 |
nim@index.org.ru
| |
| КОЛОНКА ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА | Наум Ним nim@index.org.ru |
Программа "Зеркало", ВГТРК, 9 апреля
Ведущий: Николай Сванидзе
Сванидзе: Николай Арнольдович, к Вам вопрос естественный: вот подписантом Вы стали, да, подписали вот это письмо, почему Вы решили, человек в принципе достаточно далекий от каких бы то ни было писем и подписей под ними, почему Вы решили сейчас это сделать, что Вами двигало, зачем?
Петров: У меня было чувство какой-то ужасной обиды, незаслуженной обиды. Я уважаю многих людей, я из этих 125 человек, которые подписали это письмо, многие мне известны, с некоторыми людьми я просто знаком...
С.: (перебивая) Письмо в "МОНД" Вы имеете в виду?
П.: Да, да, да, это письмо в "МОНД". И я увидел, как легко можно заморочить голову умным людям. Ведь давай говорить так: я сильно сомневаюсь, что Ванесса Редгрейв бегала по своим знакомым, по всем этим и просила подписывать это письмо. Значит, вероятно, это письмо было организовано, но так и у нас организовывается ряд писем. Просто пришли и сказали: "Ах, какой кошмар творится в России", значит в черной, немытой, страшной, вообще, где медведи ходят и люди, не разобравшись, что они лезут в совершенно не свое дело - они это письмо подмахнули. А дальше уже на этом стала завариваться не очень хорошо пахнущая политическая каша.
С.: У Вас нет в этой связи опасения, что Вы вступаете в конфликт с позицией признанной европейской интеллигенцией, а как известно, всегда смычка была между интеллигенцией европейской и интеллигенцией российской и нарушать ее, наверное, не хочется.
П.: Дело в том, что с того момента, как окончилась советская власть, которую я остро ненавидел, я стал воспринимать неприятности России, как свои собственные. Дело в том, что эти уважаемые люди, в общем я, может не ошибусь, если скажу, обманутые люди, которые подписывали не разобравшись до конца в том, что они подписывают. Они...я хочу им задать чисто риторический вопрос: где были вы уважаемые 125 человек, когда ни в чем неповинную красавицу Сербию, страна, которая вот для меня, после России, Югославия - это первая страна в мире. Это страна, в которую я влюблен, как в девушку, как в любимую женщину. Когда ее молотили танками, взрывали электростанции, размолачивали парки, школы и так далее, где они были в этот момент? Только за то, что сербы защищали собственные святыни, которые были попраны албанскими террористами. Ну хорошо, у них не очень хороший президент, но почему тогда они не....где были эти господа, когда израильтяне уничтожали палестинских террористов, где были они, когда уничтожают ирландских националистов, Ирландскую Республиканскую Армию? Почему они вдруг возопили все, когда вот в России это произошло. Это же не локальный конфликт, надо этим господам только дать прочесть одну вещь: кто те люди, которые среди террористов. И они увидят, что там и арабы, и негры, и украинцы, и молдаване и это самое - литовцы. Это же интернациональный терроризм, который завтра придет к ним. Вероятно, эти люди просто этого не поняли.
С.: Как Вы считаете с чем связано....
П.: (перебивая) Я прошу прощения, я прошу прощения, я говорю: почему они не подписали, не написали это письмо, когда они обязаны были. Они опоздали с этим письмом, когда показали всему миру отрезанные головы их соотечественников, новозеландцев этих бедных...
С.:. Англичан...
П.: Да там же был один новозеландец, англичан и так далее. Вот, когда надо было это письмо писать. Только писать не в той форме, не с той формулировкой. Как можно разговаривать с обезумевшим террористом. Можно уговаривать его? Садится за стол переговоров? Неужели они не понимают, что если сейчас мы пойдем на переговоры, и опять все, как один раз уже было, после первой войны, и что, вот так будет попрана память этих несчастных наших ребят, которые положили там головы? Так взять и плюнуть на их могилы? Да разве можно!
С.: С чем связана их позиция, как Вы считаете? Вы знаете этих людей, Вы со многими знакомы, это, как правило, люди очень порядочные и чистые.
П.: Дело в том, что когда я в 64 году попал на сборище, на сбор, простите, старой русской эмиграции, тайком, это страшной время было.
С.: Сборище - это так говорили в 64 году.
П.: Я говорю сейчас совковым языком. И ко мне подходили старые бабушки, которые задавали вопрос: а как там мои земли, под Псковом, и так далее. Мое имение там, мое имение сям. И серьезно задавали вопрос: "Правда ли, что у вас медведи ходят?" Но это было время информационной блокады. Это был 65 какой-то там, мохнатый год. Сейчас они до сих пор уверены, что у нас свет не горит, они не видели, что мы - цивилизованная страна, что....Они забыли, что русская культура вспоила культуру всего мира, что нельзя обращаться с русскими, с Россией, как с нашкодившим школьником - хватит. Мы большая и великая нация. И лично я требую, как русский человек, как российский гражданин - я требую, чтобы ко мне было уважение. Вот это письмо оскорбляет не только нашу страну, но оно оскорбляет и меня! Вот сейчас мы ....были выборы, 52 % людей, даже больше, чем 52% отдали предпочтение Владимиру Владимировичу Путину, значит, соответственно они ему дали поручение, они ему доверили всю эту ситуацию. Если сейчас, наш новый президент пойдет на попятную, он все проиграет и еще не приобретя он проиграет все.
