Георгий Целмс

Реформе не поддается

История №1. Свидание в качестве стимула

Вот уж какой раз пытаемся реформировать нашу судебную систему. Но не поддается она реформированию – хоть плачь. Делаем только шаг вперед. И тотчас же пятимся назад. И все новорожденные дети очередной реформы мимикрируют моментально. Будь то хоть суд присяжных или Конституционный Суд…

Несколько историй из нашей практики покажут, как по-прежнему постоянно нарушается закон. И никто не несет за это ответственности. Подобных историй великое множество.

 

По версии следствия, преступление было весьма незамысловатым. Двое в электричке познакомившихся парней зашли к одному из них домой. И там хозяин квартиры расхвастался: что, мол, он мастер рукопашного боя, служил десантником и пр. Слово за слово, и мастер рукопашного боя решил продемонстрировать на новом друге свое умение. Он несколько раз двинул его залихватским приемом. Тот упал и перестал дышать. Бравый десантник по фамилии Клюнин испугался, вызвал «скорую», но было уже поздно. Клюнина повязали и повезли на допрос.

Вроде бы все предельно ясно: труп в наличии, удары, повлекшие смерть, зафиксированы, отпечатки пальцев в наличии. Правда, подозреваемый Клюнин показал, что новый знакомец завладел ключом от его квартиры. И он вынужден был защищаться. То есть, по его версии, имел место случай необходимой обороны, разве что предел ее был превышен. Надо еще раз отметить, что участников смертельного инцидента было двое. Один из них, понятно, ни о чем свидетельствовать уже не мог, а очевидцев никаких не было.

Здесь следует рассказать об эпизоде, который к обвинению, а затем и к приговору вроде бы не имеет никакого отношения. Во время следствия жена Клюнина, он сам и его защитник просили старшего следователя СО по г. Балашихе СК при Gрокуратуре РФ по Московской области Малютина А.И. предоставить супругам свидание. Закон это разрешает, регламентируя только количество свиданий. Думаю, не нужно объяснять, как важно, находясь в неволе, увидеть родного человека. Но именно этим пользуются подчас следователи, отказывая в свидании? – так подследственный становится сговорчивее, готов оговаривать себя под диктовку. Вопреки закону следователи зачастую идут на торг: дашь явку с повинной – увидишь свою жену. Не знаю, какова была подоплека незаконных действий следователя Малютина, но в любом случае арестант, не сумевший увидеть близкого человека, становится слабее, ему уже тяжелее вынести борьбу за себя в суде.

Ясно, что следователь подобного ранга знал закон. А значит, знал, что грубо его нарушает. Возможно, нормы европейского права, которые Россия обязалась соблюдать, он не знал, но свои-то законы наверняка были ему знакомы. Кроме того, адвокат Клюнина Барановский внятно разъяснил следователю все соответствующие нормы УПК, Конституции РФ и международного права. Но следователь то ли не удосужился прочесть жалобу, то ли нагло игнорировал все ее доводы. И если еще на первые жалобы он в ответ выставлял хилые мотивы отказа («Следствие, мол, не закончено, и жена при свидании сможет помешать ему». Как, спрашивается?!), то когда следствие было наконец закончено и дело передано в суд, Малютин вообще стал отказывать без всякого мотива.

Суд, рассматривавший это уголовное дело, на такую мелочь как безмотивный отказ в свидании, не обратил никакого внимания. Клюев был осужден как убийца. Адвокат же Барановский и его коллеги (адвокатское бюро ЮрГазЭнерго) продолжали добиваться отмены незаконного постановления следователя на отказ в свидании. И в конце концов добились своего. Городской суд г. Балашихи признал постановление следователя Малютина незаконным.

А Клюнин уже в местах не столь отдаленных, ему эта адвокатская победа уже не поможет.

История № 2. «Адвокат нам не нужен»

Адвокат того же адвокатского бюро «ЮрГазЭнерго» Алексей Липцер – человек молодой. Не исключено, его потому и не приняли всерьез в Протвинском городском суде (Московская область).

