 |
Дело Пасько - 2 |
Содержание Другие репортажи Главная страница |
Репортаж от дверей суда (18 декабря)
ДЕЛО ПАСЬКО: ДЕНЬ ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТЫЙ
ПАСЬКО: "СТРАНЕ НЕ НУЖНЫ ЧЕСТНЫЕ ЖУРНАЛИСТЫ. ЕЙ НУЖНЫ ХОЛУИ!". ПРОКУРОР ПРОСИТ СУД ПРОСТИТЬ ЕГОРКИНУ ЕГО ОШИБКИ
В 9.40 в судебном зале уже были установлены четыре телевизионных камеры, - к концу судебного процесса журналистский цех Владивостока наконец-то пробудился от спячки. Журналисты были в сборе, только вот ни Григория, ни адвокатов, ни общественного защитника не было. Появился прокурор и устроил свару, - не смейте меня снимать, пока не разденусь, не причешусь. Мы уже стали волноваться, - где же Пасько и защитники, но тут все они появились в зале. По утрам на дорогах Владивостока жуткие пробки. Началась блиц-конференция. Пасько заговорил:
- Если суд сможет вынести обвинительный приговор при полном отсутствии доказательств моей вины - что ж, посмотрим на эту виртуозность. Но мы все же уверены, - приговор должен быть оправдательным. В своем последнем слове я скажу, почему это дело могло возникнуть. Одна из причин - тотальная ложь, существующая во всех сферах нашего государства. Двойные, а то и тройные стандарты, и подходы абсолютно ко всему. Руководитель государства может говорить с одной трибуны одно, а с другой - диаметрально противоположное. Чиновники на местном уровне считают своим долгом говорить одно, а делать совершенно другое. Эта тотальная ложь пронизывает и спецслужбы, и прокуратуру, и, к сожалению, суды. Невольно вспоминаются слова поэта Игоря Губермана, который отсидел за свое творчество шесть лет, помыкался по тюрьмам и пересылкам.
Я государство вижу статуей: большой
Мужчина, полный властности.
Под фиговым листочком спрятанный,
Огромный орган безопасности.
Этот орган так и выпирает из моего дела. Но действительной безопасностью государства сейчас мало кто занимается. Экономической, продовольственной, экологической - какой угодно. Зато на лже-шпионов органы тратят массу усилий.
- Прошло четыре года, как началось ваше дело. Что за это долгое время поменялось на Тихоокеанском флоте кроме нескольких командующих, - спросили его тележурналисты.
- Кроме командующих - ничего, - ответил Григорий. - Я часто встречаюсь со знакомыми офицерами, и они рассказывают, - флот продолжает тихо, медленно умирать. Это умирание не бросается в глаза. Зато когда какой-нибудь боевой корабль выходит в море, все СМИ устами адмиралов начинают кричать - ура, мы умеем ходить в походы. Но никто не осмелится сказать, что перед выходом такой корабль готовят два, а то и три года.
Не обошлось и без сакраментального вопроса, - не собирается ли он признать за собой какую-нибудь вину?
- В прошлом судебном заседании в своем последнем слове, - сказал Пасько, - я признал себя виновным - в том, что слепо поверил в законы нового российского государства, поверил в свободу слова, в демократические перемены. В этот раз я такого не скажу. Нет уже того наивного и восторженного журналиста Пасько, которым я был в начале 90-ых.
В этот момент в зал вошли судьи, и журналистам пришлось ретироваться. Телевизионные бригады остались ждать конца заседания в коридоре, потому что последнее слово Григория было коротким - всего на четыре минуты.
В щель между дверями было слышно, как что-то как всегда невнятно говорит в своей реплике прокурор, потом резко, хлестко выступает Анатолий Пышкин, за ним Александр Ткаченко и Иван Павлов. Последним выступил Пасько.
