Содержание Показания Пасько. Список документов

Показания по так называемым нарушениям приказов (Оглашено в суде 26.04.99)

    1. В обвинительном заключении сказано, что я нарушал Закон "О статусе военнослужащего", устав внутренней службы, приказ N 010 МЩ СССР - 90г. Ни один из этих законов я не нарушал, в том числе и статьи 24 и 25 Закона "О статусе" Более того, ст. 13 Устава внутренней службы требует строго соблюдать Конституцию РФ и Законы РФ, а моя деятельность журналиста прежде всего регламентированы ст. 29 Конституции РФ и ст. 47 Закона "О СМИ".

    2. В отношении Приказа МО СССР N 010 я уже не раз говорил. Он устарел и противоречит требованиям законов РФ, вышедших после него - "О государственной тайне", "О СМИ", "Об охране окружающей среды", "О защите информации..." и других. Но даже несмотря на это, я не нарушал приказ N 010. Статьи 69 и 70 этого приказа содержат 23 пункта работы с секретными материалами: если бы я нарушил хотя бы из них, это сразу же стало бы известным тем лицам, с ведома которых я работал в частях. Однако нарушений с моей стороны не было, поэтому ответственные должностные лица всякий раз установленным порядком допускали меня в части, в том числе режимные, и позволяли работать с документами, тем более, что документы всегда были несекретными.

    3. Необходимо учитывать, что Приказ N 010 касается вообще категории военнослужащих, не разграничивая специфику их службы, и в этой части противоречит Закону "О СМИ", ст. 47 которого требует от журналиста и разрешает ему общаться с кем угодно, проводить фото- и видеосъемку, снимать копии с документов и так далее. (См. Закон "О СМИ".)

    4. Статья 69 Приказа N 010 требует "предъявлять работникам режимно-секретного (отдела) органа для проверки все числящиеся и имеющиеся секретные документы..." В 1969 г. работник режимно-секретного органа Олейник проверил все мои числящиеся и имеющиеся секретные документы. По итогам его работы в связи с публикацией статьи "Наш эшелон..." Олейник нарушений не выявил: секретная тетрадь моя была в порядке, где-либо в других частях я с секретными материалами не работал - это тоже было установлено. Заключение по проверке статьи и моей деятельности сделал тогда командующий ТОФ Куроедов: он сказал, чтобы Олейник не мешал мне работать. Поэтому и по многим другим причинам я просил суд допросить Куроедова (тем более, что 24-25.04.99 он был во Владивостоке).

    5. Ст. 82 Приказа N 010 требует допускать в региональные части работников СМИ " в каждом отдельном случае с письменного разрешения должностных лиц". Даже являясь офицером, имеющим допуск, я этим правом никогда не пользовался, так как в каждом отдельном случае имел письменное разрешение должностных лиц.

    6. В ст. 82 приказа N 010 (т.7 л.д.138) определено "ознакомлять сотрудников СМИ только с теми материалами и работами, которые необходимы для освещения заданной темы". Помимо того, что я имел допуск, имел письменные разрешения должностных лиц, меня всегда сопровождали в частях (или присутствовали, если я сидел в кабинете в управлении. Части) должностные лица, в том числе сотрудники ФСБ, следили за моими действиями по сбору информации и знакомили меня только той информацией, которая была оговорена ранее и ограничена заданной темой. В материалах дела не содержится никаких документов, свидетельствующих о том, что должностные лица, дававшие мне письменные разрешения и сопровождавшие в частях, совершали уголовное преступление. Почему же тогда следствие с легкостью необыкновенной сделало вывод, что это преступление совершил я, равно как и нарушил приказ N 010. Это бездоказательное и лживое утверждение.

    7. Исходя из сказанного, можно утверждать, что "совершать противоправную деятельность, используя возможности журналиста", я не мог, так как каждый шаг мой находился под контролем. Не было у меня необходимости и выдумывать какие-то предлоги, будь то учебный фильм или написание статьи, поскольку в каждом случае и фильмы снимались, и статьи были написаны.

    8. Таким образом, я на законных основаниях и с соблюдением всех требований руководящих документов собирал установленным порядком информацию о флоте с целью написания статей в газету и создания видеофильмов, хранил некоторые материалы, не составляющие государственной тайны, у себя дома в качестве журналистского архива.

    9. Все вышесказанное свидетельствует как о моей невиновности, так и о преступном умысле органов следствия УФСБ и ТОФ: оклеветать невиновного человека, посадить его в тюрьму, незаконно возбудить уголовное дело; а также путем нагромождения лживых и сфальсифицированных бумаг и утверждений в уголовном деле ФСБ пыталось ввести в заблуждение суд Тихоокеанского флота, то есть воспрепятствовать правосудию.