Олег Яницкий

Молодежный экологический активизм

Кто они?

Экологическая молодежь (молодые защитники природы) существенно "старше", чем молодежь в обычном ее понимании. Чтобы стать молодым экоактивистом, включиться в борьбу за сохранение природы или рукотворной среды обитания (то есть жизнеобеспечения миллионов людей), нужны самые разные профессиональные знания и немалый жизненный опыт. Вся столетняя история российского экологического движения свидетельствует, что его рядовыми участниками, а тем более идеологами или лидерами, становились люди уже в зрелом возрасте. Учитывая, что объем знаний и сумма политических технологий за сто лет выросли неизмеримо, "экологически активная молодежь" - это сегодня, как правило, люди 25-35 лет. Конечно, в этом движении есть и школьники, и студенты младших курсов, но они еще не делают погоды.

Во-вторых, одно дело участвовать в движении в защиту природы и совсем другое, гораздо более сложное, - быть организатором и участником инициатив и движений в защиту всей среды обитания. У нас термин "средозащита" не привился, но во всем мире таких активистов называют инвайронменталистами, что обязательно предполагает правозащитную и политическую деятельность.

В-третьих, речь идет об экоактивистах, сформировавшихся на переломе эпох, когда уже более стало невозможным опираться только на культурные и профессиональные традиции российской науки и экологического движения. Тогда, в 1960-70-х годах., студенческое природоохранное движение СССР (более известное как движение Дружин охраны природы) сформировалось под руководством "кураторов", которыми была университетская профессура, энтузиасты природоохранного дела на местах. Дружинное движение опиралось и использовало существовавшие тогда социальные институты (университеты, НИИ, общественные научные и молодежные организации, журналы и др.). Как писал в 1964 году советский географ и путешественник Д.Л. Арманд, "моральный долг каждого поколения - оставить следующему природные богатства в лучшем состоянии и в большем количестве, чем оно получило от предыдущего". Сегодня ситуация иная. Теперь молодежь вынуждена искать, вырабатывать, опробовать на практике собственные формы самостояния.

Кем были?

Сначала - краткая историческая справка. Движение Дружин охраны природы родилось более 45 лет назад и продолжало существовать и развиваться вплоть до конца 1990-х годов, несмотря на все исторические катаклизмы. Из этого движения вышли люди, ставшие впоследствии создателями и лидерами почти всех крупнейших экологических организаций страны - Социально-экологического союза (СоЭС), Центра экологической политики России, российского офиса Всемирного фонда охраны дикой природы и других. В течение почти четырех десятков лет это движение было единственным профессионально ориентированным движением молодой научной интеллигенции, разработавших и осуществивших десяток природоохранных программ. У движения были устав и артикулированные принципы демократической организации. Постоянно велись дискуссии. Приведу характерный документ из моего архива. Вот "десять заповедей" для лидера движения (1987), которые, несмотря на юношеский максимализм формулировок, отражали требования к нему изнутри его собственной среды:

"1. Не зазнаваться, изучать и учитывать опыт предшествующих лидеров своей и других Дружин охраны природы. Ни в коем случае не принимать решений единолично, не закапываться в мелочи, разрабатывать план (действий) и работать в соответствии с ним.

2. От лидера, его профессиональных склонностей зависит и направление работы дружины, и ее успех. Лидер должен быть внутренне взрослым, хорошо организованным человеком, занимать определенно положение в дружине.

3. Лидер должен подчинять свои интересы интересам дела, внимательно изучать опыт "стариков" (то есть дружинников, уже вышедших из студенческого возраста. - О. Я.), не отбрасывать его, но и не бояться спорить с ними. С другой стороны - не впадать в амбицию по отношению ко вновь пришедшим в дружину. Помнить, что ты - "среди равных", и обязан быть для других самым надежным, умным, оптимистичным и полным энергии товарищем, чего бы тебе это ни стоило!

4. Надо предоставлять большую самостоятельность членам движения: пусть учатся принимать решения сами. Нужна постоянная практика преодоления, напряжения, делания того, что никогда не делали другие.

5. Лидер дружины должен постоянно поддерживать в себе способность к максимальной самоотдаче, освобождать максимум времени для работы в ней, уметь настраивать ее членов на работу.

6. Лидер дружины должен постоянно искать себе преемника, поддерживать постоянный контакт с ее членами, информировать их.

7. Лидер должен уметь выбрать и поставить задачу, затем - организовать ее решение. Он должен быть уверенным в себе, обладать способностью отстаивать сове мнение, способностью требовать от себя и от других (но без мелочных придирок), уметь общаться с людьми разных характеров.

