 |
Главная страница | Единое право |
Что мешает России ратифицировать Римский статут
Статут Международного уголовного суда (далее МУС или Суд) был принят на Римской Дипломатической конференции полномочных представителей под эгидой Организации Объединенных Наций 17 июля 1998 года более чем 120 государствами, в том числе и Россией. Подписан ею Статут был гораздо позже, почти на исходе срока, отведенного для этой процедуры, чтобы оказаться в числе стран-основательниц МУСа. США подписали его еще позже - за несколько часов до истечения крайнего срока - 31 декабря 2000 года. Для вступления Статута в силу требуется, чтобы его ратифицировали не менее 60 государств. На момент написания данного материала Статут ратифицировали 56 государств.
В соответствии со Ст. 126 Статута, МУС начинает действовать "в первый день месяца, следующего после 60 дня после сдачи на хранение Генеральному секретарю ООН 60-й ратификационной грамоты или документа о принятии, утверждении или присоединении".
После вступления в силу Римского Статута будет созвана Ассамблея государств-участников МУСа и начнется процедура формирования его рабочих органов. Реально этот процесс может начаться уже в текущем году. Ассамблея государств-участников избирает Председателя Суда, его заместителей и судей, прокурора и его заместителей, принимает Правила процедуры и доказывания, Элементы составов преступлений, бюджет Суда и решит многие другие вопросы, необходимые для эффективной деятельности Суда. Таким образом, если Российская Федерация не ратифицирует Римский Статут до начала работы первой Ассамблеи государств-участников, она не сможет влиять на направления деятельности МУСа, процесс формирования его рабочих органов, по крайней мере, на ближайшие девять лет, на которые избираются судьи и прокуроры, т. к. они несменяемы в течение этого срока, кроме как по собственному желанию или по состоянию здоровья. Правда небольшая возможность влияния на состав судей Суда может появиться спустя три года после начала его деятельности, поскольку треть судей первого состава, отбираемых по жребию, остаются в своей должности этот срок. Таким образом, затягивая процесс ратификации Римского Статута, Россия реально рискует остаться "вне игры". В этом случае в соответствии со Ст. 112 Статута ей, как и другим государствам, подписавшим Римский статут или Заключительный акт, но не ратифицировавшим Статут, на Ассамблее будет предоставлен статус наблюдателей без права голоса.
Надо помнить, что МУС предназначен для того, чтобы дополнять, а не подменять национальные системы уголовного правосудия. Суд будет вмешиваться только в тех случаях, когда национальные суды будут сами не в состоянии или не пожелают начать или провести судебное разбирательство. Вопросы приемлемости тщательно разработаны в Ст. 17 Статута. В частности, в ее ч. 2, п. а) записано, что решение о приемлемости будет принято в том случае, если: "судебное разбирательство было проведено или проводится, либо национальное решение было вынесено с целью оградить соответствующее лицо от уголовной ответственности за преступления, подпадающие под юрисдикцию настоящего Суда, о которых говорится в статье 5".
Каковы же препятствия для ратификации Россией Римского Статута Международного уголовного суда? Эти препятствия имеют как объективный, так и субъективный характер.
Объективные препятствия для ратификации Россией Римского Статута носят конкретный конституционный характер. Эти проблемы касаются:
а) лиц, иммунитет которых предусмотрен Конституцией РФ;
б) передачи государством в юрисдикцию МУСа граждан России по его запросу;
в) вопросов помилования и амнистии;
г) судопроизводства с участием суда присяжных заседателей.
Проблема лиц, иммунитет которых предусмотрен Конституцией РФ
Ст. 27, ч. 1 Статута гласит: "Настоящий Статут применяется в равной мере ко всем лицам, без какого бы то ни было различия на основе должностного положения. В частности, должностное положение как главы государства или правительства, члена правительства или парламента, <...> ни в коем случае не освобождает лицо от уголовной ответственности согласно настоящему Статуту и не является само по себе основанием для смягчения приговора". Ч. 2 уточняет, что "Иммунитеты <...>, которые могут быть связаны с должностным положением лица, будь то согласно национальному или международному праву, не должны препятствовать осуществлению Судом его юрисдикции в отношении такого лица".
По Конституции РФ иммунитетом (неприкосновенностью) обладают: президент РФ (Ст. 91), депутаты Государственной Думы РФ, члены Совета Федерации РФ - в течение всего срока их полномочий (Ст. 98, ч. 1), федеральные судьи, в том числе и судьи Конституционного Суда РФ (Ст. 122, ч. 1).
