экология и права человека
Содержание и поиск
Последний выпуск
Предыдущий выпуск
|
Союз "За химическую Безопасность" экология и права человека |
Об издании Содержание и поиск Последний выпуск Предыдущий выпуск |
журнал Индекс
|
| Выпуск 548, 20 ноября 2001 |
Право на общественную активность
КАЗАХСТАН: ОЖИДАЮТСЯ ПАРЛАМЕНТСКИЕ СЛУШАНИЯ ПО БАЙКОНУРУ
ТУЧИ НАД БАЙКОНУРОМ
Конституция Казахстана возложила на депутатов парламента
обязанность заниматься, среди прочего, вопросами охраны окружающей
среды и предоставила право проводить соответствующие слушания.
Ясно, что на таком уровне специфическим делом охраны должны
заниматься классные специалисты, но не менее ясно, что найти таких
людей и "провести" их в парламент труднее, пожалуй, чем отыскать
среди четырнадцати миллионов казахстанцев двух здоровых людей,
годных в космонавты.
За три года поисков нашли-таки одного, да и то, как выразился в
октябре 2001 года действующий космонавт Т. Мусабаев, - "с некоторыми
натяжками". Кадры в сфере охраны природы, окружающей среды, экологии,
рационального природопользования и т.д. - общая нерешенная проблема
всех ветвей власти, тут капризничать насчет людей не приходится,
равно как ждать от них прорывов и побед.
В связке "охрана окружающей среды - космодром Байконур" любопытно
сообщение прессы о готовящихся на декабрь 2001 года парламентских
слушаниях о влиянии космодрома Байконур на экологию и здоровье людей.
Причем, один депутат склонен настаивать на принятии "отечественной
национальной программы" (какой именно не говорится), полагая, что мы еще
можем не допустить развития "тех необратимых процессов", которые "уже
начались" на российском Алтае.
Космодром работает более 40 лет, с 1994 года - в рамках Договора
аренды, ратифицированного парламентами Казахстана и России, и, согласно
Конституции 1995 г., имеющего приоритет перед законами страны; все споры,
недоумения и сомнения, по Договору, разрешаются "Российско-Казахстанской
Межправительственной комиссией по комплексу "Байконур". Договором
установлены обязательства сторон, из которых, пока, отметим два. Помимо
арендной платы (115 млн. долларов в год) арендатор не вносит нам иных
платежей, налогов и сборов, в том числе и за право пользования водными
ресурсами. Купит ли республика на эти деньги вооружение или станет
охранять окружающую среду, выплачивать людям компенсации за загрязненную
среду и подорванное космодромом здоровье - это наше внутреннее дело,
решения по которому принимаются на уровне, недоступном, кажется,
парламенту. Хотя другой депутат намерен добиваться, чтобы "определенная"
доля денег шла на реабилитацию районов влияния космодрома. Такие
устремления уже были и ничем не закончились в смысле пользы природе и
населению.
Между тем, по Договору, арендатор готов, в соответствии с
"Конвенцией о международной ответственности за ущерб, причиненный
космическими объектами" (1972 г.), возмещать вред, причиненный
физическим и юридическим лицам (в т.ч. спускаемыми из космоса
объектами), имея в виду лишение жизни, повреждение здоровья, повреждение
имущества, а когда обнаруживается крупномасштабная угроза для жизни
людей или ущерб серьезно отражается на условиях жизни населения или
деятельности жизненно важных центров, то жертва может ставить перед
запускающим государством вопрос о безотлагательном оказании помощи.
Все как обычно: обоснуй претензии по вреду (ущербу), комиссионно
определи сумму и формы компенсации, и пусть каждый пострадавший получит,
что ему положено. Но этим кто-то должен заниматься, имея в виду, что
гражданские кодексы России и Казахстана, регламентирующие вопросы вреда,
на момент заключения Договора, да и сейчас, во многом аналогичны. Я не
думаю, что посягательства нынешних депутатов (как и прежних) на арендную
плату будут успешными, в том числе и по причинам, о которых будет сказано
ниже.
Смущает намерение "принять" какую-то "отечественную национальную
программу", неизвестно чему посвященную. Помнится, "национальные"
программы в Казахстане разрабатывались под первую президентскую стратегию
и тихо ушли в небытие вместе с ней, это я могу сказать, как автор
Национальной программы рационального природопользования. Программы
сегодня не актуальны, поскольку всем предписано исходить из ориентировки
(послания, стратегии) "Казахстан-2030" 1997 года, дееспособность которой
регулярно и по сей день подтверждает ее автор - президент страны. Среди
семи "долгосрочных приоритетов" этого акта напрочь отсутствуют приоритеты
для охраны природы или окружающей среды, или экологии, или рационального
природопользования, в том числе и в связи с деятельностью космодрома и
иных предприятий военно-космического комплекса России (и Казахстана).
