 |
Дело Пасько - 2 |
Содержание Главная страница |
ДЕЛО ГРИГОРИЯ ПАСЬКО - TEХНОЛОГИЯ РАСПРАВЫ НАД ЖУРНАЛИСТАМИ "Секретные материалы" (Санкт-Петербург)12.02.2001
Два громких "шпионских" дела раскручивала ФСБ в конце прошлого века - Александра Никитина и Григория Пасько. Первое длилось почти пять лет. Началось оно в Петербурге, а закончилось в Москве в Верховном суде РФ поражением ФСБ.
Александр Никитин был полностью оправдан. Дело Пасько началось в ноябре 1997 во Владивостоке, был громкий судебный процесс, на котором обвинение в шпионаже с военного журналиста сняли. После приговора прошло больше года, но Военная коллегия Верховного суда постановила вернуть дело на новое судебное разбирательство во Владивосток. Есть все основания полагать, что именно в этом судебном процессе спецслужбы постараются взять реванш. Оба дела прогремели на весь мир, - в России обвиняют в шпионаже людей, говорящих правду об экологических опасностях, угрожающих не только россиянам, но и жителям соседних стран. И Александр Никитин и Григорий Пасько были объявлены "узниками совести".
ДИССИДЕНТ В ПОГОНАХ
Военный журналист, корреспондент газеты "Боевая вахта" Григорий Пасько стал костью в горле ФСБ давно. Он писал об экологических преступлениях: как сливают в Японское море радиоактивные отходы, затапливают на малых глубинах боеприпасы, как засекретили аварии атомных подводных лодок. Одним из первых он написал о том, как в 1987 году на учениях в Японском море доблестные адмиралы подбили во время ракетных стрельб наш корабль "Муссон". Погибло 39 человек. Писал о том, как разворовывают флот. В своих публикациях он утверждал, что финансовая помощь Японии для решения проблем утилизации радиоактивных отходов Тихоокеанского флота (ТОФ) при существующей в России коррупции будет просто разворована. Я внимательно прочитал более ста его статей и позавидовал смелости, мастерству и журналистской въедливости. Пасько публиковался не только в своей флотской газете, но и в других газетах края, в "Комсомолке". Сотрудничал с японской "Асахи" и телекомпанией NHK. Мало того, что писал о самых больных проблемах региона, - он еще, как утверждают, пять раз (!) отказался стать внештатным осведомителем ФСБ. Фактически капитан 2-го ранга Пасько был белой вороной, единственным военным журналистом, старавшимся сказать читателям правду о той опасности, которую несет природе и жителям Приморья, всей России Тихоокеанский флот. И в то же время любил флот всей душой и бил тревогу - помогите флоту, сам он с навалившимися проблемами не справится.
Пасько был арестован, обвинен в государственной измене в форме шпионажа, двадцать месяцев отсидел в тюремной камере, из них десять - в одиночке. Здоровье журналиста в тюрьме резко ухудшилось. Двадцать две тысячи обращений-протестов в защиту военного журналиста пришло в суд от граждан самых разных стран. Судебное разбирательство тянулось долгие месяцы и закончилось в июле 1999-го, обвинение в государственной измене в форме шпионажа с военного журналиста сняли, "навесили" злоупотребление служебным положением. По этой статье дали три года, но, поскольку почти два из них он уже отсидел, освободили по амнистии из-под стражи прямо в зале суда. Военная прокуратура спустя тринадцать месяцев после приговора направила свой кассационный протест в Военную коллегию Верховного суда России.
С июля 1999-го прошел год и пять месяцев, и только двадцать первого ноября 2000 года Военная коллегия рассмотрела дело Пасько в закрытом заседании и решила направить его для повторного расследования в военный суд Тихоокеанского флота.
Это решение сам Григорий Пасько оценил как смертный приговор, поскольку во Владивостоке его отношения с УФСБ, прокуратурой и военным судом носили характер личного противостояния.