Что касается президента РФ, то на первый взгляд это препятствие непреодолимо без внесения изменений в Конституцию РФ. Есть мнение, что это верно только на первый взгляд. Непреодолимым без изменения Конституции его можно считать и в случае поиска формального предлога для не ратификации Статута. Препятствия такого рода есть в конституциях большинства государств, тем не менее, ратифицировавших Римский Статут без внесения в них изменений. Юристы этих государств аргументировали свою позицию тем, что иммунитет в отношении высших должностных лиц государства распространяется лишь в отношении национальной юрисдикции, но не касается юрисдикции международного права.
Другим аргументом в пользу отсутствия иммунитета глав государств и правительств по отношению к преступлениям, подпадающим под юрисдикцию МУСа, является утверждение, что такое снятие иммунитета с этих лиц стало обычной практикой в ХХ веке. Достаточно вспомнить Версальский договор, Нюрнбергский, Токийский трибуналы, Уставы которых, по решению ООН, стали общепризнанными нормами международного права, Уставы Трибуналов по бывшей Югославии и Руанде. Ст. 7 Устава Международного Нюрнбергского военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси гласит: "Должностное положение подсудимых, их положение в качестве глав государства или ответственных чиновников различных правительственных ведомств не должно рассматриваться как основание к освобождению от ответственности или смягчению наказания". Обращаем внимание, что формулировка Ст. 27, ч. 1 Статута почти полностью воспроизводит процитированную Ст. 7 Устава Нюрнбергского трибунала. В этой связи стоит вспомнить, что СССР, а следовательно и Россия, как его правопреемница, всегда признавали универсальный характер Устава Нюрнбергского трибунала.
Серьезным аргументом в пользу такой позиции стало решение Палаты лордов Великобритании (за это проголосовали трое из пяти лордов-судей) о снятии иммунитета с бывшего чилийского диктатора генерала Аугусто Пиночета. Последним по времени действием суверенного государства в этом направлении стал арест и передача в юрисдикцию Международного трибунала по бывшей Югославии бывшего президента Сербии Милошевича. Правда нельзя не отметить, что до сих пор в Сербии не утихают споры о законности этого шага, предпринятого премьер-министром Сербии Джукановичем вопреки позиции, занимаемой президентом Югославии Коштуницей.
Что касается Конституции РФ, то она содержит универсальный и всеобъемлющий аргумент в пользу немедленной ратификации Россией Римского статута, а именно Ст. 15, ч. 4: "Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора". К тому же ч. 1 той же статьи констатирует, что "Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации". Таким образом, Конституция РФ отдает приоритет международному праву и международным договорам, ратифицированным Россией и Советским Союзом, правопреемником которого признана РФ. Этим путем при ратификации Римского статута пошли ряд государств Центральной и Восточной Европы, Италия и некоторые другие страны.
Если действие Ст. 15, ч. 4 Конституции РФ тем не менее не будет признано распространяющимся на случай иммунитета высших должностных лиц России, при наличии политической воли, у В.Путина нет серьезных причин, препятствующих внесению поправок в Конституцию РФ. Вопросы иммунитета не входят в главы 1, 2 и 9 Конституции РФ, которые не могут быть пересмотрены Федеральным Собранием (Ст. 135, ч. 1), поправки в которые разрабатываются Конституционным Собранием и принимаются им же или выносятся на всенародное голосование (Ст. 135, ч. 3). "Поправки к главам 3 - 8 Конституции РФ принимаются в порядке, предусмотренном для принятия федерального конституционного закона, и вступают в силу после их одобрения органами законодательной власти не менее чем двух третей субъектов РФ" (Ст. 136). При нынешней ситуации в Федеральном Собрании РФ (как в Государственной Думе, так и в Совете Федерации), а также при реальном влиянии, которым обладает президент РФ в регионах, принятие необходимых поправок даже в Конституцию РФ препятствий встретить не должно. Тем более, что эти поправки касаются высших должностных лиц федерального уровня.
Проблема передачи государством в юрисдикцию МУСа граждан России по его запросу
Статья 89 Римского Статута предусматривает, что "Суд может препроводить просьбу об аресте и передаче лица <...> любому государству, на территории которого может находиться это лицо, и обращаться к этому государству с просьбой о сотрудничестве в производстве ареста и передаче такого лица". Существует мнение, что это положение Статута противоречит Ст. 61, ч. 1 Конституции РФ: "Гражданин РФ не может быть выслан за пределы РФ или выдан другому государству". Аналогичные положения содержатся и в конституциях многих стран, например Германии, Польши, Эстонии, Грузии и др.
