Леопольд Эпштейн
ВЕНОК СОНЕТОВ

1

Осенний день. Печальный небосвод.
Земля как будто съежилась. Фрамуги,
Окошки, форточки - кругом, по всей округе
Захлопнуты. Все давит и гнетет,
И тьма вверху сгущается. Вот-вот
Она сорвется, рухнет вниз в испуге.
И жизнь не сможет удержаться в круге,
Где замкнута. И жизнь его прорвет.
Как бесприютно выглядят деревья!
Окрестный мир имеет вид кочевья -
Такой он голый и необжитой.
Задавлен звук, и тишина устала...
Довольно быть у страха под пятой -
Достанем жизнь, как ручку из пенала!

2

Достанем жизнь как ручку из пенала -
Полезный, но обыденный предмет,
Встряхнем, повертим, поглядим на свет;
Ну как там, в свете прежних идеалов,
Все с нею ладно? Все ее начала
Имеют смысл? Или порядка нет
В излишестве деталей и примет -
Структуры нет, нет сути, нет кристалла?
Бессмертие - словцо пустое. Речь
Идет о том, чтоб чистый звук извлечь,
Расшифровать мерцанье янтаря,
И, отделив предмет от матерьяла,
Жить вне сезона, вне календаря,
Дабы душа себя не повторяла.

3

Дабы душа себя не повторяла,
Меняя формы радостей и мук,
Дана нам память. Мы живем не вдруг,
Не с места, не с абзаца, не с начала.
Малы сокровища Эскориала,
Чтоб возместить ущерб от всех разлук.
Как бычья жила стягивает лук,
Глухого века душная опала
Сгибает нас. А мир необъясним,
Необратим. Уходит день, а с ним
И мы уходим. Вновь, в победном гимне,
Приходит день и нас воссоздает.
Но все же нечто тратится и гибнет
В круговороте взлетов и невзгод.

4

В круговороте взлетов и невзгод
Жизнь пролетит, как время листопада.
По жадничать не надо, и не надо
Считать мгновения. Наоборот:
Благословим ярмо своих забот,
Где час покоя - редкая награда,
И лишь тогда, когда на стогны града
Галчонком сбитым полночь упадет.
Как дышит небо в сумрачном покое! -
Такое нерушимое, такое
Незыблемое... А меня - что держит
За шкирку? Что свалиться не дает
В глухой покой, в пустую безмятежность? -
Я конь, я всадник, я лечу вперед.

5

Я конь, я всадник, я лечу вперед,
Вбирая мир разгоряченным глазом.
Наш воздух беден животворным газом,
А мне так нужен свежий кислород!
Копыто бьет о камень, и полет
Захватывает. Замутненный разум
Воспринимает все, и тут же, разом
Всему бесстрашно имена дает.
Я вечный всадник, слившийся с конем,
Кентавр бессмертный, дышащий огнем.
Извечный бег копыт моих не стер,
Ничья рука меня не обуздала.
Зачем же небо - цирковой шатер,
А неподвижный мир - подобье зала?

6

А неподвижный мир - подобье зала
С эоловыми арфами ветвей,
И поднятые руки тополей
Оголены, чтоб в них торжествовала
Мелодия высокого накала,
Горячий пламень подлинных страстей.
А в пенье фонарей, ворот, скамей
Разгадка жизни - правда магистрала.
Освобождая душу от вериг,
Восстанови тот первозданный миг,
Где смерть неотличима от любви,
И мысль дрожит на острие кинжала,
Где музыка растворена в крови,
Где страстный звук прощального хорала.

7

Где страстный звук прощального хорала?
Он отзвучал и отлетел. Душа,
Еще воспоминанием дыша,
Вновь к повторенью тянется. И мало
Простого счастья. И - как ни бывало
Вчерашней радости. И - ни гроша
Былой восторг не стоит. Из ковша
Мы пьем бессмертье с привкусом металла.
Пьем не спеша. Блаженство - это боль.
Что значит вспомнить? - Снова стать собой,
Вновь утвердиться в роковом наследстве,
И вновь его отвергнуть в свой черед.
А чувство чуда, впитанное в детстве,
Уже стихает, но еще живет.

