Содержание Показания Пасько. Список документов

Здесь, в статье, имеется одна из причин возникновения настоящего уголовного дела.

Досье на журналиста

    19 сентября с.г. капитан 1 ранга Юрий Олейник, офицер одного из отделов штаба Тихоокеанского флота, в беседе со мной сказал: "У нас на тебя заведено дело. Мы изучаем каждый твой шаг, каждую твою статью. Еще один твой неверный шаг - и последствия для тебя будут плачевны".
    "Мы" - это имелось ввиду, наверное, не только этот отдел, именуемый восьмым, но и представитель службы информационной безопасности (проще говоря - цензуры) капитан 1 ранга Валерий Большаков, который 16 сентября написал на имя первого заместителя начальника штаба ТОФ типичный донос на меня и на редакцию газеты ТОФ "Боевая вахта", обвинив, по сути, в ГОТОВЯЩЕМСЯ, якобы, разглашении военной тайны. Таким образом подвергалась обструкции еще не написанная журналистом статья.
    А все началось даже не с моей служебной записки первому заместителю начальника штаба ТОФ вице-адмиралу А.Коневу с просьбой разрешить ознакомление с документами, касающимися утилизации атомных подводных лодок ТОФ, затопления химических боеприпасов в Японском море и продаже военного имущества, а гораздо раньше...
    В ноябре 1993 года, совершенно безосновательно обвинив меня в нарушении правил подготовки и опубликования материалов о служебной деятельности флота, командующий ТОФ с подачи начальника штаба (в ту пору был вице-адмирал О.Фалеев) и не без "дружеского" участия цензора В.Большакова объявил мне строгий выговор. В силу незнания своих прав я не обжаловал неправомерные действия командования ТОФ в суде. В дальнейшем - и до сих пор! - это дало право некоторым должностным лицам, вроде В.Большакова и Ю.Олейника, злоупотреблять своим служебным положением и препятствовать мне выполнять свои служебные обязанности: в частности, публиковать материалы на темы ядерной и радиационной безопасности, не являющиеся секретными согласно Закону "О государственной тайне" и Закону "Об охране окружающей Среды".
    В 1996 году в "Боевой вахте" мною была опубликована статья об отправке на переработку отработавшего ядерного топлива. Капитанами 1 ранга В.Большаковым и Ю.Олейником с энергией, достойной лучшего применения во благо флота, была предпринята попытка дискредитировать меня в глазах командования ТОФ с надеждой последующего увольнения меня из рядов ВМФ. Специально созданная комиссия состряпала доклад такого содержания, что будь на дворе 1937 год, участь моя была бы решена однозначно. Доклад, по словам незаинтересованных лиц, был представлен командующему ТОФ адмиралу В.Куроедову. Адмирал не стал "махать шашкой", не ознакомившись с мнением представителя ВМФ. (В данном случае экспертиза моей статьи была проведена представителем инспекции ядерной безопасности на ТОФ капитаном 1 ранга С.Шаповаловым).Вердикт "не виновен", видимо, сильно расстроил рьяных защитников секретов. Настолько сильно, что и через год они не оставили надежд подловить неугодного им журналиста хоть на чем-нибудь - будь то форма допуска или предполагаемая задумка написания очередной статьи.
    Весь трагикомизм ситуации заключается в том. что сами Ю.Олейник и В.Большаков в силу своих функциональных обязанностей не в состоянии воспрепятствовать любому журналисту написать статью на любую тему. Они могут - и обязаны! - лишь констатировать факт нарушения закона, если таковой удастся либо найти, либо "притянуть за уши". Но! Поскольку они вхожи в кабинеты начальников гораздо чаще, чем журналисты, они пользуются случаем создавать мнение этих начальников о журналистах.
    Так, к примеру, исполняя обязанности начальника штаба флота, вице-адмирал Александр Конев дважды разрешал мне (правда, после согласования мною вопроса с тремя-четырьмя адмиралами и другими должностными лицами) написание материалов на определенные темы и производство съемок. Так было и в начале сентября этого года. Однако вездесущая вхожесть цензора Большакова смогла повлиять на принятие вице-адмиралом А.Коневым нового решения: запретить.
    Здесь следует особо оговорить тот факт, что темы публикаций в "Боевой вахте" из потолка не берутся и из пальца не высасываются. Во-первых, они диктуются самой жизнью. Во-вторых, как правило, согласовываются с большими начальниками. (Другое дело, что некоторые начальники после "большаковско-олейниковского" шума почему-то начинают поспешно открещиваться и от своих слов, и даже от своих подписей). Темы, в силу их важности для флота и региона, непременно сверяются с законами Российской Федерации - "О средствах массовой информации", "О государственной тайне", "Об охране окружающей Среды", "Об экологической экспертизе", "Об использовании атомной энергии" и другими. Сверяются также и с приказами министра обороны. (Другое дело, что некоторые приказы вступают в противоречие с федеральными законами. В этом случае редакция и журналист, как лицо, персонально несущее ответственность за свои публикации (ни Большаков, ни Олейник не несут ответственность за статью, под которой стоит подпись журналиста) сами решают - такое право им дано законом! - чем руководствоваться: узковедомственным приказом или имеющим безусловную юридическую силу федеральным законом.
    Путем несложной проверки можно определить степень всех "грехов" журналиста Г.Пасько: для этого лишь необходимо прочитать им написанное. (В отличие от "творений" некоторых "секретчиков", мои статьи открыты и доступны и не носят форму тихушечного доноса). За все написанное готов отвечать перед любым открытым законным судом. Но в ответ на запреты исполнять свой профессиональный долг журналиста и в ответ на наказания оставляю за собой право обжаловать в суде неправомерные действия любого должностного лица.
    Хотелось бы, чтобы командование флота нашло время обсудить сложившуюся ситуацию до того, как она примет необратимый характер и станет достоянием гласности. Ущемление прав журналистов, независимо от того, гражданские они или военные, всегда считалось признаком слабости того, кто эти права ущемил. А если слабость граничит с преднамеренной ложью и злоупотреблением служебным положением, то здесь уже попахивает уголовно наказуемым деянием.
    Во всяком случае собирать досье на кого-либо (даже если этот "кто-либо" в силу твоей физической или духовной убогости тебе глубоко неприятен) имеют право, согласно конкретному закону, не абстрактные большаковы и олейники, а вполне конкретные лица и с санкций вполне конкретных прокуроров.

Капитан 2 ранга Григорий Пасько, начальник отдела боевой подготовки газеты ТОФ "Боевая вахта"