А восьмого декабря Григорий распространил в Москве обращение к СМИ, в котором сообщил о поступающих в его адрес угрозах, В этом документе он писал, что до его ведома прямо и однозначно было доведено, что для сохранения жизни и здоровья ему необходимо перестать добиваться своего оправдания и прекратить настаивать на невиновности.
КАК ЛЕПЯТ "ШПИОНА"
Контрразведчики взяли в разработку потенциального "шпиона", как следует из материалов дела, еще в далеком 1994 году. А арестовали в 1997-м. Три года отрабатывали. В поте лица. Срок, достаточный для того, чтобы установить абсолютно точно, чем же на самом деле занимался неугомонный Пасько, добыть неопровержимые доказательства его враждебной деятельности. На Тихоокеанском флоте именно в эти три года на воздух из-за халатности и ротозейства флотских начальников взлетали целые арсеналы, сотни тысяч тонн боеприпасов было уничтожено взрывами. Десятки тысяч тонн затоплено на малых глубинах, а это - опасность не только для рыбаков, в тралы которых может попасть бомба или боеголовка торпеды, но и для всех жителей России - боеприпасы не манной кашей набиты, а дальневосточную рыбу поставляют всюду. В Южную Корею чуть было не "уплыли" проданные на металлолом, напичканные гостайнами тяжелые авианесущие крейсеры "Минск" и "Новороссийск". Сделка совершенно случайно была расстроена въедливой таможней.
Но могучий аппарат контрразведки флота такими пустяками не занимался, - он ведь отслеживал "важного шпиона", чуть ли не резидента, организовавшего целую агентурную сеть! И вся эта работа должна была увенчаться грандиозным успехом - взятием Пасько с поличным. "Шпионское" дело ничем, даже в случае полного конфуза, не грозило контрразведчикам. Лавры же могли быть пышными.
А вот если бы они сунулись в расследование обстоятельств "пустяков", то могли получить пулю.
В середине ноября 1997 года капитан 2-го ранга Григорий Пасько, корреспондент газеты "Боевая вахта", в очередной раз по заданию командующего флотом отправился в Японию для сбора информации о захоронениях русских моряков. В аэропорту таможенники попросили журналиста показать документы, которые у него были с собой. Журналист, конечно же, показал. "Они секретны", - заявили таможенники и документы изъяли. При этом никакого личного обыска не было. Что у "шпиона" в кейсе, что в сумке, что на фото- и видеопленках, в карманах -никто не проверил.
Вдумайтесь только - потенциальный "вражеский агент", которого три года держат под "колпаком", вылетает за рубеж, у него с собой якобы секретные документы, а его не только не арестовывают, не обыскивают, а спокойно выпускают! И задерживают лишь спустя неделю, когда хитроумный "шпион" возвращается на родину.
ФСБ тут же объявило на весь мир: Пасько задержан с поличным, его шпионская деятельность подтверждается документами, которые он хотел провезти в Японию.
Точно так же и в деле Александра Никитина: сотрудники ФСБ знали о том, что "шпион" собирается добыть якобы секретные сведения об авариях атомных подводных лодок, знали, что он прошел в библиотеку Военно-морской академии, выписал "секреты", уехал в Мурманск, обработал их, передал в Норвегию. И ничего не сделали для того, чтобы пресечь передачу "гостайны"!
Григорий сидел в тюрьме, когда в апреле 1998-го экспертиза установила, что документы, изъятые у него таможней во время вылета в Японию, не содержали никаких сведений, составляющих гостайну. Они даже не имели грифа "для служебного пользования". Это были сведения о социальном положении рабочих оборонки Приморского края, полученные в комитете профсоюзов работников судостроения, и сведения об использовании труда корейцев в сельском хозяйстве Приморья.
В обвинительном заключении, которое было помещено в Интернете в октябре 1998 года, указано, что Пасько передал японским журналистам из газеты "Асахи" и телекомпании NHK десять документов, содержащих государственную тайну. Но у японских журналистов эти документы не изымались, и вопрос о том, как же они попали в материалы уголовного дела, так и висит в воздухе.
