СОДЕРЖАНИЕ Журнал "Досье на цензуру" Главная страница
ДЕЛО ВАЛЕНТИНА МОИСЕЕВА

Обращение общественности в Amnetsty International
14 сентября 2000 г.

4 июля 1998 г. был арестован ФСБ и до сих пор содержится под стражей бывший заместитель директора 1 Департамента Азии МИД РФ Валентин Иванович Моисеев, обвиняемый в шпионаже в пользу республики Корея по ст. 275 УК РФ.
Аресту Моисеева предшествовало задержание и обыск Федеральной службой безопасности (ФСБ) корейского дипломата Чо Сон У. Акция против корейского дипломата была проведена в нарушение Венской конвенции, без санкции прокурора, без вызова представителей посольства. Она широко рекламировалась ФСБ как задержание "с поличным".
В "поличном" У Чо Сон У был оказался открытый доклад "Политика России на Корейском полуострове", прочитанный Моисеевым на Российско-Корейском семинаре.
В ФСБ быстро поняли, что никаких секретов в докладе Моисеева нет, а действия их по отношению к корейскому дипломату оказались полным произволом.
Для прикрытия провала и возникла необходимость срочно изолировать Моисеева, хорошо понимавшего, что произошло на самом деле. Моисеев, таким образом, оказался заложником провала ФСБ и ее амбиций на непогрешимость. Изоляция Моисеева должна была помочь сохранить "честь мундира" чиновников ФСБ.
Дело против Моисеева было от начала и до конца сфабриковано ФСБ и в течение двух лет по отношению к нему творится полный произвол.
Доказательством фабрикации и фальсификации дела Моисеева спецслужбами, легализованных приговором Московского городского суда, могут служить следующие факты:
  1. Обыск у Моисеева (дома, на даче, в гараже) проводился без санкции прокурора. Ничего из шпионского арсенала найдено не было.
  2. Моисееву отказывали в предоставлении адвоката после ареста.
  3. Моисееву угрожали и требовали признать "шпионскую" деятельность.
  4. Угрожали посадить в соседнюю камеру его дочь-студентку и обвинить ее в том, что она была "связной"
  5. Найденные при обыске дома у Моисеева 5747 долларов (одной пачкой) были помещены в папку (зафиксировано протоколом обыска).
  6. Суду эти доллары были представлены разложенными в 7 конвертов, адресованных Моисееву, с маркировкой посольства Республики Корея. Суд приобщил конверты к приговору, как вещественное доказательство получения Моисеевым гонораров за шпионскую деятельность. Такие подлоги необходимы только тогда, когда у следствия и суда нет настоящих доказательств.
  7. В качестве "доказательства" шпионской деятельности Моисеева, следствие представило суду сфабрикованный, с помощью монтажа на ксероксе, текст на корейском языке (якобы выписка из приказа корейской спецслужбы) о "назначении" Моисеева агентом корейской разведки. Суд принял бумагу неизвестного происхождения в качестве доказательства.
  8. Суд в приговоре утверждает, что поскольку Моисеев имел доступ к секретной информации, то он мог ее и передавать корейцам (приговор строится на простом предположении). О каком правосудии может идти речь при такой формулировке? Очевидно, что такие формулировки возможны только при полном произволе суда, выполняющего, как и во времена СССР, волю спецслужб. Кроме того, оперирование, при вынесении приговора, судом такими предположительными понятиями убедительно свидетельствует об отсутствии доказательств виновности Моисеева. При наличии доказательств такие фальсификации не требуются. Следующая цитата из приговора дает представление о юридической квалификации суда, его "беспристрастности": "Признавая, что Моисеев В.И. иностранной разведке по ее заданию сообщил все те сведения (чего уж там разбираться, просто "все те" и точка - авт.), которые были установлены предварительным следствием, суд исходит из показаний самого Моисеева В.И. о том, что он по своему служебному положению о конкретных документах и сведениях был осведомлен как до, так и после их составления, а поэтому считает, что Моисеев В.И. имел реальную возможность передать информацию и при условии нахождения его в краткосрочной заграничной командировке" (выделено нами).
    Только одна эта цитата вполне доказывает, что дело против Моисеева сфабриковано. Суд услужливо одобрил все бездоказательные утверждения ФСБ, а приговор повторяет обвинительное заключение следствия. После такой формулы вопрос о профессионализме и беспристрастности суда можно просто не ставить.
  9. Контроль за следствием и поддержку обвинения, вопреки статьи 46 Федерального закона "О Прокуратуре Российской Федерации", было поручено осуществлять Главной военной прокуратуре. Между тем статья 46 этого закона исчерпывающе указывает, что военная прокуратура может привлекаться к делам гражданских лиц лишь в исключительных случаях: "В местностях, где в силу исключительных обстоятельств не действуют иные органы прокуратуры Российской Федерации, а также за пределами Российской Федерации, где в соответствии с международными договорами находятся войска Российской Федерации, осуществление функций прокуратуры может быть возложено Генеральным прокурором Российской Федерации на органы военной прокуратуры". Моисеев гражданское лицо, в деле нет военных, а в Москве существуют гражданские прокуратуры.
    Именно военная прокуратура прикрывала весь произвол следствия и суда.
  10. Суд отказал в удовлетворении требования защиты на отвод военному прокурору и замены его на гражданского прокурора, как этого требует Федеральный закон "О Прокуратуре Российской Федерации".
  11. Суд, нарушив нормы российского законодательства, отклонил ходатайства Моисеева и его защиты об участии в процессе представителей от правозащитных организаций.
  12. Суд отказался слушать дело в открытом и гласном процессе, рассмотрения дела судом присяжных и отказал в проведении независимой экспертизы материалов следствия.
  13. При полном отсутствии доказательств вины Моисеева (что подтверждено Определением Верховного суда РФ), суд отказался освободить его из-под стражи под подписку о невыезде и представленные суду поручительства известных российских политических и общественных деятелей, уважаемых российских писателей. Моисеев в течение двух лет остается в тюрьме ФСБ в условиях жесткой изоляции.
  14. Дело Моисеева содержит большой перечень нарушений следствием и судом многих международных договоров и соглашений, ратифицированных Россией. Наиболее подробно эти нарушения изложены в приложенной жалобе адвоката Карины Москаленко.
  15. Приведенный в данном обращении лишь выборочный перечень нарушений следствия и суда убедительно доказывает, что отмеченные факты не могут быть случайным совпадением, а указывают на заказной характер "дела" Валентина Моисеева. Это обстоятельство позволяет нам считать, что Валентин Моисеев фактически является узником совести.

    Учитывая изложенное, мы обращаемся к Amnesty International с просьбой официально, в соответствии с процедурами данной организации, признать Валентина Моисеева узником совести.

    Член совета директоров Коалиции
    "Экология и права человека" Александр Никитин

    Президент фонда "Гласность" Сергей Григорьянц

    Президент Центра Экологической
    политики России Алексей Яблоков

    Генеральный директор
    Русского ПЕН-центра Александр Ткаченко

    Председатель Совета Московского
    отделения Коалиции
    "Экология и права человека" Эрнст Черный

    Приложения:

    Приговор Московского городского суда с комментариями;
    Определение Верховного суда РФ;
    Материалы пресс-конференции в редакции газеты "Аргументы и факты";
    Обращения сотрудников МИД, депутатов Госдумы, известных писателей;
    Жалоба адвоката Карины Москаленко;
    Текст "секретного" доклада Моисеева.

    СОДЕРЖАНИЕ | В начало страницы