Обвинение и суд
|
| Содержание Обвинение и суд |
1. Перечень ПЛА на которых имелись ядерные
Нашему подзащитному Пасько Г.М. вменяется в вину то, что он в августе ноябре 1997 г. собрал в Техническом управлении ТОФ и хранил у себя дома, а впоследствии передал представителям иностранных организаций NHK и газеты "Асахи Симбун" - документ "Перечень ПЛА, на которых имели место ядерные и радиационные аварии", содержащий сведения, раскрывающие действительные наименования атомных подводных лодок, т.е. режимных объектов, не подпадающих под действие международных договоров, составляющих государственную тайну.
Этот пункт обвинения сразу же вызывает сомнение:
Не указано, кому конкретно Пасько предал этот список. Не безликим же представителям 2-х иностранных организаций.
Не указаны даты передачи документа, способ передачи.
Вызывает сомнение и указание на секретность этого документа.
Лодки списанные, выведенные из состава флота.
Сам документ получен открыто, с разрешения, для написания статьи, которая и была опубликована под названием "Кому быть живым и хвалимым".
Документ не имеет грифа секретности.
Их показаний свидетелей Моисеенко, Полутова, Тищенко, Панкова видно, что список ПЛА не секретный и более полный имеется в иностранных и отечественных изданиях (доклад Гринпис, Джейн, книги Павлова, доклад Беллуны).
Так свидетель Панков пояснил суду, что перечень ПЛА не секретный и составлен после выхода закона "О гостайне" в 1993 году, где указано, что сведения об авариях ПЛА засекречиванию не подлежат. Этот документ не имел грифа и был составлен Прилуцким как не секретный в ноябре 1994 года. Данный список после ознакомления разрешили оставить у Пасько.
Свидетель Моисеенко показал на суде, что данный список не секретный, т.к. лодки списанные и что лишь наименование части в настоящее время, согласно приказа министра обороны N055 и N285 не является секретными сведениями, если отсутствуют другие данные по воинской части.
Свидетель Полутов на суде пояснил, что список ПЛА несекретный и более полные данные содержатся в иностранных изданиях (Джейн) и в отечественных
Свидетель Тищенко не признал этот список секретным в оглашенных показаниях.
То, что перечень ПЛА не секретный подтверждается осмотром папки с документами в судебном заседании, истребованной из штаба ТОФ. Делопроизводство несекретное.
Заявление государственного обвинителя о том, что не надо принимать во внимание показания свидетелей Моисеенко и др., т.к. это их субъективное мнение о секретности документов, а нужно основываться на заключении комиссии квалифицированных экспертов 8 управления, явно ошибочные. Свидетели, допрошенные в суде, являются высшими и старшими офицерами ТОФ.
Они являются специалистами высокого класса.
Документ готовился в управлении, где они проходят службу, и составлялся основываясь на законе
При его изготовлении он не был признан секретным и ему не был присвоен гриф
А вот комиссия квалифицированных экспертов вызывает сомнение. И вот почему.
В первоначальном заключении от 22.12.97 г. эксперты 8 управления не признали этот перечень ПЛА секретным и лишь в повторной экспертизе от 14.03.98 г. эти же самые эксперты (Глушков и др.), этот же самый документ признали секретным, составляющим гостайну. Можно ли тогда им верить?
К тому же списанные АПЛ в настоящее время переданы в ведение Минатома. Даже это указывает на то, что списанные АПЛ не составляют гостайну.
На стадии предварительного следствия защитой заявлялось ходатайство о назначении экспертизы в Межведомственной комиссии (ходатайство и не одно имеется в материалах дела). Однако следствием было отказано безмотивно в его удовлетворении.
Было заявлено ходатайство о приобщении к материалам дела для экспертного исследования книг и докладов, в которых были указаны списки ПЛА с ядерными авариями (Доклады Беллуны, Джейн, Гринпис, книг Павлова, Яблокова и др.). Однако было безмотивно отказано и в этом ходатайстве.
Видимо для следствия не существует ст.20 УПК РСФСР и полнота следствия для них необязательна.
Все указанные издания содержат более полный перечень АПЛ с ядерными авариями и он не секретный.