Путь преодоления этой коллизии предусмотрен Римским Статутом, в Ст. 102 которого проводится различие между выдачей, запрещенной конституциями многих стран, и передачей. "Для целей настоящего Статута:
а) "передача" означает доставку лица государством с Суд в соответствии с настоящим Статутом;
b) "выдача" означает доставку лица одним государством в другое государство в соответствии с положениями международного договора, конвенции или национального законодательства".
Представляется, что предложенный Статутом выход из коллизии приемлем для России. Передача обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных Римским Статутом, МУСу никоим образом не означает высылки за пределы РФ, поскольку по окончании процедуры суда в случае оправдания или наказания, не предусматривающего лишения свободы, переданное МУСу лицо свободно может вернуться в Россию. Так же беспрепятственно в Россию может вернуться лицо, отбывшее наказание, связанное с лишением свободы. "Передача" лица МУСу имеет совершенно иной смысл, чем выдача другому государству, которое имеется ввиду в Ст. 61, ч. 1 Конституции РФ. В этом случае лицо передается в международную юрисдикцию органа, легитимность которого признается Россией, и здесь опять же применима Ст. 15, ч. 4 Конституции РФ, в соответствии с которой в случае его ратификации Римский Статут становится частью правовой системы России, а посему не возникает необходимости вносить поправки в Конституцию РФ. При этом стоит отметить, что Ст. 61 входит в главу 2 Конституции РФ, внесение поправок в которую чрезвычайно осложнено, о чем писалось выше.
Вопросы помилования и амнистии
В соответствии с пунктом в) Ст. 89 Конституции РФ Президент РФ "осуществляет помилование", а в соответствии со Ст. 103, ч. 1, п. е) прерогативой Государственной Думы РФ является "объявление амнистии". В то же время Римский Статут не предусматривает процедур ни помилования, ни амнистии. Ст. 110, ч. 1 Статута гласит: "Государство исполнения приговора не может освободить лицо до истечения срока наказания по приговору, вынесенному Судом". Можно ли признать это положение ограничением суверенитета России? Думается, что нет. Помилование и амнистия распространяются на наказания, предусмотренные только национальными законодательствами, т.е. носят внутригосударственный характер. В случае же применения международного права его нормы должны действовать и в случае рассмотрения вопросов о смягчении наказания. И в этих случаях применима Ст. 15, ч. 4 Конституции РФ. Тем более, нельзя забывать, что под юрисдикцию МУСа подпадают только тяжелейшие преступления, повлекшие массовые жертвы, такие как геноцид, преступления против человечности и военные преступления.
В случае, если Россия с ее согласия будет выбрана в качестве места отбывания наказания, она в соответствии с пунктом b) ч. 1 Ст. 103 "может указать условия такого принятия по согласованию с Судом и в соответствии с настоящей частью". В этом случае Россия при желании сможет указать, что осужденные могут быть освобождены полностью или частично в силу использования прерогативы помилования или амнистии в соответствии с ее Конституцией.
Тем не менее, Статут предусматривает возможность сокращения срока наказания. Ст. 110, ч. 3 констатирует, что "Когда лицо отбыло две трети срока наказания или 25 лет в случае пожизненного лишения свободы, Суд осуществляет обзор приговора, вынесенного данному лицу, с тем чтобы определить, следует ли уменьшить назначенный по этому приговору срок наказания". Таким образом, Римский Статут предусматривает возможность смягчения наказания, что соответствует духу положений Конституции РФ о помиловании и амнистии.
