Кирилл Подрабинек

Судите их по судам их

О российском правосудии, точнее его отсутствии, написано очень многое. Ну что тут еще скажешь? Тем не менее продолжают гулять некие мифы.

Миф первый: законы плохи, нужны новые и хорошие. Это вроде сетований милиции на нехватку бензина. Иначе бы всех преступников переловили…. Итак, судьям вроде бы не хватает хорошего бензина, то есть улучшенных законов для эффективной деятельности. Мол, заменим АИ-76 на АИ-98, и все станет замечательным.

Но какое отношение имеют законы к российскому судопроизводству? Никакого! Заливай любое топливо в дрянную колымагу, толку не будет. Счастлив тот из наших современников, кто ни разу не ходил в суд. Для неподготовленной души такой поход может обернуться глубоким потрясением. Прямо земля уходит из-под ног, рушится мироздание. Говорят, есть ложь, наглая ложь и статистика. Но статистики хотя бы не пытаются опровергнуть таблицу умножения, ловко приспосабливая ее под свои нужды. Есть нечто превосходящее статистику – толкование судьями законов. Даже не толкование, а полное игнорирование, подмена текста и смысла закона по своему усмотрению. Допустим, в законе ясно написано: дважды два равняется четыре. А в судебном решении говорится: поскольку в законе дважды два пять… Возмущенный, вы стучитесь в кассационную инстанцию, потрясая таблицей умножения, то бишь текстом закона. Высокая инстанция высокомерно отвечает: оснований для пересмотра решения нет.

Что остается делать? Прежде всего расстаться с детской верой в справедливый суд, повзрослеть. И только после этого писать новые жалобы, подумывать о Страсбурге, писать статьи и т.д.

У меня, как и у каждого завсегдатая судов в качестве обвиняемого, заявителя, истца, защитника, представителя, есть со вкусом подобранная коллекция. Коллекция заведомо неправосудных решений (приговоров, определений, постановлений). Есть в ней и свой шедевр, в котором сочетаются громкость события, серьезность предмета и глубина неправосудности. Не могу не поддаться искушению и похвастаюсь шедевром.

В октябре 2002 года террористы захватили заложников в театральном центре на Дубровке. В ходе «блестящей» операции спецслужбы уничтожили террористов и заодно часть заложников, умертвив последних газом и отсутствием должной медицинской помощи. За столь доблестный подвиг спецслужбы не остались без многочисленных наград. Власти же, естественно, попытались заслужить, с помощью сервильных СМИ, имидж непримиримых и квалифицированных борцов с терроризмом. Имидж немного подпортили немногочисленные, отчасти еще независимые, средства информации и немногочисленные, отчасти еще активные граждане. После же во многом схожих событий в Беслане террористы, надо думать, несколько «поумнели», перейдя к прямым диверсиям и убийствам.

Как квалифицировать операцию спецслужб в событиях «Норд-Оста»? В сущности, как умышленное причинение смерти, то есть убийство двух или более лиц, совершенное группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 105 УК РФ). Но доказать умышленность, то есть осознание спецслужбами неминуемых последствий их действий…. Пришлось ограничиться более легкими статьями.

В прокуратуру Москвы мною были отправлены два заявления о преступлениях следующего содержания.

Через некоторое время от следователя В.И. Кальчука пришла некая бумажка (не постановление!). В ней сообщалось, что заявление «будет проверено в ходе расследования уголовного дела № 229133, возбужденного по факту захвата заложников и совершения террористического акта. О результатах будет сообщено дополнительно». Тогда в Московский городской суд отправилась жалоба (с просьбой направить в соответствующий суд Москвы). В жалобе, в частности, говорилось следующее.

В свое время большие надежды возлагались на введение в УПК статьи 125 о судебном порядке рассмотрения жалоб. В части первой статьи говорится:

«Постановление дознавателя, следователя, прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные их решения и действия (бездействие), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в суд по месту производства предварительного расследования».

Казалось бы, все ясно. Отказ от возбуждения уголовного дела или бездействие прокурора (следователя), незаконные действия можно обжаловать в суде. Причем в судебном заседании можно оценить мотивировку отказа в возбуждении дела. В теории, по УПК. На практике…

18 февраля 2003г. судья Замоскворецкого районного суда ЦАО г. Москвы Васина И. А. вынесла постановление, оставляющее жалобу без удовлетворения. Мотивировка следующая.

«Ответ следователя Кальчука В.И. от 11.11.2002 года Подрабинеку К.П. не является процессуальным документом (постановлением об отказе либо о прекращении уголовного дела) либо иным документом, подлежащим обжалованию в порядке ст. 125 УПК РФ, поскольку не является решением в рамках возбужденного уголовного дела, по которому проводится предварительное расследование».