Программы отличаются тем, что формируются в иерархиях целей, "ниже"
которых "начинаются" задачи, планы, постановки по каким-нибудь конкретным
космодромам, сроки, ресурсы и все, что практически надобно для решения
тематик по грязным ракетным топливам, здоровью, ущербам, всяким там
реабилитациям и компенсациям. Я полагаю, что ни отечественной, ни
национальной "программы" в парламенте нет и быть не может, хотя бы только
потому, что программы такого иерархического уровня должны обладать
свойством "народности" и быть подчиненными целям более высокого уровня.
Можно допустить существование какого-то келейного экспромта, наметок
плана и даже "программы" в ее значении способа представления актуальности
задач, применяемого, например, к "программам обучения" в школах,
профессионально-технических училищах и на курсах водолазов. По такого
типа нашей "программе" на период до 2004 г. вот уже два года ведутся
работы по оценке влияния запусков ракет с космодрома Байконур на
окружающую среду. Параллельно, аналогичным образом, изучается здоровье
сельских жителей в районах Карагандинской области. Все это задачный
уровень, когда у каждого исполнителя свои собственные заботы и результаты,
из которых, как из разрозненных кусков мозаики, никакую вразумительную
картину не составишь, тем более, что еще нет даже локального программного
эскиза этой картины.
Человек, говорящий о программе, должен определиться чего он хочет:
побелить известкой забор или создать картину на библейскую тему; в первом
случае достаточно кликнуть Тома Сойера, во втором - придется уговаривать
Рафаэля. Мы шесть лет "пробивали" в уполномоченных органах разработку
обыкновенного технико-экономического обоснования (ТЭО) или доклада
(сокращенный вариант ТЭО) по комплексным и экологическим проблемам
деятельности российского военно-космического комплекса (или одного только
космодрома Байконур) в Казахстане. И, надо сказать, что Аэрокосмический
комитет, Минобороны и другие органы, имеющие отношение к этим объектам,
весьма положительно отозвались об этом деле, но сослались на бедность и
на другие обстоятельства. В результате все принимаемые и не принимаемые
решения по этим объектам субъективны, то есть - объективно вредны. В
гражданских отраслях такие работы еще с советских времен в обязательном
порядке сопровождают проектирование, строительство и эксплуатацию крупных
и опасных объектов и мероприятий. Для специалистов здесь нет вопроса.
Вот, например, в связи с идеей снизить водную зависимость Казахстана
строительством Коксарайского водохранилища на р.Сырдарье, пошла разработка
ТЭО, что вначале вызвало недовольство президента: "Мне говорят:
разработаем ТЭО, потом будет ясно, надо строить водохранилище или нет. Но
ведь должно быть наоборот: сначала надо разобраться, стоит строить или нет,
а потом разрабатывать ТЭО". Это был апрель 2001 года. Ошеломленные
проектировщики забегали, кто-то подсказал главе государства, что ТЭО и
есть - способ взвесить все за и против строительства, определиться быть
объекту или нет, ТЭО уже готово и проходит нужные процедуры в правительстве,
а в октябре президенту присуждается Гран-при конкурса за особые заслуги
перед отечественным предпринимательством. Вопрос здесь не в обширности
знаний, не в скорости их восприятия и не в быстроте управленческих реакций,
а в том, что решения по этому достаточно рядовому гидротехническому
сооружению принимает сам президент.
Предприятия военно-космического комплекса в целом и космодром Байконур
в частности - много более серьезные объекты, особо отмеченные в перечнях
опасных предприятий. Видимо, соображения субординации тоже сыграли свою
роль в том, что уполномоченные органы уклонились от упомянутого нашего
предложения разработать ТЭО или доклад по космодрому.
Но вернемся к слушаниям, допустив, что они будут согласовываться с
директивами 10-летнего стратегического плана (не программы!) развития
страны, разработанного недавно в русле послания "Казахстан-2030"
(Н.Назарбаев, сентябрь 2001 г.). Как и должно быть, технические,
технологические, инженерные и другие проблемы предприятия и его
подразделений - районов падения (РП) отделяемых частей ракет-носителей -
это внутреннее дело предприятия. Едва ли депутаты станут обсуждать
устройство позиционных районов или технику обращения с противогазом в
точках падения ступеней ракеты "Протон". Другое дело - события,
происходящие в районах влияния (РВ) космодрома за границами отведенных
ему земель, в связи с вредом, наносимым сугубо казахстанским
природно-хозяйственным комплексам (ПХК), не забывая при этом того, что
записано в Договоре.