8. Необходимые качества лидера: абсолютная порядочность, отсутствие карьерных устремлений, отзывчивость, преданность делу, способность к критическому анализу собственных действий, инициативность и настойчивость. Терпеливость и вежливость.

9. Профессиональные качества лидера (то есть биологические и другие знания) - в последнюю очередь. Для лидера важны прежде всего характер, выносливость, коммуникабельность, уменье обходиться без крайностей. Лидер должен в какой-то степени быть педагогом, психологом.

10. Лидеру нужны ум, обаяние, независимость суждений, а также чувство справедливости. Лидер должен уметь поставить подчиненного вровень с собой, чтобы тот видел логику действий лидера, а не только слышал голос его эмоций".

Этот набор императивов я квалифицирую как концентрат молодежной природоохранной субкультуры. Вместе с тем, этот набор отражал настроения молодежнойнаучнойобщественностиестественнонаучных факультетов.

Движение привлекало молодежь, потому что удовлетворяло сразу три потребности: в самоорганизации их жизни, в самореализации (профессиональной и гражданской) и в адаптации молодежи к городскому укладу жизни, особенно периферийной. Лозунги Движения имели сильный альтруистический обертон ("У природы везде должны быть свои люди", "Если не мы, то кто же?"). В 1991 году лидеры СоЭСа вышли на защиту Белого дома. Через десять лет молодые активисты по всей стране участвовали в подготовке к проведению всенародного референдума по поводу ввоза и хранения в России отработанного ядерного топлива. Особенно важной была обучающая, развивающая функция движения. Вот как они говорят об этом сами: "Мы делали общее дело, дружили, путешествовали, учились. Не будет преувеличением: Дружина стала для нас школой жизни", демократии, школой единства и взаимопонимания, "школой уважения к суверенитетам: для достижения успеха членам дружинного движения нужно было научиться понимать друг друга. Школой борьбы: начиная с браконьеров и кончая органами власти. И настоящей школой дружбы".Повторю: современные российские экологические лидеры - в политике, науке, общественных движениях - выросли в детских и молодежных кружках и общественных организациях.

Что изменилось?

Все изменилось, весь контекст и движение вместе с ним! Поддержка властью и населением экологических лозунгов сменились их отторжением. Местное самоуправление, на которое опирались зеленые, из года в год сокращалось и до сих пор не может восстановиться. Региональные экологические фонды были ликвидированы. Пошли прокурорские проверки, силовые структуры стали возбуждать уголовные дела в отношении экологических лидеров. Потребность экологических организаций в ресурсах возросла в сотни раз, и их теперь надо было зарабатывать. Между группами и организациями началась скрытая и явная конкуренция за гранты. Рыночные реформы шаг за шагом отнимали все завоевания российских зеленых. Началась нещадная эксплуатация экологических лозунгов, выдвигаемых зелеными, в политических целях олигархических групп. Доступ зеленых к СМИ практически был перекрыт. Фактически, зеленые были вытеснены не только с политической, но и с публичной арены.

Но главное, ресурсная периферизация страны вкупе с безработицей, преступностью и наркоманией поставили перед активистами задачи, которые они в одиночку не способны были решать. Если раньше они боролись за сохранение природы самостоятельно, то теперь они должны были объединяться для того, чтобы сохранить других и выжить самим. Это не значит, что охрана природы стала менее актуальной, это означает, что без союза с другими общественными организациями, в первую очередь правозащитными (а теперь в связи с надвигающейся реформой ЖКХ - обязательно и с жилищным движением, группами обманутых соинвесторов, вкладчиков, то есть совместно с людьми улицы), они могут вести, по выражению одного из лидеров, "только арьергардные бои".

Очень трудным был ценностный поворот. Со студенческих времен молодые активисты, выступая в защиту природы, видели себя союзником или, по крайней мере, помощником государства в борьбе против тех, кто нарушает его законы (браконьеров, разработчиков проектов технических сооружений и систем, угрожающих равновесию в природе). Молодые дипломированные активисты, хотя и рассматривали себя как "представителей местного населения, выразителей его воли", все же полагали, что им легче сделать все самим, нежели долго объяснять "людям с улицы", что нужно делать так, а не этак. Однако постепенно выяснялось, что решение экологических проблем - больших и малых - сдвигается все ниже на шкале национальных приоритетов. Что в последние годы власть стала на путь деинституционализации национальной экологической политики, экологического дерегулирования.