В 10.55 судьи покинули зал, и телевизионные бригады помчались устанавливать штативы, крепить на них камеры. Начались вопросы к адвокатам и Пасько. Первым делом попросили Григория прочитать хоть часть своей речи. Вот что мы услышали:
- Это дело появилось из нелюбви к правде. Поэтому не стоит удивляться тому обилию лжи, которым создатели этого позора окружили не только материалы дела, но и сам уголовный процесс. Причем во главе обмана стоит государство. Такому государству честные журналисты - не нужны. Зато ему нужны льстецы и подлецы, не только в среде журналистов, но и прокуроров, ФСБ, судей, в тюрьмах, мэриях, Думах. Ему нужны холуи?
Журналистка из ТВ-6 спросила Григория, - почему в своей речи он так много говорил о государстве? И получила ответ:
- Если государству наплевать какая у него служба федеральной безопасности, прокуратура, суды, то за судьбу такого государства надо волноваться. Значит, прежде всего, есть угроза внутренней безопасности этой страны. А потом - возникнет угроза и внешней. Ведь ФСБ ловит не-шпионов, не умеет она ловить настоящих. Значит, юридически безграмотные люди сидят в этой службе, государство содержит аппарат бестолковых людей. Мне жалко такое государство. Это - мое государство. И я, как гражданин, обязан волноваться за его судьбу.
Адвокат Иван Павлов рассказал о содержании выступления прокурора:
- Государственный обвинитель признал, что в деле были допущены нарушения, он стал умолять суд, чтобы учли неопытность следователя Егоркина, который никогда раньше не занимался такими делами и допустил ряд ошибок. Вот такие "правовые" аргументы он приводил. Кстати, вчера провел свою первую пресс-конференцию новый начальник УФСБ по Приморскому краю. Так вот, там он тоже заявил, что в этот раз защите Пасько удалось уложить обвинение "на лопатки" только потому, что мы воспользовались "промахами" и недоработками следствия. Приятно конечно, что противники признают свое поражение. Но это признание всего одного аргумента, а, как известно, у нас их пять.
Адвокат Анатолий Пышкин обычно невозмутимый не мог скрыть своего возмущения:
- Прокурор призывал нас в своей реплике к справедливости и объективности, он пытался убедить суд, что именно он и давал объективную оценку все доказательствам, которые есть в деле. А защита крайне односторонне подходила к ним. И вот какой чудный пример привел Кондаков. В деле есть такие доказательства вины Григория Пасько, как показания бывшего командующего ТОФ, адмирала Захаренко - сказал гособвинитель. Добавлю, что ныне он первый заместитель Главкома ВМФ. Этот адмирал утверждал, что он произвел реорганизацию всего Тихоокеанского флота, передислоцировал воинские части, перебазировал атомные подводные лодки после того, как прочитал заметку об аресте военного журналиста Пасько. Ну, это откровенный бред. При этом командующий флотом, как он сам признался, ничего не обсуждал ни со своими заместителями, ни с прокурором флота, ни с начальником УФСБ. Даже не попытался узнать, - в чем же обвиняется Пасько, какие секреты он выдал. Мы в тот день предложили Захаренко - представьте документы, подтверждающие, что фактическая реорганизация флота была из-за Пасько, а не из-за того, что флот разворовали и развалили. И он признался - прямых документов, указывающих на эту причину реорганизации флота нет. Это нужно опуститься до уровня салаги-матроса, чтобы нести в суде такую дичь! Да для того, чтобы расформировать или перебазировать одну-единственную маленькую в\ч нужно потратить столько бумаги. Причем решается это не на уровне ТОФ, а в Генеральном штабе. А нас прокурор пытался убедить россказнями о том, что вина Пасько подтверждается вот такими показаниями адмирала.
PS. Закончился пятьдесят пятый, предпоследний день процесса, Владивосток медленно погружается в ночную мглу, уличные фонари редки. И тревога сжимает сердце. Каким будет приговор, который будет вынесен как раз в Рождество Христово? Что будет со страной, которой не нужны такие журналисты как Пасько. У которой зато избыток "неопытных" следователей ФСБ, прокуроров, с кочующим от лопаток к голове остеохондрозом, и адмиралов, скорых на "реорганизации".
Виктор Терёшкин