Суть уголовного дела была такова: убили некоtго Демина Алексея. Гражданская жена его дала показания, что убийца – ее брат, который якобы заступился за сестру, не вынеся издевательств ее сожителя. Допрос жены велся без адвоката – она толком и не поняла, что имеет право не давать показания против себя и своих близких, хотя и расписалась «не глядя» везде, где положено. Впоследствии она откажется от своих показаний, но будет уже поздно. Прокуратура решила взять злодея под арест. Однако не тут-то было. Подозреваемый Роман Удовиченко тотчас же ударился в бега, по слухам, в родную Украину. Хочу подчеркнуть, что сам по себе этот факт ни о чем не говорит: вполне возможно, уже с самого начала следствия он почувствовал, что закон тут и рядом не стоял и надеяться надо исключительно на свои ноги.

Удовиченко якобы был объявлен в розыск. Но убедиться в этом его защитнику было невозможно: адвоката попросту не допускали к делу. Как объяснил следователь прокуратуры Солодков, в материалах дела, мол, отсутствует волеизъявление Удовиченко. Впечатление такое, что следователь очень уж халтурно учился своему ремеслу. Ведь по закону достаточно, чтобы адвокат имел ордер на участие в деле и удостоверение личности. Ордер он может получить по просьбе родственников подозреваемого, но это – адвокатская тайна. Вполне возможно, что адвоката попросил заняться его делом и сам беглец Удовиченко. Но повторяю, это тайна, которая разглашению не подлежит. Впрочем, скорее всего следователь лукавил – все-то он прекрасно знал. Но зачем ему помеха в лице настырного адвоката?

Российская прокуратура будто бы узнала, что беглец находится на Украине. Теперь правоохранителям предстояло оформить грамотно все бумаги и попросить Украину об экстрадиции. Для начала требовалось вынести постановление об аресте подозреваемого. И вот Протвинский городской суд берется за это дело.

Ежу понятно, что при такой процедуре требуется адвокат, защищающий Удовиченко. Но делается все, чтобы адвокат не мог присутствовать. Липцера извещают о суде, который будет проходить в другом городе, за три часа с минутами до начала. Следователь просто звонит по телефону и ставит невыполнимую задачу – успеть невозможно. А еще ведь надо ознакомиться с делом. Липцер пытается затормозить неправосудный процесс также посредством телефона. Но ему объясняют, что телефонограммы в Протвино не принимают.

Словом, суд происходит. И Удовиченко объявляют арестантом. Тогда Липцер пишет кассационную жалобу в Судебную коллегию по уголовным делам Московского областного суда. И суд вынужден отменить приговор – слишком явно нарушено право на защиту.

Итак, Липцер допущен к делу своего клиента. Но никто не наказан в столь грубом нарушении закона. А значит, вполне можно ждать продолжение беззакония. Ведь теперь у судей Протвинского суда есть все основания затаить обиду на слишком принципиального адвоката…

История № 3. Экстрадиция

Экстрадиция – нынче модное слово, означает оно высылку человека в страну, где он совершил преступление. Совершается экстрадиция, понятно, по просьбе той самой страны в соответствии с международными соглашениям. Это бы хорошо – пусть горит земля под ногами криминала. Но беда в том, что законодательство многих стран отстает от проблемы и потому открывает дорогу произволу. Увы, к таким странам относится и наша Россия.

Цивилизованные страны, прежде чем решиться на экстрадицию, требуют убедительных доказательств его вины. А также гарантий, что там, на родине, человека не ждут пытки, а то и смерть. У нас же почему-то это никого не заботит…

3 июля 2009 года прямо на Казанском вокзале в Москве арестовали гражданку Казахстана Веронику Ефимову. Вместе с ней была ее двухлетняя дочь и няня дочери. Она собиралась на отдых к Черному морю, однако оказалась в милицейской камере. Слава богу, няня взяла малышку к себе.

Задержание было для Ефимовой полнейшей неожиданностью. Как потом выяснилось, в Алматы против нее возбудили уголовное дело (о его сути ниже) и объявили ее в международный розыск.

Прямо из камеры Ефимова направила в миграционные инстанции просьбу о предоставлении ей статуса беженца. Она не без основания считала, что ее ситуация позволяет на такой статус претендовать. Но вот уже несколько месяцев от миграционной службы ни слуху ни духу. Хоть бы навестили просителя, запросили информацию…

Надо напомнить, что арест у нас в России происходит исключительно по решению суда, однако транспортный прокурор собственноручно дал санкцию на лишение свободы. Дело в том, что наш УПК в противоречие Конституции дает такое право прокурору в подобных случаях. Крайне необходимо привлечь внимание Конституционного Суда РФ к факту грубого нарушения Конституции, и письмо туда уже направлено. Тем временем стражи порядка ссылаются на постановление суда дружественной нам страны, то есть Казахстана. Но даже если мы будем слепо доверять казахским коллегам, все-таки у нас другая страна. И только наш суд, согласно Конституции, должен был разбираться с «мерой пресечения».