Вызывает сомнение о секретности документа и то, что в т.7 л.д.265 имеется вывод экспертов о том, что списанные АПЛ (т.5. л.д.115) не составляют гостайну, т.к. перечисленные в нем АПЛ исключены из боевого состава сил флота. И в то же время перечень АПЛ, на которых были ядерные аварии составляет гостайну. Но если сравнить оба списка, то они почти идентичны.
Также в заключении комиссии квалифицированных экспертов 8 управления не установлен ущерб причиненный государству. Да и мог ли он вообще быть нанесен?
Это то, что касается списка АПЛ.
Теперь рассмотрим вопрос об изъятии этого списка из квартиры Пасько 20.11.97 г. при производстве обыска.
Сам обыск был произведен с нарушением закона. Не все участники обыска вписаны в протокол. Сам Пасько не присутствовал при обыске. Жена Пасько Морозова пояснила суду, что не могла уследить за сотрудниками УФСБ, когда они производили обыск (об этом имеется ее запись в протоколе)
Список ПЛА не включен в протокол обыска.
Как пояснили понятые все то, что изымалось, заносилось в протокол. (т.8 л.д.55) Тогда возникает вопрос, откуда этот документ появился в протоколе осмотра документов, изъятых на квартире и еще около 200 листов не указанных в протоколе обыска?
Осмотр документов проведен незаконно, сфальсифицирован.
Это подтвердили на суде понятые, т.к. не все сотрудники, производившие осмотр, вписаны в протокол осмотра. Подписи понятых, как это видно из их показаний и заключения
В заключении химической экспертизы ясно видно, что записи дописаны в п.14 осмотра - другим красителем.
Возможно появление этого документа и других связано с фактом кражи папки с документами у Пасько в редакции "Боевая вахта"? Но этот факт не проверен.
Из сказанного можно сделать вывод о том, что доказательства получены с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения в соответствии со ст.69 УПК РСФСР. Просим из числа доказательств исключить протокол обыска и осмотра документов, изъятых на квартире у Пасько.
Что касается хранения с целью передачи представителям иностранных организаций секретных документов.
В материалах уголовного дела вообще нет доказательств этим утверждениям.
Свидетель Семенова (работник NHK)и
Нет и других, (хотя бы - косвенных) доказательств, чтобы Пасько передавал этот документ или даже хранил его с целью передачи представителям иностранных организаций.
Поэтому, следствием и не установлен ни способ передачи, ни время когда же он был передан.
Следовательно, предъявление этого эпизодла Пасько безосновательно и, не было самого события преступления, именуемого в этом пункте обвинения.
2. "Меры предусмотьрены - долги не погашены."
Пасько вменяется в вину то, что он по месту своего жительства на принадлежащем ему компьютере литературно обработал документ "
В данной статье, по утверждению обвинения, - содержатся сведения, позволяющие определить наличие (количество) ядерного горючего на атомных подводных лодках. Эти сведения составляют гостайну.
Этот эпизод сразу же вызывает серьезные сомнения.
Обвинение утверждает, что Пасько сначала передал "
И опять - в этом эпизоде не указано, каким способом он передал и кому конкретно, не безликим же представителям иностранных организаций.
Впервые в истории юриспруденции автору вменяется в вину написанная, но еще не опубликованная статья.
В придачу, указанная статья в квартире при обыске у Пасько не изымалась, она отсутствует в перечне. При производстве обыска был изъят файл со статьей.
Однако сама статья в присутствии понятых не изымалась. Зато в деле имеется заключение эксперта ДВГУ (университета) в котором указано, что сама статья из файла компьютера не выходила, т.е. "свет" еще не видела и впервые увидела в УФСБ по ТОФ.
Что касается секретности указанной статьи, то это утверждение вызывает большие сомнения.
В уголовном деле имеется письмо Начальника УФСБ Кондратова на имя зам.министра обороны Кокошина, в котором приведены аналогичные сведения, что и в статье. Но это письмо
Сведения о наличии ядерных отходов на ТОФ приведены в докладах Гринпис. Однако, как об этом уже говорилось, ходатайство Пасько и защиты о приобщении докладов к материалам дела следствием были проигнорированы.