А отказ в возбуждении уголовного дела, он что, делается в рамках того возбужденного дела, которое не возбуждено? В общем, смысл рассуждений судьи Васиной сводится к тому, что незаконные действия следователя (прокурора) нельзя обжаловать в законном порядке. Браво!

Потом судья Васина добавляет:

«Бездействие прокуратуры г. Москвы, выразившееся в том, что по заявлению Подрабинека К.П. не была организована и проведена в установленные законом сроки проверка и не принято процессуального решения, также не входит в объем указанных в законе процессуальных документов, действий и бездействия прокурора, которые могут быть обжалованы в суд в порядке уголовного судопроизводства, а именно в порядке ст. 125 УПК РФ».

Почему?! Ведь в УПК черным по белому написано! «Да потому», – усмехается про себя судья Васина. Потом, чего-то застеснявшись, добавляет в постановлении: «Вместе с тем заявитель не лишается права обжаловать действия и бездействие работников прокуратуры г. Москвы, однако имеет право на обращение в суд в рамках гражданского судопроизводства в соответствии с Законом РФ от 27.04.1993 года № 4866/1 'Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан'».

Естественно, на постановление Замоскворецкого районного суда в кассационном порядке была принесена жалоба в Московский городской суд (согласно ст. ст. 127, главам 43 и 45 УПК РФ). Естественно, кассационным определением Московского городского суда жалоба осталась без удовлетворения.

Тогда, прикинувшись идиотом, решил воспользоваться «советом» судьи Васиной. По месту жительства, в Электростальский городской суд в порядке вышеупомянутого закона «Об обжаловании…», иначе говоря, в соответствии с главой 25 ГПК РФ, послал жалобу на действия (бездействие) следователя Кальчука В.И. с просьбой в судебном порядке обязать прокуратуру Москвы рассмотреть мои заявления о преступлениях в предусмотренном законом порядке. (Сплошная тавтология с этой юстицией!) Конечно, в этой жалобе о постановлении судьи Васиной ничего не говорилось. Наверное, в «родном» горсуде очень удивились и забеспокоились о моем здоровье. Все-таки там у меня есть некоторая репутация.

Разумеется, определением судьи Электростальского городского суда Тумановой Т.А. в принятии жалобы было (обоснованно!) отказано. Поскольку, как указано в определении, «данная жалоба не может быть принята и рассмотрена в порядке гражданского судопроизводства, предусмотренном главой 25 ГПК РФ, поскольку Федеральным законом, а именно – Уголовно-процессуальным кодексом РФ установлен иной порядок обжалования (ст. 123, 125 УПК РФ)».

Естественно, в Московский областной суд отправилась частная жалоба на определение Электростальского городского суда. В ней указывалось, что постановлением Замоскворецкого суда мне было разъяснено мое право обращаться с жалобой на московскую прокуратуру именно в порядке гражданского судопроизводства. Интрига обнаружилась, и, надо полагать, о моем здоровье в городском суде беспокоиться перестали. А частная жалоба, естественно, обоснованно осталась в областном суде без удовлетворения.

Итак, в конечном итоге, у меня на руках два, противоречащих друг другу, решения первых инстанций (гражданской и уголовной). И, подтверждающие выводы первых инстанций, решения соответствующих вторых инстанций.

Что делать? Можно было бы требовать от Генерального прокурора возбуждения уголовного дела против судьи Васиной за вынесение заведомо неправосудного постановления (ст. 305 УК РФ). А потом требовать от такой же «судьи Васиной» признания незаконным бездействие генерального прокурора. Потом опять от генерального прокурора требовать…. Сказка про белого бычка. Так я уже развлекался некогда. Вплоть до требования от Генерального прокурора возбудить уголовное дело против Генерального прокурора. Обращаться в Страсбург (в связи с отказом в правосудии)? Через несколько лет пришли бы положительный ответ и, наверное, некая компенсация. Но рассмотрения действий спецслужб, по существу, я бы не добился. На специальной полке, среди прочих дел, пылится у меня это юридическое чудо.

А статья 125 так и не заработала, приведенный случай не единичный. В общем, статья приказала долго жить. Со святыми УПК!