Адвокат Пасько Анатолий Пышкин рассказал мне о своих впечатлениях от этого громкого дела:
- Когда я с ним ознакомился по окончании предварительного следствия, мне стало не по себе. В десяти томах не было ни одного доказательства вины моего подзащитного. В ходе судебного процесса защитники столкнулись с грубейшими нарушениями УПК, допущенными сотрудниками ФСБ в ходе предварительного следствия.
Это касалось и изъятия якобы секретных документов в аэропорту, и обыска на квартире, и нарушений при засекречивании документов, которые были обнаружены.
Когда началось судебное следствие, в суд был вызван руководитель следственной группы Егоркин, и судья его спросил: "Где же доказательства, подтверждающие вину Пасько? Мы их не обнаружили". А этот офицер ответил: "Я считаю, что Пасько шпион!" - Вот это страшно, Пугает то, что сотрудники ФСБ уверены -такие дела пройдут через суд, что человек, которого они обвинили, в любом случае будет осужден.
В деле Александра Никитина всплыла такая деталь - его обвиняли в шпионаже, но вот в пользу кого он "нашпионил" никто из высоких чинов не говорил. Этот же момент есть и в деле Григория Пасько: начальник ФСБ ТОФ контр-адмирал Герман Угрюмов заявил, что "в обвинении нигде ни одним пунктом не звучит иностранное государство". Сам Григорий прокомментировал это так: - Любому здравомыслящему человеку ясно, что говорить о государственной измене и одновременно об отсутствии страны - заказчицы секретной информации - это не просто нонсенс, а тяжелый бред. В духе КГБ, впрочем.
ПО КАКИМ ЗАКОНАМ ЖИВЕТ АРМИЯ?
Все командировки капитана 2-го ранга Пасько в воинские части были согласованы с командованием. Журналиста неизменно сопровождали офицеры тех частей, где он бывал, фотографии и видеосюжеты просматривались сотрудниками особых отделов ТОФ.
Все, что публиковалось в "Боевой вахте", проходило через сито военных цензоров, которые до сих пор, несмотря на принятие Конституции, закона о СМИ, в военных газетах продолжают трудиться. И тем не менее Пасько обвинили в шпионаже и разглашении гостайны. Потому что армия живет по приказам, зачастую секретным, нигде не опубликованным, входящим в противоречие с законами России и самой Конституцией. И по этим приказам прокуратура, ФСБ и стараются карать тех, кто, как Григорий Пасько, посмел говорить правду. Судьба самого Григория и всех, кто идет по его пути, будет зависеть от экспертов 8-го управления Генштаба МО, которые определяют, что секретно, а что нет, от личности, эрудированности, настроения судьи.
Любой журналист, в особенности военный, легко уязвим.
Среди военных бытует мнение-раз ты надел погоны, дал присягу, молчи в тряпочку о том, что происходит. Не выноси сор из военной избы. Если засекретят меню солдатской столовой, - значит, это и есть государственная тайна, которую надо строго блюсти. И если солдаты и матросики будут умирать от дистрофии, потому что им нечего есть - это тоже гостайна. Потери личного состава в мирное время. Ситуация привычного абсурда: на деньги российских налогоплательщиков содержится армия, которая живет по своим, засекреченным законам, вступающим в противоречие с Конституцией, другими законами России. В этом огромном механизме то и дело происходят аварии и катастрофы, гибнут люди, земля и вода оказываются заражены химической, радиационной отравой. Но любой, кто пытается писать об этих ЧП, автоматически, по секретным, нигде не опубликованным приказам, становится подозреваемым в совершении тяжкого преступления - разглашения гостайны.
Если же этот человек еще и носит погоны - участь его решена.
Из частного определения военного суда ТОФ от 20 июля 1999 года:
"При расследовании данного дела были допущены грубые нарушения уголовно-процессуального законодательства... Следователь УФСБ по ТОФ Егоркин... сфальсифицировал протокол. Данные, свидетельствующие о фальсификации, установлены, и при исследовании судом протокола осмотра предметов и документов, изъятых в ходе обыска квартиры Пасько Г.М., Военный суд ТОФ определил: обратить внимание на вышеуказанные нарушения начальника УФСБ по ТОФ. Об изложенном довести до сведения военного прокурора ТОФ..."
