Сергей Ядыкин

Обычное дело

Сергей Ядыкин – независимый журналист, г. Казань.

Признаю сразу – я не собираюсь писать в стиле скандального разоблачения «ужасов» «кровавых милицейских подвалов». Ужасно не «качество» милицейского насилия и даже не его «количество». Ненормальной и по-настоящему страшной стала, на мой взгляд, его естественность и обыденность. То, что оно стало общепринятой нормой взаимодействия правоохранительного органа и гражданина.

Общеизвестный факт – полиция применяет незаконное насилие практически в любой стране мира. Относительно недавно в Канаде полицейские убили в аэропорту поляка-эмигранта, безоружного и не представлявшего никакой опасности. Убили, несколько раз ударив человека так называемым «несмертельным оружием», а попросту говоря – электрошокером. За разбитое стекло «накопителя», в котором оный поляк просидел перед смертью 10 часов без воды и без движения, ожидая оформления документов на въезд в страну.

В Нижегородской области два года назад милиционеры убили паренька за кражу поросенка из сарая. Ментов посадили. Что будет с канадскими – пока неизвестно. И таких историй – про любую страну, ну? может быть, за исключением какой-нибудь Швейцарии или Монако, – накопать можно множество.

Но я живу в России, и мне дела нет до Канады и Пакистана, Франции и Кении. Как и большинству граждан нашего многострадального отечества, которые хотят, чтобы милиционеры вели себя по закону здесь и с ними, а не кивали на Европу с Америкой. Где, дескать, тоже бьют и пытают.

Общим местом давно стало то, что реакция на пытки и насилие со стороны сотрудников правоохранительных органов в России и за рубежом – разная. Там каждый подобный случай приводит и к возмущению СМИ, и к расследованию и наказанию виновных, и к изменениям на уровне государственной политики значительно чаще, а точнее говоря, регулярно. Тогда как у нас – от случая к случаю, если уж больно страшное что-то произойдет или массовое или, не дай Бог, правозащитники возопиют.

Но основной ужас от незаконного насилия агентов государства в России даже не в том, что государство с этим насилием плохо борется.

На мой-то взгляд, настоящий кошмар – это согласие и примирение большинства людей с тем, что незаконное насилие и пытки стали обычным, техническим явлением в нашей милиции. Ужас именно в том, что они стали техническим явлением. Как принято говорить в правозащитной среде, «мы боремся с практикой пыток». Пытки стали милицейской практикой, такой же обыденной, как медицинская или адвокатская. И то сказать, одни калечат, а другие лечат. Или в суде защищают. И все довольны. Немотивированный (или мотивированный, но незаконный) «мордобой» стал, наконец, нормой. Нормой для милиционера, не мыслящего оперативной работы без кулака или противогаза с дубинкой резиновой. Для задержанного, арестованного, подследственного, осужденного, для которых уникальный случай – когда их не били. Для медиков со «скорой» или из судмедэкспертизы, привычно фиксирующих в отчетности заявления вроде «избили милиционеры». Для правозащитников – которые проводят расследования, организуют компании, «мониторят» и публикуют всевозможные доклады, отчеты, заявления и резолюции о «практике пыток и жестокого обращения».

Для прокуратуры, которая со скрипом, но заводит на окончательно озверевших сотрудников МВД уголовные дела. И даже для судов – которые совершенно не напрягаясь, не сказать, чтобы «пачками», но в последние годы довольно активно, выносят обвинительные приговоры «оборотням»-пытошникам. В упомянутом мной случае из Нижегородской области, забившим парня до смерти трем, с позволения сказать, «правоохранителям», суд не обинуясь дал в общей сложности 35 с половиной лет колонии строгого режима.

Уж про журналистов-то, для которых «пытки в милиции» – нормальный и естественный материал для статей, и говорить не будем. Для пишущей братии, и это не в укор ей, милицейское насилие – сейчас еще и мода, увеличивающая рейтинг и читабельность-смотрибельность.

Итак, патология стала нормой, а норма – патологией. Честного, не нарушающего закон сотрудника милиции показывают по телевизору, пишут о нем в газетах, награждают и премируют. Высокое милицейское начальство, которое, естественно, в курсе всего и все про всех своих подчиненных, прекрасно понимает, очень любит в ответ на обвинения тех же правозащитников заявлять нечто вроде «Ну не все же милиционеры «оборотни», не все же в МВД пытают и избивают, не все нарушают закон. Есть и среди милиционеров нормальные, порядочные люди!»