Миф второй. Якобы власти хотят реформировать судебную систему, но у них плохо получается. Можно (нужно) утверждать: современную российскую власть нынешние суды совершенно устраивают. Все разговоры о необходимости реформ, придании авторитета суду, утверждении независимости судей – сплошное лицемерие. Посудите сами. Сегодня суд, внимая властным интересам, выгораживает спецслужбы. Завтра выносит справедливый приговор. Послезавтра помогает разорить нефтяную компанию. Потом грамотно применяет меру пресечения обвиняемому. Затем покрывает фальсификацию выборов…. Все-таки и судья человек. Такое расщепление сознания (правосознания) грозит серьезным психическим расстройством. Нам что, вдобавок к прелестям отечественной юстиции нужны еще и судьи-шизофреники? Но выскажу гипотезу. Возможно, и при повальном сумасшествии судей, неправосудных решений не стало бы больше. Искренне сумасшедший судья, неадекватно оценивая реальность, в ряде случаев мог бы попадать в законное русло. Допустим, у судьи мания обвинительного уклона. Он всех пересажает. Но вместе с невинно пострадавшими окажутся и действительные преступники. Судья же на подхвате, с его «чего изволите?» невиновных посадит, а преступников отпустит. Если замешаны властные интересы или его собственные. Впрочем, я не психиатр. А бедным судьям и так приходится колебаться вместе с линией власти.

Несостоятельность российской судебной системы очевидна всем. Сижу в уголовном процессе в качестве защитника. Рядом адвокат, напротив прокурор. Мирно беседуем до прихода судьи. Высказываю мысль: «Правосудные решения, конечно, случаются, но правосудие как система – отсутствует». Прокурор соглашается!

В неправовом государстве невозможна эффективная экономика, да и вообще ничего толкового. Пусть простится мне высказывание такой банальной, то есть уставшей истины. А она очень устала. Нигде не издеваются над истиной так, как в российском суде. Разумеется, и над людьми тоже. Среди всех безобразий, творимых властью, безобразный суд занимает центральное место. Это главное убежище власти. Фальсификация в суде – краеугольный камень всех прочих фальсификаций. Нечестные выборы, поддельный парламент, ненастоящая медицина, дутая экономика…. Пытки в милиции, устранение неугодных, дедовщина в армии, рейдерские захваты…. Всё, всё в конечном итоге обеспечивается неправедным судом.

Было бы нечестно закончить на том статью, оставив себя и читателя в глубоком унынии. Но тогда необходимо обратиться к третьему мифу. Заключается он в мнении, что правозащитная деятельность и деятельность политическая – разного поля ягоды. Естественно, речь идет о добросовестной деятельности. Следовательно, пусть и с некоторыми оговорками, об оппозиции. Поскольку идея защиты прав человека власти глубоко чужда и ненавистна. И добросовестности от нее, тем более в политике, ждать не приходится. Ведь что такое нынешняя российская власть, какова ее масть? Чуть смягчая зэковскую поговорку: наесться всласть и не попасть!

Итак, речь об оппозиции. Не о паркетной, озабоченной своей долей в общем дележе. Но о стремящейся демонтировать режим, изменить характер политической системы.

Помните наивные надежды многих в конце восьмидесятых? Мол, рынок, многопартийность, свобода слова сами все расставят по своим местам. Расставили… Сугубо политические институты в России не затрагивают чего-то очень существенного, обрекая тем самым страну на воспроизводство надоевшей картины: всесилия исполнительной власти, беззакония, массовых нарушений прав человека. Хорошие политические институты нужны, спора нет. Свободный рынок, многопартийность, свобода слова – вещи замечательные. Но почему-то рынок скукоживается, многопартийность превращается в фарс, слов становится больше, а свободы меньше. Можно привести в объяснение многие объективные и субъективные причины. Но хочется выделить главное: политическая деятельность, не наполненная правозащитным содержанием, не дает желаемых результатов. Права человека должны становиться фактором политики. Хотя бы в деятельности оппозиции. И защита прав человека, не ориентированная на политическое противостояние власти, по большому счету тоже бесплодна. Помощь конкретному человеку – дело достойное. Но ложкой моря не вычерпать. В конце концов, добросовестный политик занимается разграничением прав граждан, их интересов, защитой и того, и другого. Добросовестный правозащитник озабочен не только защитой прав человека и самого человека, но и устранением причин нарушений права. Пускай политическая и правозащитная деятельности не тождественны, но они сестры-подруги. Их противостояние в головах оппозиционеров, отчуждение на практике – досадное явление.

Суд – одна из лучших и важнейших площадок для объединения политической и правозащитной деятельности. Как исправить российские суды, хотя бы в отдаленной перспективе? Не ожидая, что политические изменения сами все сделают. Как исправлять сегодня, закладывая тем самым фундамент и для политических изменений, и правозащитного контекста этих изменений?

Нужно сделать первые шаги для установления общественного контроля над деятельностью судов. Как это могло бы выглядеть? Есть смысл начинать с Верховного Суда. Здесь концентрируются наиболее важные, значимые дела.