Пора рассказать о «деле» Ефимовой – насколько понимаю, для возвращения ее казахской Фемиде брошены были немалые силы. Например, в больнице, где она лежала с тяжелым заболеванием, ее посещали высшие чины казахской прокуратуры. В Москву также прибыли ответственные лица, чтобы… сопровождать арестованную от вокзала в СИЗО. Кстати, в больнице она больше не лежит – помещена в общую камеру. И это несмотря на дюжину серьезнейших заболеваний.

После немалых трудов московскому адвокату Ефимовой Константину Барановскому удалось, засыпав инстанции жалобами, ознакомиться с ее обвинением. Казахские следователи обвиняли эту служащую банка «в присвоении крупной суммы денежных средств группой лиц, по предварительному сговору». Не берусь судить, виновата она или нет. Скажу только, что по роду своей деятельности Ефимова готовила документы для выделения кредитов различным организациям и денежными средствами банка сама не занималась. Естественно, все свои действия она совершала по указанию руководства банка. Когда же начался кризис, многие получившие кредиты не смогли их вернуть, это потом получило название «кризис неплатежей». Забавная деталь: Ефимова обвиняется также в невозврате кредита, срок выплаты которого еще не наступил. Впрочем, оговорюсь: это утверждает обвиняемая, следователи считают по-другому. Но сейчас не о том речь…

Рискну выдвинуть свою версию. Высшие власти Казахстана очень уж обозлены были на руководство крупнейшего в стране БТА-банка. Мухтар Аблязов (бывший председатель совета директоров банка) в 2002 году создал оппозиционную организацию «Демократический выбор Казахстана» (ДВК), за что, по словами Ефимовой, ему пришлось даже посидеть в тюрьме. Когда же в Казахстане начался кризис, высшие власти решили отобрать у Аблязова коммерческий банк. В отместку? Аблязов будто бы боялся еще и ареста, ударился в бега и благополучно укрылся в Лондоне.

Всем известно, что Объединенное Королевство так просто людей экстрадиции не подвергает, – оно требует убедительных доказательств вины эмигранта, а также гарантий, что на своей родине он не будет подвергнут пыткам и прочим гадостям. Вот и разгадка, которую подсказал мне адвокат К. Барановский: Ефимова нужна казахской Фемиде в качестве свидетеля – чтобы дала показания на главного фигуранта Мухтара Аблязова со товарищи. С Британией правовых хлопот не оберешься, с Россией куда проще.

Адвокаты Ефимовой между тем обратились в Страсбургский суд по правам человека. Причины на то у них были веские. Ефимова серьезно больна, она перенесла инсульт, у нее сильнейшая гипертония, диабет и пр., и пр. Деталь: в момент задержания к ней дважды вызывали врачей. Те не сумели помочь, пришлось вызывать «скорую». Есть все основания полагать, что жутких условий СИЗО она вполне может не выдержать. И наконец, не представлено никаких доказательств, что Ефимова сможет сбежать, совершить новые преступления или воздействовать на следствие. А это – важнейшие факторы для ареста, согласно нашему законодательству, и их надо тщательно доказывать в суде. Вопрос: почему арест, а не домашний арест, залог или поручительство? Однако Мещанский суд Москвы просто проигнорировал все эти доводы и в ходатайстве изменить меру пресечения отказал. Главный довод: в Алматы уже был суд по этому поводу. Это тот самый заочный суд, когда обвиняемая находилась уже в Москве. И вообще, почему мы должны судить по-казахски, а не по нашему законодательству?

Сообщим еще один эпизод беззакония – их в деле Ефимовой множество. Когда Ефимову арестовывали на Казанском вокзале и помещали за решетку без суда, как положено, у нее отобрали (изъяли в качестве вещдоков) многие вещи. В частности, отобрали мобильные телефоны и все флешки – носители информации. Процедуры обыска, изъятия и прочие следственные действия подробно прописаны в российском законодательстве. В данном же случае они были грубо нарушены. На изъятие не имелось ни решения суда, ни даже постановления следствия. Просто вывернули карманы и забрали вещи. Было лишь устное распоряжение некоего прокурорского лица. Теперь эти вещи растворились – защитники никак не могут их найти.