То есть ситуация, по сравнению с тем, что было еще каких-то десять-пятнадцать лет назад, совершенно «вывернута наизнанку». Теперь мы, граждане России, знаем, что среди милиционеров тоже «есть нормальные». Что есть среди офицеров МВД те, кто не нарушает закон. И, видимо, в связи с этим знанием должны мы все наконец успокоиться, если не возрадоваться. Наверное, скоро мы начнем радоваться тому, что в поликлиниках «есть, оказывается, порядочные врачи». Даже с дипломом.

А среди чиновников городской администрации какого-нибудь Усть-Перемелинска, представляете, действительно есть парочка таких, что не берут взятки. Как ни соблазняй!

Впрочем, это дела все-таки из будущего времени, хотя – увы – и не слишком отдаленного. Вернемся к нашим бара… то есть, я хотел сказать, сотрудникам милиции.

Их «патологическая норма» – незаконное насилие – как правило, не имеет границ. Ни географических, ни возрастных, ни гендерных, ни профессиональных. Били и бьют мужчин и женщин, совершеннолетних и детей, криминальную «братву» и своих же коллег в отставке, русских и татар, кавказцев и славян. Можно сказать, что в этой сфере российской жизни достигнуто полное и окончательное равноправие, а равно и торжество идей интернационализма…

Есть, конечно, группы людей в стране, которым достается гораздо сильнее чем другим-прочим, но в целом, что называется, «под замес» попасть может практически каждый…

Конечно, есть категории граждан, «прессовать» которых оперативнику, например, гораздо проще и легче. Не считая тех, кто официальной статистикой занесен в «группы риска», это, конечно, несовершеннолетние. Как правило, при встрече с представителем закона – испуганные, растерянные, самые не защищенные от беспредела. Люди, на которых можно, при желании и необходимости, «повесить» массу «глухарей», за счет которых довольно просто поправить «статистику». В конце концов, над ними можно безбоязненно покуражиться, будучи практически уверенным в полной безнаказанности.

Не каждый взрослый обладает знаниями, волей, физическими силами наконец, чтобы ввязаться в зачастую бесперспективное сражение за свои права с нашей милицейской «машиной», пробираясь через препоны прокурорской системы и судебную волокиту. А что уж говорить о детях и подростках!

Правда, иногда – трагически реже, чем хотелось бы, – преступления милиционеров в отношении несовершеннолетних не остаются безнаказанными. Тот случай, о котором пойдет речь, – пример позитивной работы целого сообщества правозащитников из нескольких регионов страны, чьи усилия позволили восстановить нарушенные права детей и наказать виновных сотрудников МВД. Пример, к счастью, не единственный и, возможно, не самый громкий и скандальный. А для российской провинции не было там ничего уникального – та самая практика и «бытовуха».

В столице Марий Эл, Йошкар-Оле, три года назад, в декабре 2004-го, угораздило двоих несовершеннолетних ребят – Андрея Аплекаева и Дениса Даровских – пойти с друзьями на дискотеку в Дом культуры. Культурного отдыха, однако, у ребят не получилось.

Некий вполне себе взрослый дядя (как оказалось впоследствии, переодетый в штатское милиционер), который на молодежной дискотеке, наверное, был занят хитромудрой «оперативной игрой», подошел к мальчишкам и предложил выйти на улицу. Что вообще должен делать подросток, если к нему подходит незнакомый мужик и предлагает прогуляться? Каждый, конечно, волен выбирать свою линию поведения в этом случае. Даровских с Аплекаевым, например, отказались, и кто, спрашивается, может их за это упрекнуть?

Ну отказались и отказались, инцидент исчерпан. Так бы оно и было, коли приставучий дядя не оказался бы милиционером, который быстренько привел двух своих коллег, уже в форме, и уже все вместе силой вытащили недоумевающих ребят на улицу. Где и приступили без всяких объяснений к физическому вразумлению отроков. Действовали и руками, и ногами. По крайней мере, по почкам и половым органам мальчишек били ногами. Не удовлетворившись этим, отвезли Дениса с Андреем в Центральный отдел милиции Йошкар-Олы, где избиения продолжились. Мальчишек ставили на колени, били ногами по лицу, в общем, бравые оперативники «развлекались» как могли и как умели.

Пришел черед и наручников, вместе с любимым инструментом всего оперсостава МВД РФ – дубинками резиновыми. Ими Даровских и Аплекаева тоже били в полную силу.

Ни допросов, ни документов о задержании – ничего. Просто привезли и отмутузили. А потом – отпустили, так же без объяснений, как и задержали.

По заключению врачей, к которым обратились подростки, Андрей Аплекаев получил сотрясение мозга и другие телесные повреждения. У Дениса Даровских были зафиксированы ушибы переносицы, теменной части головы и прочие повреждения. В возбуждении уголовного дела против милиционеров прокуратура, куда обратились родители несовершеннолетних пострадавших, отказала, не особо разбираясь в произошедшем.