АЛЕКСАНДР НИКИТИН ВЫИГРАЛ ИСКИ К МИНИСТРУ МИНАТОМА АДАМОВУ И ТЕЛЕРАДИОКОМПАНИИ "ПЕТЕРБУРГ"
Девятого ноября прошлого года городской суд Санкт-Петербурга оставил и силе решение районного суда, в котором было определено, что глава Минатома Евгений Адамов распространил через СМИ сведения об Александре Никитине, которые не соответствуют действительности, и нанесли известному экологу моральный вред. В бухгалтерию министерства был отправлен исполнительный лист, по которому из зарплаты министра будет удержано в пользу Никитина десять тысяч рублей.
А десятого ноября Куйбышевский Федеральный суд нашего города вынес решение по иску Никитина к ОАО ТРК "Петербург" о защите чести и достоинства. 30 и 31 марта 1999 года в передаче "Телевизионная служба безопасности" был представлен сюжет, в котором Александр Никитин обвинялся в том, что он передал норвежскому экологическому объединению "Беллуна" сведения о дислокации атомных подводных лодок и об их тактико-технических характеристиках. Проверив материалы дела, выслушав объяснения ответчика, адвоката, суд нашел иск обоснованным и подлежащим удовлетворению. Суд признал, что сведения о Никитине, распространенные в передаче "Телевизионная служба безопасности", не соответствуют действительности и должны быть опровергнуты в эфире той же программы.
МНЕНИЕ СУДЬИ, ВЫНЕСШЕГО ОПРАВДАТЕЛЬНЫЙ ПРИГОВОР ПО ДЕЛУ АЛЕКСАНДРА НИКИТИНА
Судья городского суда Санкт-Петербурга Сергей Голец работает юристом двадцать лет, из них пять - следователем прокуратуры. В том числе и военной. Прежде чем вынести Оправдательный приговор по делу Александра Никитина, вместе с народными заседателями изучил около 1500 нормативных актов. Секретных и несекретных.
Решение, которое было вынесено 29 декабря 1999 года, когда Александр Никитин был оправдан, стало первым, единственным и уникальным. Это первое дело, по которому1 пришлось анализировать нормы российской Конституции. Именно от этого судьи захотелось услышать, - что же нужно делать нашему брату-журналисту, пишущему на острые темы, чтобы не попасть на тюремные нары?
- Эксперты 8-го управления Генштаба МО пояснили в ходе судебных заседаний, что если любой гражданин опубликовал информацию, взятую из открытых источников, но с нее министерством не был снят гриф секретности, эксперты расценят ее именно как секретную. Правда, они неоднократно подчеркивали, что свою экспертизу по делу Никитина выполняли только с точки зрения приказов министра обороны. Но это точка зрения Министерства обороны. Что же касается суда и закона о СМИ, о государственной тайне, Конституции, то если журналист получает информацию из официальных, открытых источников, никаких грифов секретности на ней нет и потом ее публикует, то никакого состава преступления тут нет. Все это отражено в нашем приговоре.
- В ходе следствия - судебного процесса по делу того же Никитина многие журналисты высказывались очень резко - шпион, изменник Родины, разгласил гостайну... Как вы считаете, насколько уместно журналистам давать такие характеристики, не ожидая приговора суда?
- Никогда нельзя торопиться с окончательными выводами- Можно говорить, в чем человека обвиняют. Журналист может написать - с точки зрения редакции или с моей точки зрения, в деле имеются достаточные доказательства, чтобы признать этого человека виновным. Окончательные выводы делает только суд, и пока нет приговора, недопустимы никакие обвинения, потому что в итоге можно получить судебный иск о защите чести и достоинства. И проиграть в суде. Сейчас такие действий можно обжаловать именно через суд, и нужно чаще этим пользоваться, это приведет к некоторому балансу в обществе. Меньше будет обвинений и скоропалительных выводов.
Виктор ТЕРЁШКИН