экология и права человека
Содержание и поиск
Последний выпуск
Предыдущий выпуск
|
Союз "За химическую Безопасность" экология и права человека |
Об издании Содержание и поиск Последний выпуск Предыдущий выпуск |
журнал Индекс
|
| Выпуск 561, 4 декабря 2001 |
Право на справедливый суд
ДЕЛО Г.ПАСЬКО: ФИНИШ УЖЕ БЛИЗОК
ДЕНЬ 49 (5 ноября)
Гэбисты нарушили не только Конституцию, закон, но и собственные
инструкции
ФСБ представила в суд "очень секретные" материалы прослушек.
Следующее заседание состоится 29 ноября.
Еще до начала судебного заседания я похвастал перед прокурором
новыми сапогами на меху. Чтоб не сокрушался о моем гардеробе. Вовремя
я их купил - сегодня с утра пошел мокрый снег. Прокурор обновку одобрил.
Мало того, он спросил адвоката Анатолия Пышкина не собирается ли он
становиться во главе краевой Думы.
- Я буду за вас голосовать, - заверил он Пышкина. - И друзей тоже уговорю.
Дело в том, что Анатолий баллотируется в депутаты краевой Думы, и во
всех газетных киосках висят газеты с его фотографиями. Григорий Пасько,
узнав о намерениях прокурора, заметил:
- Если тебя хвалит враг, подумай, что ты сделал не так!
Судебное заседание началось ровно в десять, а уже в 13.00 судейская
бригада, шелестя мантиями, потянулась из зала.
Адвокаты и Григорий в зале изучали содержимое какой-то папки. Из их
переговоров я понял, что вся она жутко секретна и на всякий случай
держался от стола метров за десять. Первым интервью мне дал Анатолий Пышкин:
- Сегодня суд исследовал подлинные сводки телефонных переговоров,
которые, наконец-то, поступили из ФСБ. Именно они послужили основанием
для возбуждения уголовного дела. Мы очень счастливы, очень рады тому,
что органы ФСБ их предоставили. Если быть объективным, не страдать
шизофренией, то на основании этих сводок, на основании той информации,
которая там есть, можно сделать однозначный вывод - сотрудничество
Пасько с японскими журналистами было чисто журналистским. Хочу
подчеркнуть, что это - лишь сводки, аудиокассеты уже уничтожены, поэтому
сотрудники ФСБ могли допускать в них какие-то вольности. И даже с учетом
этих "художеств" нет ничего в этих разговорах, что свидетельствовало бы
о каких-то преступных намерениях Григория. Могу привести характерный
пример: по версии ФСБ - японские журналисты заказчики шпионской
информации, но из разговора с Пасько видно, что они только от него
узнают о его предстоящей командировке в Японию в сентябре 1997 года. Из
этих переговоров видно, что Григорий им рассказывает о своих планах и о
цели поездки - посетить захоронения русских моряков, сфотографировать
могилы, сделать видеосъемку, опубликовать статьи, установить на могилах
мемориальные доски. Пасько рассказывает, какие города намерен посетить,
как собирается до них добираться. Японцы, зная страну, советуют, как это
лучше сделать, до какого города лучше добираться электропоездом, а не
самолетом. Григорий просит японских коллег найти гостиницу подешевле,
сообщает, что ищет во Владивостоке спонсоров, которые могли бы оплатить
эту командировку, потому что у флота денег нет.
Мне запомнилась характерная деталь этих переговоров: совершенно
очевидно, что японские журналисты особым желанием встретиться с Пасько
не горят. Встретимся как-нибудь, отвечают они, поговорим, пообщаемся.
Из сводок ясно, что Пасько подробно проинформировал наших сотрудников
МИД в Японии о своем плане посещения, маршрутах передвижения.
В переговорах шла речь о списанных АПЛ, об утилизации ракет, снятых
с вооружения. О работе в нашем регионе северных корейцев, о социальных
проблемах рабочих. Речь шла и о переподготовке и обустройстве в
гражданской жизни офицеров и военнослужащих, увольняемых в запас.