Поэтому, если сначала молодые активисты защищали природу "от людей", потом - "для людей", но точно не зная, для кого именно, то сегодня принцип их действия иной: "защитим природу для людей и вместе с ними". Этому повороту в идеологии и стратегии способствовало изменение отношение местного населения к среде своего непосредственного обитания. Раньше оно, как правило, выступало в качестве стороннего наблюдателя, только "сигнализируя" государственным и общественным организациям о нарушениях природоохранного законодательства на тех территориях, которые они испокон веку считали "своими". Потом был короткий период массового движения за местное самоуправление. Теперь, когда население поняло, что рассчитывать на помощь сверху бессмысленно, когда стало восстанавливаться чувство ответственности за свою конкретную территорию, поселенческую общность, оно мало-помалу становится активным участником охраны среды своего непосредственного обитания. Молодые экоактивисты уже не выступают отдельно, а становятся участниками местных и региональных гражданских инициатив и акций протеста. Эта смена позиции вписывается в общую тенденцию трудного перехода от охраны среды обитания "сверху" к ее защите "снизу".

Надо отдать должное западной помощи - во многом именно благодаря ей российские зеленые выжили в трудный переходный период, научились работать по западным стандартам, создали современные хорошо оснащенные офисы, включились в работу международных экологических организаций. Запад в лице его экологических организаций и благотворительных фондов дал молодым активистам то, в чем они так остро тогда нуждались: "проект" как форму организации социального действия и ресурсы для его организации. "Проекты", помогая расчленить огромную, казавшуюся неподъемной проблему реальной перестройки дела охраны природы в стране на последовательность понятных, обозримых практических шагов, трансформировали социальное напряжение на местах в форму позитивного социального действия. Но создание множества неправительственных экологических организаций привело в конечном счете к социальной и политической демобилизации движения. "Проект" как способ практической организации малых дел победил мобилизационную идеологию. Движение превратилось в сеть вполне демократических, но мало связанных между собой и социально активных низовых организаций.

Что впереди?

Более или менее очевидно следующее. Финансовая помощь Запада заканчивается, российские фонды не очень-то охотно финансируют молодежные экологические инициативы, значит, вопрос ресурсов снова встает во весь рост. У только что созданной Объединенной партии российских зеленых нет пока ни программы, ни ресурсов для молодежной политики. Всеобщая "партизация" структуры политического действия в стране вынуждает молодых активистов решать, с какой политической силой им по дороге.

Раскол между теми, кто принял правила игры нового российского капитализма, и теми, кто борется против последствий его хищнической практики будет углубляться. И в среде экологической молодежи есть свое обустроенное и респектабельное меньшинство, и бедное, борющееся за выживание большинство. На одном полюсе - хорошо оплачиваемая работа в международных природоохранных организациях, в группах и фирмах, осуществляющих экологический аудит и внедряющие экологический менеджмент в интересах государства и большого бизнеса, принятие корпоративной идеологии, на другом - участие в гражданских инициативах в защиту своих базовых экологических прав и свобод, борьба за физическое выживание.

Началась борьба за умы молодежи, она - важнейший политический ресурс. Но "со стороны" экологии некому ее учить, воспитывать и агитировать. Экологическая наука, включая ее гуманитарные составляющие (социальную и политическую экологию), находится в глубоком кризисе, преподавание экологических дисциплин в средних и высших учебных заведениях не только сокращается, но становится все более прикладным и ориентированным на рынок. Из 100 поступающих сегодня в аспирантуру, едва ли один-два выразили желание специализироваться по экологии. Система пропаганды научных экологических знаний отсутствует. Вообще, у современной молодежи нет той мощной опоры на академическое сообщество, его знания и принципы гражданской ответственности, на которых воспитывались молодые российские активисты ХХ века.

Есть другое - глобализация экологического движения, всемирные сети экоактивистов. Но при всем их значении для поддержания интереса к данной проблематике у российской молодежи, эти сети - специфический продукт длительного развития западной демократии и, в частности, участия местного населения в решении своих социально-экологических проблем. Без опоры на местное самоуправление, на право знать и действовать самостоятельно, эта сеть в России "провисает".

Глобализация имеет и другой аспект. Западный либерализм, называя себя обществом знаний, навязывает России совершенно иную модель - "потребительского общества", внутренне связанную с ее ролью "ресурсной периферии" развитого мира. Эта идеологическая связка не только направлена против разумного, рационального природопользования, но ставит под вопрос любые формы устойчивости социальных общностей. Это - вызов принципу стабильности развития, путь, чреватый природными катастрофами и социальными конфликтами. Россия имела возможность избежать этого пути, но была втянута на него российскими "младореформаторами". Остается надеяться, что борьба против потребительской идеологии и возврат к идеологии "общества знаний" будут базой той широкой общественной платформы, на которой молодые российские экоактивисты объединят свои силы с глобальным экологическим сообществом.