Содержание

Интервью накануне заключительного заседания суда

СЕГОДНЯ УЗНИК СОВЕСТИ ГРИГОРИЙ ПАСЬКО, ЛАУРЕАТ ПРЕМИИ "ЗОЛОТАЯ НИКА" МОЖЕТ БЫТЬ ОБЪЯВЛЕН ГОСУДАРСТВЕННЫМ ПРЕСТУПНИКОМ, ШПИОНОМ И ИЗМЕННИКОМ

    Сегодня состоится последнее открытое заседание закрытого военного суда по делу Григория Пасько, на котором председательствующий Дмитрий Савушкин огласит приговор. Долгий полугодовой судебный процесс по делу военного журналиста, начальника отдела боевой подготовки газеты "Боевая вахта", члена Международного союза журналистов и Союза писателей, завершен.

    Контр-адмирал Юрий Спиридонович Максименко , многолетний начальник разведки Тихоокеанского флота, заместитель председателя Совета ветеранов ТОФ и Приморского отделения ДПА. Общественный защитник Пасько.

     Корр.: - Сегодня долгий судебный процесс, привлекший интерес общественности всего мира, заканчивается. Чем он был лично для Вас?
     Ю. Максименко: - Для меня дело Пасько - защита чести мундира. В истинном, настоящем значении этого слова. Защита офицерской чести, чести российского флота, защита настоящего патриота, - вот что такое , по-моему, защита чести мундира.
     Корр.: - Но обвинение, предъявленное Григорию Пасько в государственной измене, казалось бы, исключает ваше определение "настоящий патриот"?
     Ю. М. -Считаю, что прежде всего в этом деле была затронута честь флота -Российского и Тихоокеанского военно-морского флота. Григорий, выступавший против его разрушителей, оказался, по моим оценкам , безвинно арестованным. Самые резкие критические статьи Пасько били не по флоту - они в защиту флота, - ведь флот разрушается! Сегодняшнее руководство страны, флота - объективно предательно, потому что они предают интересы российского флота. Позиция Пасько противоположна: он остался настоящим патриотом России. Он объективно остался противником разрушения Тихоокеанского флота, российского военно-морского флота, объективно остался честным человеком. Он действует в интересах флота, в интересах Вооруженных сил, в интересах страны. Против разрушителей.
    Корр.: - Не только журналисты, но и общественность расценили суд над Пасько как суд над гласностью, отмечая при этом, что само словосочетание "военный журналист" соединяет взаимоисключающие понятия. Журналист, чья обязанность - собирать и распространять информацию, и военный офицер, подчиняющийся приказу и ограничению на передачу информации, - понятия несовместимые?
     Ю.М.: - Это неверно. В России, как и в Советском Союзе, есть и были военные журналисты, Это здорово! И правильно, что рядом с нами, теми, кто в штабах , частя и училищах, стоят рядом журналисты, обученные профессионалы, понимающие, умеющие правильно написать, никогда не допускающие, чтобы раскрылись какие-то секреты. Они нужны не нам, не мне, - они нужны обществу, народу, вооруженным силам.
    Пасько  - из таких. Он был обучен, как писать, чтобы не выдать лишнего. Да и мы по 3-4 раза вычитывали с ним статьи, проверяли все материалы. А то, что не погоны виной, показывает новое дело - профессора Сойфера в Тихоокеанском океанологическом институте, в котором заданная "липа" чувствуется с самого начала. Начинаешь думать, зачем. Чтобы создать общественному мнению подушку и подложить ее под приговор Пасько?
     Корр.: - Но почему, на ваш взгляд, случилось само "дело Пасько"? Сейчас , по завершении судебного следствия, это стало ясней?
     Ю.М.: - Ответов на "почему" есть много. Одни - предположительны, другие очевидны. Очевидно, что уход Пасько резко изменил позиции и лицо газеты "Боевая вахта". Из газеты Тихоокеанского флота, анализирующей обстановку в мире и на флоте, она превратилась в газету садоводов-огородников и наверняка - в интересах командования ТОФ, которое является единственным учредителем газеты. Резкая же принципиальная позиция и неприятие Пасько коррупции и разрушения флота делала это невозможным.