Ознакомившись с этими документами, мы обнаружили, что сотрудники ФСБ
нарушили конституционные права жены Пасько - Галины. Потому что имели
разрешение на запись разговоров самого Пасько, а записывали и разговоры
Галины. В этих действиях есть состав преступления. Суд принял решение
эти сводки приобщить к материалам уголовного дела.
Сам Григорий прокомментировал этот судебный день так:
- Эти сводки поступили в суд с сопроводительной запиской начальника УФСБ
по ТОФ Соцкова. И в этой сопроводительной сказано, что он требует
обратить особое внимание на то, что документы эти страшно, дико,
суперсекретны. Но особенно важны - дважды и трижды резолюции на сводках.
Пусть они остаются четырежды секретными, я о них говорить не буду, но о
сути хочу рассказать. Из них видно, что тюрьма по гэбэшникам плачет! В
резолюциях содержатся факты, свидетельствующие о возможном совершении
преступления этими сотрудниками. Они нарушили не только конституционные
нормы, но и статьи УК.
Адвокат Иван Палов был лаконичен:
- Сегодня защита сделала очередное заявление, текст которого приобщен к
материалам уголовного дела. В этом заявлении мы анализируем секретные
инструкции ФСБ, которые предписывают порядок предоставления следователям
ФСБ материалов оперативно-розыскной деятельности, в том числе фонограмм
записанных телефонных переговоров. На предыдущем судебном заседании мы
утверждали, что следователи и оперативники нарушали Закон об
оперативно-розыскной деятельности. Анализ поступивших инструкций
показал, что органы предварительного расследования и дознания УФСБ
нарушали не только закон, но и свои внутренние инструкции.
Следующее заседание суда состоится 29 ноября, на нем эксперты должны
представить лингвистическую экспертизу. Мы ожидаем, что суд, выслушав
прения обвинения и защиты, вынесет оправдательный приговор. Которого мы
все с таким нетерпением ждем.
В.Терешкин, igor@bellona.no, 5 ноября 2001 г.
Источник: enwl-inf@lew.spb.org
ДЕНЬ 50 (29 ноября)
МЕЛКАЯ ПАКОСТЬ ПРОКУРОРА. ОНЕ - ДУМАЮТ!
Возобновилось заседание суда по делу Пасько. Суд заслушал экспертов,
проводивших лингвистическую экспертизу распечаток прослушек. А прокурор
попросил тайм-аут до понедельника.
После долгого - в две недели перерыва я вошел в судебный зал, утирая
шариковую ручку, с которой капал накопившийся за время простоя яд.
Четыре телевизионных камеры стояли в зале и вокруг них суетились с
микрофонами коллеги - шакалы ротационных машин, гиены голубого экрана.
Они приступили к Григорию, - что делал в Москве на Гражданском форуме?
Пасько отвечал:
- Я задал Михаилу Касьянову два вопроса - и жду хоть какой-то реакции,
может быть, не от него самого, но от членов правительства. Первый - о
создании единого перечня сведений, не подлежащих открытой публикации
взамен ведомственных, разобщенных, созданных кем угодно. Второй вопрос -
создание при правительстве России чего-то наподобие подразделения по
информационной открытости государства и правительства. Потому что мы
явно ощущаем отсутствие жизненно важной информации для граждан России.
Коллеги задали ему такой вопрос, - не ждет ли он каких-нибудь
неожиданностей в ходе сегодняшнего судебного заседания? Григорий сказал,
что суд это настолько темное дело - в любой момент может встать прокурор
и сказать: а давайте-ка мы вызовем еще одного свидетеля. В 99-ом году,
когда шло первое судебное заседание и рассмотрели уже все, что могли,
допросили 33 свидетелей, прокурор встал и потребовал, - считаю нужным
допросить еще 28! Над ним посмеялись как над идиотом. И в тот раз
прокурору отказали. Дальше Пасько понадеялся, что в этом заседании
такого идиотизма не будет, допрошено почти 60 свидетелей, осталось
допросить экспертов, готовивших лингвистическую экспертизу и переходить
к прениям сторон.