Защитники сообщили о явных признаках преступления и требовали возбуждения уголовного дела, но получили в ответ отписку – им посоветовали обратиться в суд, но они уже подавали в Мосгорсуд ряд жалоб на незаконные действия правоохранителей (незаконный арест и пр.). Безрезультатно. Остается надежда только на Страсбургский суд.

При медицинском осмотре выяснилось, что у Ефимовой ряд серьезнейших болезней. Поначалу ее поместили в тюремную больницу, но очень скоро перевели в общую камеру.

Защитник С. Бровченко пишет руководству УФСИН ходатайства – перечисляет болезни, ссылается на закон. Малой толики ее болезней достаточно, чтобы согласно постановлению Правительства РФ от 06.02.2004 г., ее следует еще раз осмотреть. И выпустить (актировать), если диагнозы подтвердятся. В ответ ему сообщают, что это касается лишь осужденных, а Ефимова оказалась в камере без суда. Одно нарушение закона тянет за собой другие нарушения.

Пока материал готовился к печати, вышло постановление Пленума Верховного Суда РФ, в котором в очередной раз указывалось на исключительность меры пресечения, предусматривающей лишение свободы. И еще раз подчеркнут крайний срок заключения под стражу – два месяца, после чего полагается или продлевать срок по всем правилам, или выпускать человека на свободу. На момент написания этих строк прошло почти три месяца тюремного заключения Ефимовой, но прокуратура и не подумала продлить срок. Стало быть, нужно срочно выпускать Ефимову на свободу, однако делать этого никто не думает и все жалобы защитников остаются без ответа. Адвокаты попытались было подать в суд на бездействие чиновников. Но суд не принял от них заявления. Беззаконие продолжается. Очень надеюсь, что на момент выхода журнала Ефимова все-таки будет освобождена и виновные в незаконном лишении ее свободы наказаны.

История № 4. Вроде бы оптимистическая

В милиции бьют задержанных, это все знают. И добиться наказания виновных чрезвычайно трудно. Эта история вроде бы со счастливым концом. Да только радости от такого «счастья» немного. Опять многие лица не понесли наказание за содействие преступлению

Заслуженный юрист России, Сергей Пашин, знающий нашу грешную практику не понаслышке, утверждает, что из пяти человек, попавших в руки милиции, пыткам и издевательствам подвергаются четверо. Отсюда наша высочайшая в мире раскрываемость – люди, не выдержав побоев, оговаривают себя. И потому история, случившаяся в подмосковном Ступине, самая что ни на есть обыкновенная. Разве что финал ее необычный – суду хватило принципиальности осудить злодея. И даже вынести «частное определение» в адрес чуть ли не дюжины милиционеров, которые были соучастниками преступления: врали в угоду преступнику, закрывали на злодейство глаза, уничтожали вещдоки, готовили фальшивое алиби. И тем не менее они по-прежнему несут свою службу, что «порой и опасна, и трудна»… для нас с вами.

Судя по материалам уголовного дела, история, как бы ни выкручивались ее соучастники, выглядит примерно так. Милицейский наряд, несший службу на улицах, решил скрасить свое времяпровождение посещением зала игровых автоматов. Играть с «безруким бандитом» решился курсант милиции Сендзюк. За спиной стоял многоопытный наставник юноши Болоцкий. Читатель, конечно, понимает, что не этому он должен был обучать своего подопечного.

Юноша подкачал – к досаде своего наставника, проиграл все фишки. А рядом некто Роман («лицо кавказской национальности»), к радости своих друзей, выиграл, что, наверное, увеличило раздражение милиционеров. В поле их зрения попал Гусейнов, который особенно бурно выражал радость по поводу выигрыша товарища. Гусейнов – гражданин России, паспорт с московской регистрацией был при нем. Тем не менее придрались именно к нему. Вызвали машину и увезли в участок.

