и действенного контроля реформы, возможно, позволило бы создание (воссоздание?) надведомственного государственного института комиссаров, подчиненного и подотчетного непосредственно Президенту России.