Сами данные изложенные в статье, приведены в строгом соответствии с законом
К тому же свидетели (Догадько, Голуб и др.) пояснили, что по данным статьи нельзя определить количество ядерного горючего на атомных подводных лодках.
Об этом же говорил на суде и свидетель Панков.
Все они являются старшими офицерами ТОФ, профессионалы высокого класса.
Ну а то, что статья передавалась представителям "НЧК" и "Асахи Симбун" - это утверждение не подкреплено никакими доказательствами.
К тому же эту статью не опознали в УФСБ по ТОФ при производстве следствия ни один свидетель, как переданную представителям "НЧК" и "Асахи Симбун".
3. РПСО-КА-93
Нашему подзащитному Пасько Г.М. вменяется в вину то, что он 31.01.97 года собирал в Управлении поисковых и
В обвинении не указано, когда передал, каким способом и т.д.
Из материалов уголовного дела до сих пор не ясно, по какому же реестру Ф/7 или Ф/ II Пасько получал этот экземпляр РПСО (но известно - получил открыто с разрешения вышестоящего начальства, для написания статьи, которая вышла в "свет" под названием "Три секунды тишины").
При написании статьи были использованы термины из руководства.
До настоящего времени не решен вопрос о возврате этого руководства Пасько. Свидетель Горинчак до сих пор не допрошен.
Теперь рассмотрим вопрос об изъятии этого руководства у Пасько в квартире при обыске, а точнее несколько листов из руководства, где были специфические термины, которые не специалист не знает.
В протоколе обыска указано, что у Пасько в квартире изъяты 10 листов руководства, которые по заключению экспертов того же 8 Управления не являются секретными.
Какие конкретно листы были изъяты у Пасько неизвестно, т.к. нумерация листов в протоколе обыска не указана.
И лишь в протоколе осмотра документов появляется нумерация листов, дописанных другой ручкой. Это видно из заключения
В соответствии со ст.69 УПК РСФСР просим исключить из числа доказательств протокол осмотра документов и обыска, т.к. в протоколе обыска не указаны, какие же листы конкретно были изъяты, а в протоколе осмотра - фальсификация, а значит эти документы не могут быть признаны доказательствами.
Сам Амиров до допроса в суде не знал, что
Даже из справки работника УФСБ по ТОФ видно, что руководство не представляет интереса для спецслужб.
Цитирую "Сам Амиров был удивлен, кому понадобилось снимать ксерокопию с РПСО, т.к. оно не представляет интереса для спецслужб".
Непонятно нам до сих пор, почему Пасько вменено в обвинение передача всего руководства Т.Окано и Т.Дзюн, т.к. в деле нет ни одного доказательства (даже косвенного) этому утверждению. Ни у кого это руководство не изымалось из свидетелей, по факсу не передавалось в Японию, никто его не опознал (Т.Дзюн о нем ничего не пояснил, как и другие сотрудники "НЧК" и никто не слышал о нем.
Хотя государственный обвинитель и сказал про руководство, что получение его Пасько - это сбор информации с целью передачи, нельзя с его доводами согласиться без
Повторюсь, что была написана статья, где использовались специальные термины из указанного руководства, который для этой цели и был получен открыто с разрешения вышестоящего начальства.
В истории юриспруденции много примеров, когда на основании бездоказательных утверждений расстреливали людей, а через некоторое время находили истинных виновников совершения преступления. Поэтому на наш взгляд должны быть представлены доказательства виновности, а не выводы, которые ни на чем не основаны.
Следует вспомнить и ст.3 УК РФ, где сказано, что аналогия в уголовном праве не применяется и заявление гос.обвинителя о том, что все, что найдено дома у Пасько, он хранил с целью передачи (т.к. общался с японцами) сильно смахивает на аналогию, которая исключена, как сказано мною выше, и нарушает принцип законности, изложенный
Таким образом в этих 3 эпизодах, вмененных Пасько нет не только состава преступления, предусмотренного ст.275 УК РФ, но и самого события преступления.
Прошу вынести в отношении Пасько оправдательный приговор.