Дальше показания милиционеров расходятся. Поначалу утверждалось, что Гусейнов выражался нецензурно, это подтверждал даже охранник зала игральных автоматов. Но потом, на очной ставке, он от этих слов отказался, и обвинение лопнуло. Тогда Гусейнова обвинили в том, что у него не было регистрации. Но регистрация была. И не его вина, что ретивые стражи порядка поначалу потеряли его паспорт. Словом, по-любому выходит, что задержали незаконно – никакого правонарушения не было. Но сотрудники Ступинского УВД продолжали множить беззакония. Некто Медведева, отвечающая в то дежурство за оформление задержанных, приказала Гусейнову подписать незаполненный бланк протокола задержания. Она объяснила, что сотрудники забыли паспорта в патрульной машине. И она, мол, позднее все оформит как надо. Гусейнов заупрямился и отказался подписывать пустышку – мало ли чего позднее запишут в протокол. Тогда за него взялся заместитель начальника УГРО Бабкин.

Надо представить этого героя особо. Он был главным действующим лицом: возглавлял в те сутки всех дежурных милиционеров. Бабкин не новичок в органах. Более шести лет он занимал должность заместителя начальника УГРО (до самых последних дней). Ему пожалован чин майора. А недавно, когда он уже был фигурантом уголовного дела, его наградили специальной милицейской медалью. Вообще, видно, что начальство майора любит. Дали ему, например, на запрос следователя прекрасную характеристику, забыв отметить в ней, что он терял служебное удостоверение. Его уволили из органов прямо в канун суда. И тут нет никакой загадки. Как уже говорилось, побои в милиции грехом не считаются.

Так вот, когда Бабкин в тот вечер дежурства вдруг узнал, что некий чернож…й отказывается подписать незаполненный бланк протокола, он пришел в ярость. И повел задержанного в свой кабинет на беседу. Кстати, в круг его должностных обязанностей вовсе не входит работа с административными нарушителями.

«Беседа» состоялась при помощи бейсбольной биты и железного стула. Может, кто-нибудь подумает, что в отделении милиции большие любители бейсбола? Отнюдь. Бита помогает ментам «раскрывать преступления». И железный стул тоже. Гусейнов получил множественные удары и переломы. И был сломлен: согласился подписать фиктивный протокол. Правда, приписал, что с ним не согласен. Но сотрудников милиции разозлило не это, а то, что он испачкал протокол кровью. Нечаянно, понятно.

В конце концов Гусейнова отпустили домой. И он стал действовать абсолютно грамотно – впору поучиться. Сразу же направился в травмопункт, где его полечили и зафиксировали побои. Затем он лежал в московской больнице. Потом направил жалобу в прокуратуру. И дело закрутилось.

После настойчивых хлопот адвоката потерпевшего Сергея Бровченко удалось наконец заменить меру пресечения: вместо подписки о невыезде Бабкина арестовали. Надо ли говорить, что, находясь на свободе, он изо всех сил мешал следствию: его подчиненные давали ложные показания, пытались организовать алиби своему начальнику и пр. (Все это, кстати говоря, отмечено в частном определении суда.) Сам подозреваемый имеет право врать и выкручиваться. А вот свидетели должны нести за это уголовную ответственность. Однако, надо сказать, все уличенные в ложных показаниях отделались легким испугом. Правда, в частном определении начальству РУВД предложено провести собрание коллектива и принять кое-какие меры. Так что будем утешать себя тем, что соучастникам преступника сделают некое внушение. Что ж поделать? Уже было сказано, что избиение и пытки в милиции – привычное дело. Так что получается, и преступление вроде бы не преступление. А то, что, кроме попрания прав личности, наносится вред родному государству и его власти, так это ерунда. Бесконечные сериалы про благородных ментов поддержат престиж.

P.S. В Ступино состоялось заседание коллегии судей. Истязатель Бабкин получил шесть лет лишения свободы. Впрочем, его адвокат утверждает, что обязательно добьется освобождения своего подзащитного в вышестоящей судебной инстанции.

Медведев, только став президентом, заявил, что нам необходимо срочно реформировать всю следственную и судебную систему. Стыд на весь мир: Россия абсолютный чемпион по количеству заключенных на 100 тысяч граждан. То же примерно говорил Ельцин, затевая реформу. А потом и Путин. И...

Суды присяжных – единственное, пожалуй, достижение «первой» реформы. Но все чаще отменяются их оправдательные приговоры, все сужается поле деятельности. Квалификационная коллегия судей, призванная навести порядок в судейском сообществе, все чаше отделывается отписками, не желая рассматривать жалобы на своих коллег. Конституционный Суд выносит подчас прекрасные постановления. Но его никто не слышит...

Так почему же мы все время наступаем на одни и те же грабли? Может, власть наша лишь играет в реформу, вовсе не желая ее?