Эх, Гриню, Гриню, насчет идиотизма, который не может произойти - это
ты погорячился!
Без пяти минут десять в зал вошел эксперт МВД Маслов, а за ним три
экспертши, знающие все лингвистические тайны. В 10.00 в зал величественно
проследовала судейская бригада. Телевизионщики сняли кадр, который они
всегда снимают в здании суда: один из них возил решетку на роликах,
перегораживающую проход в зал, другие снимали. Потом довольные коллеги
уехали. Я настроился на долгое ожидание - впереди, как я надеялся, был
целый день судебного заседания.
В 11.50 из зала вышли эксперты и я поинтересовался у них, что же
происходило за закрытыми дверями. Да ничего интересного, ответили они.
Адвокаты задавали много вопросов, но все они были не по существу. Потому
что адвокаты - ну, совершенно не компетентны! Эксперт Маслов сурово
подбил итог:
- Если люди некомпетентны в вопросах лингвистики, научить их за короткое
время в судебном зале невозможно!
Эх, жаль, что не успел на это судебное заседание общественный защитник,
поэт и писатель Александр Ткаченко. Он бы этим экспертшам, работающим
без году неделя, показал бы в каком замысловатом виде лингвистику
употребляют, что такое впросак и как с ним бороться.
В 12.40 судейская бригада удалилась из зала. Я решил, что на обед, но
секретарь Ольга шепнула мне - перерыв до 3 декабря. Вот тебе, матушка, и
Юрьев день! Я бросился к прокурору, который гордо шествовал из зала:
- Александр Федорович! Да что же это делается? Почему работать не
хотите? Кто виноват? Что делать?
Александр Федорович состроил такую значительную мину, так выразительно
возвел очи в потолок, что я решил, что тут без вмешательства как минимум
Генерального прокурора не обошлось.
Адвокаты и Григорий Пасько долго совещались возле здания суда, при этом
иногда произносили всякие слова, не поддающиеся приличной лингвистической
экспертизе. На первом месте в этих тирадах стояло слово "прокурор".
Комментарий согласился дать адвокат Иван Павлов:
- Сегодня, наконец, в деле появилось то заключение экспертизы, которую
мы ждали с самого первого дня процесса - с 11 июля. Неготовность этого
заключения было причиной объявления двух продолжительных перерывов в
деле. Никто из участников процесса не испытал какого-то удовольствия,
прослушав это заключение, потому что оно не добавило ничего нового ни в
позицию защиты, ни в позицию обвинения. Хотя, эксперты, сравнивая
распечатки телефонных переговоров с записями этих разговоров,
установили, что при изготовлении следователем распечаток им были
допущены неточности. Расшифровка разговоров произведена недословно.
Некоторые допущенные неточности исказили смысл отдельных фрагментов
разговоров.
- А почему эксперты обвинили вас в некомпетентности?
- Не знаю. Мы хотели немного уточнить заключение. Оно ведь писалось
специалистами лингвистами, не все используемые термины были понятны суду
и суд задавал свои вопросы. Мы задавали свои. Стаж работы у экспертов
невелик, вероятно, поэтому их удивило, что участники процесса задают им
вопросы. Хотя это обычная практика. После того, как эксперты удалились,
защита стала оглашать накопившиеся за две недели перерыва заявления.
Одно касалось анализа заключения экспертизы по определению степени
секретности документов, которая была проведена на стадии
предварительного следствия, во втором заявлении мы указали на ряд
процессуальных нарушений во время предварительного следствия, выявленных
нами. Это заявление было за номером 21. Мы подчеркнули этим номером тот
объем аргументов, который защита выдвинула в судебном процессе. Мы
прозрачно намекали прокурору - пора бы ответить хоть что-нибудь! А еще
мы приобщили к делу несколько документов, касающихся личности Григория
Пасько. Обращение международного и американского Пенцентров в защиту
Григория. Приобщили статью академика Алексея Яблокова из газеты
"Московский комсомолец", в ней известный всей стране эколог высказывает
свое отношение к этому судебному процессу. Было приобщено и решение
Военной Коллегии Верховного Суда РФ, которым были отменены несколько
пунктов приказа министра обороны No. 055.