И тут депутатов ожидает разочарование: почти никакой или совсем
никакой (систематической, статистически достоверной) информации о
районах влияния РП и районах влияния пролетающих ракет на окружающую
среду нет и не было, т.к. никто этим не занимался. По большому счету у
депутатов нет объекта слушаний - какой-то территории с какими-то границами,
как-то охарактеризованной в отношении имеющихся там ПХК, с хотя бы
приблизительными факторными, ресурсными и ситуационными оценками.
Имеющиеся сведения по отдельным частным вопросам касаются ничтожной
территории нескольких районов падения и никакую целостную картину из них
составить невозможно. Да и сам "эскиз" этой картины, как отмечено, еще
никем не прорисован. Исследования нескольких районов падения 1991-1992 гг.
не вышли за границы РП и частично устарели, данные изучения одного РП в
2000-2001 гг. также получены внутри его территории и в недостаточно полном
составе, то есть предприятие сосредоточилось на некоторых своих
производственных участках, причем только в Карагандинской области. По
тематике здоровья в последние два года изучалось сельское население
(активно мигрирующее в города) в отдельных районах той же Карагандинской
области, и пока неясно как полученные сведения будут смотреться в
контексте неизученных еще ПХК. Известно, что эти комплексы (с населением)
находятся под множеством воздействий разных источников на фоне
неблагополучной природной геохимической, местами радиационной обстановки.
Территория невыявленных пока РВ подвергается загрязнению выбросами
промпредприятий, ее жители (особенно сельские) в последние годы оказались
в тяжелейших социально-экономических условиях, отрицательно сказывающихся
на здоровье людей.
Отсюда понятно, что без целенаправленных, подчиненных программным
целям исследований (геохимии ландшафтов, почвенной флоры и фауны и других)
невозможно достоверно определиться с объектом парламентских слушаний. Что
касается ситуации на российском Алтае, то на казахстанском Алтае (село
Карагужиха) она ничуть не лучше российской, просто у них она изучается,
контролируется, а у нас - нет. В жезказганских степях ситуация много хуже,
чем где бы то ни было, так как на них воздействуют запуски всех ракет,
возможны остаточные явления ядерных испытаний, проводившихся при участии
Байконура, и установлено вредное воздействие усыхающего Аральского моря.
В Западном Казахстане мы тоже встретимся с последствиями ракетных, ядерных,
плюс "нефтяных" воздействий. Так что не стоит кивать на соседей, как
говорит казахская пословица: "начнешь огонь ворошить - руки обожжешь,
начнешь соседу досаждать - откочует".
Как видно, в отсутствие внятно очерченного, описанного и реально
опознанного объекта, депутаты могут сосредоточиться либо на частностях
и предположениях, либо на самых общих, постановочных вопросах
(программных, организационных, посреднических и т.п.), чтобы в
соответствии с Договором (1994 г.) и Соглашением по экологии и
природопользованию (1997 г.) приблизить научно-практическую деятельность,
связанную с вредными последствиями запусков ракет, к насущным и давно
уже неотложным проблемам республики, ее людей, природы, хозяйства. Надо не
забывать также, что помимо Договора 1994 года республика ратифицировала
около 350 других международных договоров и еще к полусотне присоединилась
посредством принятия законодательных актов (Н. Назарбаев, сентябрь 2001 г.).
Воздействия космодрома на природно-хозяйственные комплексы районов
влияния создают конфликтные ситуации, которые не делают чести стране,
взявшей на себя обязательства, например, по Конвенциям о биоразнообразиии
(1994 г.), по борьбе с опустыниванием (1997 г.), об охране озонового слоя
(1996 г.) и так далее.
Чтобы декабрьские слушания не стали очередным сотрясением воздуха, я
рекомендую депутатам открыть Орхусскую 1998 года "Конвенцию о доступе к
информации, участию общественности в процессе принятия решений и доступе к
правосудию по вопросам, касающимся окружающей среды" и опубликовать
стенограмму слушаний, сделав, тем самым, первый шаг к созданию программы,
обладающей свойством "народности".
Яковлев В.А., Казахстан, 19 ноября 2001 года