Содержание

Наум Ним

Бумажные игры ФСБ: Слепи шпиона!

    Если бы обвинительное заключение в судебном заседании по делу Пасько надо было выслушивать стоя, то все сочувствующие военному журналисту - упали бы наповал, сраженные чудовищными преступлениями обвиняемого. Но сочувствующих в зал суда не пустили (все секретно и все закрыто), никто, за исключением обвиняемого, упасть там не может, а сам он находится в том уникальном состоянии, в котором ему, хоть стой, хоть падай - все равно "сидит".
     И "сидит" зря. Это я утверждаю, несмотря на всю тяжесть предъявляемых Пасько обвинений и на огромное количество эпизодов, якобы доказанной шпионской деятельности.

    Рассмотрим один эпизод, в котором обвиняется журналист Григорий Пасько и полюбуемся грубыми белыми нитками, которыми это обвинение "пришито" к доказательствам.

    Из обвинения:

    "...в марте 1997 года Пасько получил у помощника Командующего ТОФ по финансово-экономической работе Шевченко И.Т. экземпляр "Доклада помощника Командующего флотом по финансово-экономической работе по итогам финансово-экономической деятельности флота за 1996 год...", содержащий сведения, в своей совокупности раскрывающие результаты ревизий финансово-хозяйственной деятельности флота за год, которые в соответствии с требованиями абзаца 2 пункта 3 статьи 5 Закона РФ "О государственной тайне", пункта 5 Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах РФ, введенного в действие Приказом МО РФ N 055-96г., составляют государственную тайну.
     Данный документ Пасько, действуя во исполнение поручения Такао Дзюн о сборе сведений о Тихоокеанском флоте и в нарушение требований Наставления по защите государственных секретов в Вооруженных Силах СССР, введенных в действие Приказом министра обороны СССР N 010 от 7 августа 1990 года, ксерокопировал и хранил у себя дома по адресу: г. Владивосток, ул. Ивановская, 2, кв. 24, а сведения, содержащиеся в данном докладе, передал Такао Дзюн." (Подчеркнуто мной. - Н.Н.)

    Однако, в деле нет никаких фактов передачи данного доклада. Более того, есть факты, свидетельствующие о не-передаче этого доклада: свидетели из NHK не опознали данный доклад в качестве документа, переданного в NHK.
     Собранные по делу доказательства вызывают сильные сомнения в том, что данный доклад вообще был у Пасько.
     В протоколе обыска на квартире Пасько данный доклад не указан и в описании изымаемых документов нет даже намека на что-то похожее (в этих важных бумагах тщательно описывается каждый изымаемый документ: количество листов, какими словами начинается документ, какими заканчивается и т.д.).
     А в протоколе осмотра изъятых документов - появляются даже два доклада Шевченко - один на 22 листах, второй - на 12 листах. Потом таким же загадочным образом доклад на 12 листах исчезает из материалов дела и не фигурирует ни в экспертизах, ни в вещественных доказательствах, ни в документах, переданных в штаб ТОФ, ни в документах, возвращенных жене Пасько. Попросту - испаряется...
     Более того, в протоколе осмотра этого доклада указано, что на 22-м листе доклада "имеются записи рукописным текстом, выполненные красителем синего цвета". При этом, приобщенный к делу доклад никаких рукописных записей на 22-м листе не имеет.
     Так откуда же вообще появился в деле этот доклад?

    Но это о методах приобщения к делу каких-то документов, которые по мнению следствия Пасько должен бы хранить и передавать. Худо-бедно документ приобщили. Правда без доказательств, что Пасько его хранил и без доказательств того, что он его передавал, но, видно, чекисты уверены, что им поверят на слово...

    Однако, перейдем к сути. Что же все-таки было с этим докладом.
     А все что было описывают сами чекисты в своей Справке и эта их Справка тоже имеется в деле.
     Правда тогда они еще не знали, что надо будет кого-то обвинять в шпионаже, судить, защищать честь мундира и т.п. И потому дали справку сугубо деловую. Их запросили - они расследовали и доложили.
     Итак: "Справка по результатам отдельного поручения".
     "...Шевченко рассказал, что в марте 1997 года на Военный совет был подготовлен ежегодный несекретный доклад начальника ФЭУ по итогам года... На Военном совете присутствовал Пасько. После своего доклада Шевченко по собственной инициативе пригласил Пасько в кабинет и попросил написать статью в "Боевую вахту" о проблемах финансирования флота. Пасько согласился и Шевченко дал ему экземпляр доклада на два часа. Данный документ не имел грифа секретности. Через два часа Пасько доклад вернул. Статью опубликовал. Данных о попытках получения Пасько каких-то иных сведений в ФЭУ не имеется".
     Это официальная Справка ФСБ.