После этого суд предложил участникам процесса обсудить вопрос об
окончании судебного следствия и первый, к кому обратился
председательствующий, был Григорий Пасько. Он встал и сказал:
- Я обязательно выскажусь по этому поводу, но только после того, как
прокурор, наконец, выразит свое мнение, - можем ли мы прекращать
судебное следствие или нет.
Прокурор Кондаков тут же вступил в перепалку - нет, вы сначала скажите,
нет вы! На что Григорий очень достойно возразил: мы сначала хотим
выслушать прокурора, а уж потом по всем правилам выступят остальные, а я
буду последним. И тут прокурор Кондаков заявил: а мне нужно время до 3
декабря для того, чтобы определиться с заявлениями и ходатайствами,
которые я могу заявить в связи с окончанием судебного следствия!
- А за две недели перерыва прокурор не мог напрячь свой могучий интеллект?
- Я думаю, - ответил Иван, - что это просто попытка досадить нам. Он
видел, как мы негодуем по поводу безобразно растянувшегося судебного
процесса. И решил напоследок мелко напакостить. Поиграть на нервах.
PS. Очень интересно, чего же отчебучит Александр Федорович Кондаков
третьего декабря. Помнится, когда эксперты 8 управления Генштаба
признали секретной схему береговой технической базы, которую якобы
нарисовал карандашом Пасько, они сетовали на то, что пролив не там
обозначен, а залив и вовсе неправильно выведен. Так Кондаков заявил
ходатайство о вызове в суд топографа. Кого же он теперь запросит? Чего
затребует? А ведь понадобится ему лишь единственный специалист -
невропатолог с успокоительной микстурой. После оправдательного приговора.
А между тем Григорий Пасько зачислен слушателем на первый курс
Российского гуманитарного университета по специальности "юриспруденция".
В январе у него первая сессия. А как закончит - станет адвокатом. Не
приведи Господь, встретятся они с Кондаковым на судебном процессе -
полетят от прокурора клочки по закоулочкам. И никакая лингвистическая
экспертиза не поможет.
В.Терешкин, igor@bellona.no, 29 ноября 2001 г.
Источник: enwl-inf@lew.spb.org
ДЕНЬ 51 (3 декабря)
Пшик прокурора. Следующий ожидается 7 декабря
Судебной следствие по делу Григория Пасько подходит к концу. 7
декабря должен разразиться своей речью прокурор. 10 декабря скажут
свое слово адвокаты.
У здания Тихоокеанского флотского военного суда на свежевыпавшем
снежке нас поджидала съемочная группа ТВ-6. Коллеги взяли интервью у Ивана
Павлова и Григория Пасько. Адвокат Анатолий Пышкин от интервью отказался
- девятого декабря выборы в Законодательное собрание, он побоялся, что
его появление на телеэкране сочтут нарушением правил предвыборной гонки.
Григорий был весь как сжатая пружина, на скулах играли желваки:
- Что же нам прокурор приготовил за эти три дня? Какую свинью собирается
подложить?
Прокурор Кондаков появился за две минуты до начала заседания, перед
тем как зайти в зал, нервно причесал жидкие пряди у зеркала в туалете.
Судейская бригада впервые за все время процесса опоздала на пять
минут. Ожидание почти нестерпимо, минутная стрелка будто примерзла к
циферблату. Очень хочется закурить, но нельзя. Над моим рабочим местом
на подоконнике к стеклу приклеен текст Закона "Об ограничении курения
табака", подписанный Путиным.