Верховный Суд Российской Федерации рассматривает в качестве суда первой инстанции гражданские дела (ст. 27 ГПК):

1) об оспаривании ненормативных правовых актов Президента Российской Федерации, ненормативных правовых актов палат Федерального Собрания, ненормативных правовых актов Правительства Российской Федерации;

2) об оспаривании нормативных правовых актов Президента Российской Федерации, нормативных правовых актов Правительства Российской Федерации и нормативных правовых актов иных федеральных органов государственной власти, затрагивающих права, свободы и законные интересы граждан и организаций;

3) об оспаривании постановлений о приостановлении или прекращении полномочий судей либо о прекращении их отставки;

4) о приостановлении деятельности или ликвидации политических партий, общероссийских и международных общественных объединений, о ликвидации централизованных религиозных организаций, имеющих местные религиозные организации на территориях двух и более субъектов Российской Федерации;

5) об оспаривании решений (уклонения от принятия решений) Центральной избирательной комиссии Российской Федерации (независимо от уровня выборов, референдума), за исключением решений, оставляющих в силе решения нижестоящих избирательных комиссий, комиссий референдума (п. 5 в ред. федерального закона от 21.07.2005 № 93-ФЗ);

6) по разрешению споров между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, между органами государственной власти субъектов Российской Федерации, переданных на рассмотрение в Верховный суд Российской Федерации Президентом Российской Федерации в соответствии со статьей 85 Конституции Российской Федерации;

7) о расформировании Центральной избирательной комиссии Российской Федерации.

Федеральными законами к подсудности Верховного Суда Российской Федерации могут быть отнесены и другие дела.

Верховному суду Российской Федерации подсудны уголовные дела в отношении члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы, судьи федерального суда по их ходатайству, заявленному до начала судебного разбирательства (ст. 452 УПК РФ).

Кроме того, Верховный Суд является судом второй инстанции по гражданским и уголовным делам, рассматриваемым в судах первой инстанции (областных судах, городских судах Москвы и Санкт-Петербурга, верховных судах республик, краевых судах, судах автономных областей, судах автономных округов).

Кассационная инстанция очень удобна, если экспертная группа (группа контроля) немногочисленна. В суде первой инстанции надо проводить долгое время, дни и даже месяцы, чтобы оценить конечный результат. В кассационном недолгом разбирательстве все становится понятным. Особенно если у вас на руках и решение суда первой инстанции, и кассационная жалоба на это решение. Работает Верховный суд и как надзорная инстанция.

Взгляните на сайт Верховного Суда, на списки рассматриваемых дел. Множество энтузиастов-одиночек, со всех концов страны, на свой страх и риск пытаются оспаривать действия (решения) властей. Экспертная группа могла бы стать связующим звеном между этими энтузиастами. Предоставляя им возможность встретиться на специальном форуме, поделиться своими победами и неудачами, высказаться, поспорить, скоординировать свои усилия. Следовательно, экспертная группа должна организовать собственный сайт, знакомящий граждан со своей работой, правоприменительной практикой, юридическим анализом значимых дел.

В Верховный Суд обращаются судьи, оспаривающие прекращение своих полномочий, прокуроры, отстраненные от должности, сотрудники милиции и ФСБ, имеющие претензии к своим ведомствам. Знакомство с ними было бы небесполезно.

Экспертная группа могла бы и сама инициировать уголовное преследование судей за вынесение заведомо неправосудных решений. Инициировать уголовное преследование следователей-фальсификаторов. Оспаривать нормативные и ненормативные акты власти, обжаловать действия и решения должностных лиц, нарушающих права и свободы граждан.

Сферу деятельности, по возможности, следовало бы распространить и на прочие суды. Создавая новые экспертные группы со своими «подсудностями». Системному беззаконию надо противопоставить системные действия. Нужны «черные» и «белые» списки судей. Нужны конкурсы на самые заведомо неправосудные решения. Чтобы никакая «судья Васина» не оставалась без виртуальной награды. Чтобы каждый судья чувствовал затылком дыхание общественного внимания. Конечно, это трудная, кропотливая, иногда скучная работа. Сидеть в судах, писать бумаги… Но оно того стоит.

Вы замечаете, как «правоохранители» ползут в советские времена? Снова политзаключенные, превентивные задержания, несанкционированные обыски, судебные и внесудебные расправы. Боюсь, одними митингами и демонстрациями, усилиями независимой, в основном «интернетовской», прессы процесс не остановить. Надо попытаться установить контроль над судебной системой, сделать первые шаги. А если дело зайдет еще дальше и нам, в обозримом будущем, придется выслушивать приговоры «троек», то мы вспомним. Вспомним, что хотя бы попытались...