    Понятно, что на такой Справке в деле превращения журналиста в шпиона - далеко не уедешь. И чекисты начинают работу со свидетелем Шевченко (ведь генерал-майор, начальник финансово-экономического Управления флота - понимать должен!)
     И генерал-майор согласен понять трудности чекистов, но все равно как-то не до конца. Не полностью разоблачил себя. Он упорно утверждает, что сведения, на основании которых составлялся его доклад - не являлись секретными и т.к. все делопроизводство по финансово-хозяйственной работе тоже не секретно, то и весь составленный доклад - не может быть секретным. Именно поэтому Шевченко никакого грифа секретности этому докладу не присваивал.
     Ему демонстрируют вывод 8-го Управления о наличии каких-то секретов в его докладе, а он - на своем.
     Правда вывод 8-го Управления о секретности Доклада содержит слова "в совокупности"... (А какой чих у нас не будет секретом, если в совокупности к этому чиху приложить все наше общее состояние с настроением?!) Но все-таки мог бы генерал-майор и изменить свое мнение по поводу секретности или несекретности своей финансово-хозяйственной деятельности. Тем более, что давление на него было - ой-ей.
     Об этом давлении можно догадаться по другому документу, который гласит, что "допущенные Шевченко нарушения, то есть, подготовка доклада, не присвоение ему грифа секретности и передача другому лицу, не образуют состава преступления и материалы уголовного дела в отношении Шевченко подлежат прекращению...".
     Значит, уголовное дело грозило генерал-майору (то есть - уголовным делом ему грозили), ну и поэтому не стоит слишком уж удивляться некоторому изменению его показаний в отношении Пасько.
     В качестве свидетеля он показал, что "в марте 1997 года встретил Пасько на военном совете и обратился к Пасько с предложением, чтобы он написал статью по финансовым проблемам... Пасько попросил меня передать ему копию доклада... Примерно через неделю статья вышла..."
     Помните, в справке ФСБ говорилось, что сам Шевченко дал на два часа доклад Пасько, а здесь уже - Пасько "попросил копию" при полном умолчании о том, куда же она девалась. (Вернул? Не вернул?)
     Вот из таких умолчаний, давлений и подтасовок и лепится обвинение в шпионаже...
     И все-таки - даже при всей грандиозности этой деятельности (слежка, Справка, давление на генерал-майора, материалы о возбуждению дела по его нарушениям, прекращение дела...) - что доказано? А ничего.
     Во-первых, не доказано, что копия доклада у Пасько была, во-вторых, нет никаких доказательств ее передачи, в-третьих, не доказана вообще секретность данного доклада. Ну и что?
     А то! Не забывай читатель, что материалы на возбуждение уголовного дела найдутся на любого непонятливого свидетеля. А основания для прекращения такого дела могут и не найтись...

    Все эти методы известны и единственно, что мешает чекистам - это отсутствие полного взаимопонимания с самим обвиняемым и с его адвокатами. Вот признал бы обвиняемый себя виновным, да раскаялся бы, да стали бы все адвокаты в привычную позу: мол, "я, как честный человек, возмущен чудовищными преступлениями своего подзащитного..." - тогда можно бы и на судебный процесс пропустить некоторых представителей общественности и пошел бы весь процесс - как по маслу.
     Впрочем, он и сейчас, скорее всего, пройдет без особых запинок. Завеса тайны плотно укутывает всю абсурдность шпионского дела Григория Пасько. И совершенно напрасно сам подсудимый тщательно готовился к судебным слушаньям, вчитывался в дело, выписывал из девятитомного собрания чекистских трудов цитаты и документы - все зря.
     Можете ли вы представить, чтобы родной наш суд, слушая подсудимого, хватал вслед за его цитатами указанные им тома дела, листал, находил нужные места, сверял все это с доводами обвинения?.. Я такого себе представить не могу.
     Будут все эти судьи сидеть с совершенно независимыми выражениями и даже не пошевелятся листануть груду томов перед собой. А зачем? В нужных местах уже есть предусмотренные обвинением закладочки - там они и откроят что нужно, и прочтут что выбрано.
     ...Много лет назад, готовясь в качестве подсудимого к своему закрытому процессу я столь же наивно выписывал образцы глупости и абсурда, натолканные чекистами в мое дело. Начальник следственной группы смотрел на меня даже сочувственно, ну как на неразумное дитя. Смотрел, смотрел, а потом и говорит: "Зачем Вам все это надо? Неужели Вы думаете, что это что-то может изменить?" Благодаря этому своему сочувственному голосу сам он вдруг оказался нормальным мужиком: все понимающим, в меру умным и по-своему добрым. И судьи все были очень похожи на нормальных людей.
     Когда мой приятель, приехав из Владивостока, упоенно рассказывал мне, что руководство ТОФ - нормальные мужики, а судья - "вообще очень неглупый человек и все понимает", я даже не возражал. Так все и есть. Все и всюду у нас все понимают. И когда обстоятельства вынуждают их становится душегубами - предотвратить это душегубство нельзя. Потому что - не по злобе, не по тупости, не по убеждениям. Просто - по совместительству.