Проблема судопроизводства с участием суда присяжных заседателей
Ст. 39, ч. 2, пункт b) II Римского статута предусматривает, что "функции Судебной палаты осуществляются тремя судьями Судебного отделения". Таким образом, процесс в Суде не предусматривает возможности рассмотрения дел с участием присяжных заседателей. В то же время Конституция РФ предусматривает, что "Обвиняемый в совершении преступления имеет право на рассмотрение его дела с участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных федеральным законом" (Ст. 47, ч. 2) и "В случаях, предусмотренных Федеральным законом, судопроизводство осуществляется с участием присяжных заседателей" (Ст. 123, ч. 4). Эти положения Конституции РФ направлены на регламентирование процедуры рассмотрения уголовных дел на национальном уровне и не могут распространяться на судебные разбирательства вне национальной юрисдикции. Кроме того, условия применения суда с участием присяжных заседателей регламентируются федеральным законом, и ничто не мешает России в случае ратификации Римского статута внести соответствующие положения в такой закон и предусмотреть, что в случае вне национальной юрисдикции действуют нормы международных соглашений, ратифицированных Россией. Но даже и этого делать не обязательно, т. к. в данном случае безусловно действует Ст. 15, ч. 4 Конституции РФ.
Проблемы имплементации
В случае ратификации Римского статута Россией, она, как и большинство государств, столкнется с проблемой имплементации - включения норм Римского статута в ее правовую систему. Так, например, в Уголовный кодекс РФ необходимо внести такие составы преступлений, как преступления против человечности и военные преступления. Геноцид, как состав преступления, уже входит в УК РФ (Ст. 357). Определение этого преступления практически совпадает с определением Римского статута. Российский УК не предусматривает сроков заключения по совокупности преступлений в 30 лет и др..
Решение о конкретной форме имплементрующего закона в случае ратификации Римского статута предстоит принять Государственной Думе. Будет ли это единый закон или это будет ряд поправок к действующему законодательству - важно, чтобы российское законодательство имплементировало все элементы Римского статута, которые не обладают сами по себе исполнительной силой.
Дополнительное объективное препятствие для ратификации Римского статута заложено в нем самом. Его Ст.120 гласит "Никакие оговорки к настоящему Статуту не могут делаться". Таким образом ратифицирующее его государства не имеют возможности сделать это с оговорками, как бывает позволительно при ратификации многих международных соглашений.
Препятствия субъективного характера для ратификации Россией Римского статута - это, конечно же, война в Чечне и опасения нынешнего российского правящего истеблишмента, включая и президента В. Путина, оказаться в числе одних из первых подсудимых, или, по крайней мере, подследственных МУСа. Такие опасения в последнее время обрели некоторые реальные основания. Впервые за период двух последних чеченских войн, на достаточно высоком уровне прозвучало предложение учредить Международный трибунал ad hoc по Чечне, аналогичный Международным трибуналам по бывшей Югославии или Руанде. На практике шансов на создание официального Международного трибунала по Чечне нет никаких, т. к. такие трибуналы учреждаются по решению Совета Безопасности ООН в соответствии с VII главой Устава ООН, а там у России есть право вето, и она безусловно блокирует любые попытки создания трибунала по Чечне. Тем более, одной из причин создания МУСа и была возможность избавиться от трибуналов ad hoc.
Правда, в случае Чечни есть один немаловажный нюанс: Римский Статут не имеет обратной силы, а все Уставы трибуналов ad hoc, созданные в XX веке: Нюрнбергский, Токийский, по бывшей Югославии и по Руанде эту обратную силу имели, и именно в этом была их действенность. Но в случае ратификации в ближайшее время Россией Римского Статута, даже не имеющего обратной силы, он может представлять опасность для российской власти, поскольку никакой реальной перспективы скорого прекращения войны в Чечне не видно. При этом российские власти, как бы они это ни отрицали публично, отдают себе отчет в том, что в ходе непрекращающихся кровавых зачисток, цинично именуемых "спецоперациями", в Чечне совершаются преступления, непосредственно подпадающие под юрисдикцию МУСа. А уж в желающих возбудить производство в этой связи недостатка не будет. Именно об этом свидетельствуют предложения, пусть и неосуществимые, об учреждении специального Международного трибунала по Чечне.
К тому же, возможность обращения российских граждан в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты, предоставлена им Ст. 46, ч. 3 ее Конституции. Нет сомнений, что после ратификации Россией Римского статута и в случае продолжения войны в Чечне, желающие воспользоваться этим правом и обратиться в МУС найдутся.
Решая вопрос о ратификации Римского статута российское руководство должно понимать, что отказ от ратификации в очередной раз поставит Россию вне европейской семьи народов, как это уже было во времена, когда она не входила в Совет Европы - ведь большинство европейских государств, особенно членов Европейского Сообщества, ратифицировало или собирается его ратифицировать. Россия не может, да и не должна противопоставить себя объединенной Европе, как это позволяет себе в последнее время США.
Владимир Ойвин