     Вторая, лежащая на поверхности причина, - корпоративная, даже не личная, заинтересованность в деле органов ФСБ. Сначала я даже думал, что УФСБ используют "в темную", предупреждал об ошибочности их действий. Бесполезно. Меня в ответ даже попытались вывести из состава защиты. Раз налицо заинтересованность органов ФСБ, а преступления нет (что фактически подтвердила в своих выступлениях сторона обвинения), значит, можно было ждать появления массы фальсификаций. И они появились - около 200 документов в деле добыты с нарушением закона. Корпоративная заинтересованность велика. Но их корпоративные интересы - это не значит интересы народа, флота и не значит интересы России. И защищают они не безопасность России, а безопасность правящих верхов.
    Среди других причин - и карьеристские устремления, и зависть к удачливому журналисту, и желание флотского начальства "закрыть" от критики и флот и свои действия...
    Но дело Пасько, имея по сути политическое содержание, становится делом высшей политики, высших интересов России! Причем не государства РФ, а страны России!
    Лживое обвинение, лживое следствие, лживая прокуратура - они стоят даже не на страже нынешней власти, а прежде всего корпоративных интересов своих и тех, кто разрушает Россию, ее Вооруженные силы и российский Военный флот.
     Корр.: - Почему в суде тщательно исследовались статьи Пасько, связанные с экологическими нарушениями: загрязнением флотом морей радиоактивными отходами, химическими загрязнениями, вывозом и утилизацией радиоактивных отходов?
     Ю. М.: - Пасько нашел очень нужное для государства, для страны дело и стал крупнейшим специалистом в экологическом законодательстве и в вопроса экологических нарушений. Ни у кого нет ни такой глубины, ни такой гражданственности, как у него. Следствие везде говорило, что вопросов экологии оно не касается. Но они ухватились за то, чем он занимался в последнее время, за то, что было у него в руках, а в руках у него в последнее время были именно факты экологических нарушений, грозящих катастрофами.
    Третье следствие суда над Пасько - закрытие тем, связанных с Тихоокеанским флотом. Кто ж будет писать об экологических катастрофах на флоте, куда теперь не пустят журналистов? Теперь темы флота закрыты, чтобы там ни творилось - ни сливы, ни преступные продажи кораблей, ни коррупция на флоте теперь не попадут на страницы печати. Рот закрыли не только Пасько, но и другим журналистам. Чтобы торжествовало общественное беззаконие.
     Корр.: - Вы бросились защищать Пасько, зная его как смелого, умного, яркого, высоко профессионального журналиста, патриота, который всеми силами боролся с разрушителями Тихоокеанского флота и Вооруженных сил. Чем лично для вас стал этот процесс?
     Ю.М. : - На суде я говорил: "Два многотысячных общественных объединения - ветеранская организация ТОФ и Приморское отделение Всероссийского политического Движения в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки (ДПА) уполномочили меня участвовать в процессе в качестве общественного защитника. Обе эти организации заинтересованы в справедливом решении. Обе не верят, что известный журналист флотской газеты, многократно подымавший голос против развала Вооруженных сил и Тихоокеанского флота, против беспорядков в боевой подготовке и повседневной службе флота, в поддержку военнослужащих и гражданского персонала кораблей и частей, что этот журналист - шпион и изменник".Мы считали, что если есть преступление, - мы должны в этом убедиться, а если нет преступления - значит, нам поручили разбить это, по нашей оценке, ложное обвинение. Была затронута честь флота.
    Мы убедились, что наши предположения оказались верны, что Григорий никакого преступления не совершал. И что преступление совершено против него - фальсификацией уголовного дела.
    Процесс оказался необычным, бригада защиты, в которой соединились и профессионалы-адвокаты и общественные защитники, представительна. За процессом следила общественность всего мира - около 23 тысяч обращений поступило в суд Тихоокеанского флота. Мы не ожидали такого общественного резонанса. Общественное мнение поддерживало нас и Пасько.
    Мы впервые добились - здесь во Владивостоке - с помощью общественности и журналистов - поддержки одного достойного человека.

Анна Селезнева, г.Владивосток