За дело взялись правозащитники, которые, слава Богу, есть в республике. Вместе со своими коллегами из московского «Общественного вердикта» и Комитета против пыток из Нижнего Новгорода региональная республиканская организация «Человек и Закон» приступила к расследованию событий. Юристы из названных организаций подготовили запрос в прокуратуру Республики Марий Эл и добились в конце концов возбуждения уголовного дела. Прокуратуре потребовался год только на то, чтобы признать правоту заявителей и правозащитников и возбудить уголовное дело. Между тем сотрудники правозащитных организаций обеспечили потерпевшим весь комплекс необходимых мер как юридической, так и информационной поддержки. О деле Аплекаева и Даровских заговорила пресса. Милиционер, которому предъявили обвинение, как обычно и бывает, в ходе следствия все отрицал. Дескать, проводил на дискотеке «оперативные мероприятия», и мне «показалось», что мальчики похожи на мошенников, которых стражи порядка «разыскивали» на подростковой дискотеке. Так и писали опера в своих объяснениях – дескать, «в свете мерцающих огней дискотеки нам с коллегой почудилось (!), что Аплекаев и Даровских очень похожи на фоторобот преступника». Поэтому, мол, вывел он пацанов на крыльцо и «провел личный досмотр», а потом побеседовал. И продолжили они беседовать в отделе, без документов, так, просто по-дружески.

А что медики после «дружеских» бесед зафиксировали телесные повреждения, так они, опера, знать об этом ничего не знали, ибо «насилия не применяли», и точка.

Прокуратура такими «объяснениями» вполне была удовлетворена. Ну побеседовали опера с парнями, а что без документов, без взрослых, без всякой необходимости – это нормально. Рутина, с кем не бывает, чай не убили же!

Не могу с уверенностью утверждать, что у следователей прокуратуры, которые тогда раз за разом выносили постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, думали именно так. Но общее направление их мыслей, очевидно, именно таким и было. Допекли, в итоге, правозащитники, через республиканскую прокуратуру, не мытьем, так катаньем, но добились и возбуждения дела, и проведения официального расследования. И передачи дела в суд, в ходе которого продолжали представлять интересы Дмитрия и Андрея, которые были признаны потерпевшими. Подростков избили в декабре 2004 года. Решения суда и наказания виновного пришлось дожидаться долго. Не сразу, но в ходе судебного рассмотрения дел обвиняемый оперуполномоченный Пчельников признал свою вину и даже попросил прощения у потерпевших за совершенное преступление. Суд его раскаяние учел и 12 июля 2007 года признал милиционера – любителя рукоприкладства виновным в превышении должностных полномочий с применением насилия и специальных средств (ст. 286, ч. 3 УК РФ), назначил наказание в виде 3 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима.

Потерпевшие подростки воспользовались своим законным правом и при помощи правозащитников подали иск о компенсации морального вреда к государству. Один из тех, кто все эти годы участвовал в расследовании событий, известный марийский юрист-правозащитник Дмитрий Егошин сказал после вынесения приговора, что государство должно отвечать за преступления должностных лиц, которым оно делегировало свои полномочия, которым доверило защиту прав и интересов своих граждан. И что компенсация эта, в соответствии с Конституцией РФ и международными документами, должна быть достойной. Именно такую позицию отстаивали представители потерпевших в суде в ходе рассмотрения гражданских исков о компенсации ущерба.

После довольно длительного рассмотрения исков Йошкар-Олинский городской суд таки вынес решение о взыскании с Министерства финансов Российской Федерации компенсации морального вреда в размере 9 тысяч рублей в пользу Дениса Даровских и 15 тысяч – в пользу Андрея Аплекаева.

Конечно, это не очень большие суммы. Конечно, компенсация, полученная ребятами через целых три года после жестокого избиения, еще далека от норм упомянутых Дмитрием Егошиным международных документов. Да и приговор в отношении любителя распускать руки – офицера Пчельникова, может показаться довольно мягким.

Тем не менее результат есть. Закон восторжествовал, зло наказано, пострадавшие удовлетворены. В конце концов, преступник получил реальный срок, изгнан из органов.

Правозащитники оказали реальную помощь конкретным людям, ставшим жертвами милицейской «машины»…

Но, радуясь за Андрея и Дениса с родителями, понимаешь, насколько это дело – пример эффективной и профессиональной работы правозащитников – в то же время – только одно из тысяч по России, лишь одна из множества трагедий.

Правозащитные группы, центры, организации делают много и больше чем просто много. В десятках регионов страны они встают на защиту тех, кому неоткуда ждать помощи. Но вал ставшей нормой патологической практики беззаконного, а фактически – узаконенного насилия (поскольку оно осуществляется людьми государства) калечит судьбы, убивает право, буквально сметает Россию.