8

Уже стихает, но еще живет
Стремленье к рампе и желанье славы -
Той, олимпийской, подлинной отравы,
Величия, а не набора льгот.
Зато реальность - мрачный хоровод,
Где мелочным страстишкам на расправу
Сам человек своей душой корявой
Возвышенные страсти отдает.
Он вертится, как клоун заводной,
А слава оказалась западней,
Обманом зренья. И успех дешевый
Подбадривал усерднее хлыста.
Все кончено. К чему кривить душою?
Увы, мой друг, нам не звучать с листа!

9

Увы, мой друг, нам не звучать с листа.
Нам суждена теперь иная участь
Жить медленно, неторопливо мучась,
Сжимая зубы и замкнув уста.
Наш час настал. От своего креста
Отречься - поздно. Все мрачнее тучи,
И путь лежит все выше и все круче,
И угрожает бездной высота.
Душа - кораблик, удержать весло -
Вот главное. Куда б нас ни несло,
И как бы нас ни било, без боязни
Вглядимся в даль, где мрак и пустота.
Спасенье - в нас самих, а не в соблазне
Летать по жизни и менять места.

10

Летать по жизни и менять места:
Сегодня - во дворце, а завтра - в хлеве.
Бог даст нам день и не откажет в хлебе,
И не погасит нашего костра.
Другая жизнь, другая красота.
Другие звезды в непривычном небе.
Где б ни был ты - стремись туда, где не был! -
Как муза странствий внятна и проста.
Прекрасен Инд для алчущего взора,
Божественны альпийские озера,
Рим возведен, чтоб сердце поражать.
Нет; мне не видеть солнечного Крита,
Мне лондонским туманом не дышать -
Очерчен круг и замкнута орбита.

11

Очерчен круг и замкнута орбита -
День скучен, как лирический дневник
Провинциальной барышни. Родник
Божественный - увяз в пустыне быта
И пересох. Как пела Маргарита -
Тогда в начале лета! На цветник
Ложились тени. Незабвенный миг!
Миг незабвенный, миг полузабытый,
Остановись! - А жизнь бежит повторов,
И мы, чтоб обмануть себя - в который
Уж раз! - преображаемся умело:
Тоску - вовнутрь, веселье - напоказ.
Но песня Маргариты отзвенела, -
В глухую Лету канул звездный час.

12

В глухую Лету канул звездный час.
Мелькнула юность мимолетной птицей -
Большие звезды над ночной столицей,
Метро, автобус, лифт - и на Парнас,
К себе, наверх. Покуда не погас
Волшебный свет. Там чистая страница -
Как белый снег. И так легко решиться
Жить, как впервые. Как в последний раз.
Полночный спор, веселье после двух -
О, юность наша - царкосельский дух!
С тех пор дорожка покатилась вниз,
К реалиям разбитого корыта.
Поэзия и правда разошлись,
Но разве доблесть не для всех открыта?

13

Но разве доблесть не для всех открыта,
И не живет свобода как трава, -
Где вздумается? Люди - дерева:
Кто выстоит под ветром, тот - элита.
Сродни работам прерафаэлита
Вся наша жизнь, а не одна глава.
Ловчить, левачить, прятать в рукава -
Резонов нет. Просеивать сквозь сито
Свои порывы - тоже ни к чему
Дадим свободу сердцу и уму
Презрев натужность замыслов убогих
И логику возвышенных пролаз.
Когда закрыты честные дороги,
Нет выхода достойней, чем отказ.

14

Нет выхода достойней, чем отказ.
Все решено. И - никаких терзаний!
Собор, как символ, высится в тумане,
Незыблемостью утешая глаз.
Как в бездну вод уходит водолаз,
Душа уходит в мир воспоминаний,
А этот день, а этот сумрак ранний
И старше нас и суверенней нас.
А это небо темно-серой масти
Твердит, что вне погоды или власти
Жизнь - подлинник, венок тепла и света, -
Не перевод. И даже если взлет
Немыслим, - я люблю ее, как этот
Осенний день. Печальный небосвод...

15

Осенний день. Печальный небосвод.
Достанем жизнь, как ручку из пенала,
Дабы душа себя не повторяла
В круговороте взлетов и невзгод.
Я - конь, я - всадник, я лечу вперед,
А неподвижный мир - подобье зала,
Где страстный звук прощального хорала
Уже стихает, но еще живет.
Увы, мой друг, нам не звучать с листа,
Летать по жизни и менять места -
Очерчен круг и замкнута орбита,
В глухую Лету канул звездный час.
Но разве доблесть не для всех открыта? -
Нет выхода достойней, чем отказ.

1978 г.