С.: Провокационный вопрос Вам задам. Вопрос такой: вот представим себе ситуацию: 68 год, наши танки в Праге, европейская интеллигенция возмущается, а российская интеллигенция, она говорит "что вы суетесь не в свое дело, партия и правительство абсолютно правы."
П.: Вот это то, самое инспирированное письмо, вот также, как тогда ходили и давали подписывать письмо в осуждение Пастернака, в осуждение Даниеля и Синявского. Причем как говорили: "Уже все подписали, остались вы один." Как некоторые люди скрывались по разным городам, провинциям, дачам, охотам, болотам и так далее. Это письма, я уверен, что таким же образом были организованы, но тогда было другое дело, тогда мы жили под страшным ярмом...Ведь выйти на улицу....у меня был комплекс, что я не вышел на Красную площадь с этими людьми, хотя меня туда никто и не звал, я был тогда студентом, сколько мне тогда было...в 68 году - 23 года. Меня никто не звал...
С.: Вы имеете в виду вот эту известную компанию людей, которые протестовали против ввода войск...
П.: (перебивая) Да, да, да, Богораз там и два Н(?), там " За нашу и вашу свободу", Вот люди вышли на 5 минут почувствовать себя свободными и после этого вся жизнь у них была перечеркнута. Это надо было ого-го каким обладать гражданским мужеством, чтобы пойти и заплатить всей жизнью за 5 минут вот этого демарша. Сейчас, совершенно другая ситуация, но корни этого, как ослиные уши, так же точно организовывались письма в защиту осуждения Пастернака, так же точно и это письмо было организовано, я в этом - не сомневаюсь.
С.: Здесь есть на Ваш взгляд внутренняя логика, или здесь есть противоречия? Вот Вы человек, который завидует людям, которые вышли в 68 году на Красную площадь протестовать против ввода наших войск в Прагу, Вы жалеете о том, что Вы были тогда слишком молоды, что Вам не пришлось составить им компанию и сломать свою жизнь.
П.: Я свое получил, я свои 5 лет невыезда у меня были. Каждый свое получил, не за то, так за другое.
С.: И сейчас Вы как раз защищаете политику российского руководства, которое проводит жесткую линию в Чечне.
П.: У меня появилась надежда, я был 8 лет доверенным лицом Бориса Николаевича, и я от этого не отрекаюсь. Я абсолютно тот Борис Николаевич,(!) который был в 90 году, когда мне предложили стать доверенным лицом, я дал согласие и от этого не отказываюсь. Я не предполагал, что к сожалению, вот конец эпохи Борис Николаевича будет такой, что...ну, не славный, назовем это мягко так. И сейчас я вижу в своем президенте, я вижу того человека, который может, я не знаю сможет ли он, но может изменить сложившуюся ситуацию. Он может вывести Россию из этого ступора. Любой другой из тех людей, которые теоретически могли бы стать у нас президентами, этого сделать не смогли. Я это отвечаю...ну может быть, своим опытом, своим умом, чем я еще могу...чем я могу еще аргументировать. Я вижу сейчас ситуацию при которой мы можем встать на верный путь и начать нормальную, новую государственную жизнь.
С.: Вас кто-нибудь призывал, Вас кто-нибудь уговаривал подписать это письмо, или это был Ваш внутренний позыв?
П.: Нет, было собрание большое у Игоря Сергеевича Иванова, касающееся культуры и международной политики, там были, практически, все.
С.: Министры иностранных дел...
П.: Да, и там мы об этом говорили и в общем просили Игоря Сергеевича, чтобы он использовал весь свой авторитет и влияние для того, чтобы каким-то образом дезавуировать эту ситуацию. Нет здесь никаких уговоров не было, так просто вот решили и сделали.
С.: Ну, Николай Арнольдович, когда Вы встретите, а Вы наверняка встретите, потому что и Вы и они люди интернационального уровня, космополитические люди, ту же Ванессу Редгрей, того же Грасса, лауреата Нобелевской премии......
П.: Что я им скажу?
С.: Совершенно верно, что Вы им скажете?
П.: Думаю, что у нас сейчас в мире есть колоссальное количество объектов, куда мы все должны вместе приложить наше влияние, помощь...все, что в наших силах: Черная Африка - очевидная вещь: голод, болезни, разруха и так далее....
С.: Значит, "ребята! Займитесь Черной Африкой!"
П.: Не только Черной Африкой, но этих(?) вещей, где не будет диалога. Не будет резонанса, где там в Тобаго, или Тринидаде, я не знаю, я по географии слаб. Но в данном ситуации, надо относится к России не как к нашкодившему котенку, а как к Великой стране. Это письмо, если эти люди не понимают, что это письмо оскорбляет Россию, ее представителей, не только творческой интеллигенции, а вообще всех мыслящих людей, у которых что-то есть в голове. Если эти люди этого не понимают, или не поняли - мне их очень жаль.
С.: Ваша позиция мне напоминает, я думаю, что это не будет для Вас обидой услышать...Был такой литератор русский Александр Сергеевич Пушкин, который написал стихотворение "О чем шумите, Вы, народные витии..."
П.: "Зачем проклятием грозите, Вы, России". Вот почитайте Пушкина, ребята, оно - полезнее будет.
С.: Спасибо Николай Арнольдович.