В 10.25 судьи выходят из зала. Пятнадцатиминутный перерыв. Прокурор
Кондаков, выйдя из зала, закуривает, но я со злорадством тычу пальцем в
грозный закон. Кондаков, шепотом матерясь, гасит сигарету. Адвокаты в
зале, сдвинув головы, изучают документы - к ним не подступишься. Что же
произошло, что?
Судьи вновь занимают свои места. Сквозь щель между неплотно закрытой
дверью вижу, что Григорий зачитывает какое-то заявление. Напрягаю слух.
Пасько говорит:
- Угодный ФСБ приговор должен возродить в людях чувство страха, отбить
охоту у правозащитников, экологов, журналистов...
В 11.55 двери зала распахиваются, судейская команда величественно
удаляется. Ныряю в зал - на лицах у Григория, адвокатов улыбки. Уфф,
отлегло от сердца. Не так страшен черт как его малюют.
Анатолий Пышкин и Иван Павлов уходят в канцелярию. События этого дня
комментирует Григорий Пасько:
- Прокурор ходатайства о направлении дела на дополнительное
расследование не заявил. А к такому подлому шагу с его стороны мы были
готовы. Мы подготовили на сей счет целых два убойных заявления с
возражениями против возможного ходатайства. Но у кого-то на самом верху
хватило ума не заявлять его. Кондаков попросил приобщить к делу два
приказа о заключении мной контрактов о службе в ведомстве министерства
обороны. И грозно спросил меня - "Вы это подтверждаете?". Я ответил -
"Конечно!". "Ну, слава Богу, хоть это вы не отрицаете!" - обрадовался
он. А еще он принес в суд два факса от японского журналиста Тадаши Окано
в японское консульство. В них журналист писал о том, что готов оказать
мне визовую поддержку для поездки в Японию. По-видимому, Кондаков
считает это неоспоримым доказательством того, что я матерый японский
шпион. А я встал и сказал, что никогда не скрывал, что ездил в Японию.
Тут наш прокурор сел и замолчал как рыба об лед. Кстати, о птичках: к
факсам была приложена сопроводительная записка из ФСБ с грифом
"секретно". Мы тут же насели на прокурора - где взял? Почему носит
секретные документы без сопровождения по городу? Кондаков молчал как
партизан.
- А что заявила защита? Ты?
- Я заявил ходатайство приобщить к делу несколько страниц из нового
справочника "Подводные лодки России", выпущенного в Твери. На этих
страницах подробно расписаны те "секреты", в разглашении которых я
обвиняюсь. Все эти данные о списанных лодках давным-давно опубликованы.
У меня было еще одно ходатайство - о повторном допросе начальника
следственной части УФСБ ТОФ Егоркина. Чтобы он, наконец, рассказал, где
же в деле доказательства совершенных мною преступных деяний. Суд это
ходатайство не удовлетворил.
- Я видел, что ты зачитывал какой-то документ.
- Это было мое заявление перед окончанием судебного следствия. В нем
говорится, что предъявленное обвинение мне по-прежнему непонятно. Что
ФСБ будет пытаться использовать весь свой арсенал средств незаконного
давления на суд, чтобы спасти свой замаранный мундир.
- Когда же, наконец, окончится судебное следствие?
- По всей видимости, в пятницу седьмого декабря. Именно в этот день
прокурор Кондаков разразится своей речью. Выступление адвокатов намечено
на десятое декабря.
PS. Лафонтеновская лягушка очень сильно пыжилась и тужилась, чтобы
стать размером с быка. Конец был печален. Прокурор Кондаков три дня
напрягал свой могучий интеллект. Результат - пшик. Да - Пасько военный.
Да - он был в Японии. Ох, и взгреют бедного Кондакова за этот пшик, ох
и вдуют! В утешение могу привести частушку.
Боже правый, что за вздор, возмутился прокурор.
Cлева бьют и справа бьют.
Уж помыться не дают!
В.Терешкин, igor@bellona.no, 3 декабря 2001 г.
Источник: enwl-inf@lew.spb.org