Статья из книги "Военные преступления. Это надо знать всем", которая вскоре выйдет в издательстве "Текст" (Москва). Переводчики О.А.Варшавер, С.Б.Ильин. Редактор-консультант Л.А.Резниченко. Научный редактор проф. Ю.М. Колосов.

Недолгий, но полный жестокостей конфликт в Косово, длившийся с февраля 1998 года до середины июня 1999 года, стал для западных правительств и общественности источником долго не стихавших споров о целях и методах осуществления коллективной военной акции. Война подхлестнула усилия Белграда очистить Федеративную Республику Югославию (ФРЮ) от всего несербского населения. Развернутая в ответ на творившиеся ужасы военная кампания НАТО стала первой крупномасштабной военной акцией в истории альянса.

По оценкам госдепартамента США, в ходе конфликта было убито 11000 албанцев-косоваров. По утверждениям правительства Сербии, потери сербских вооруженных сил в ходе конфликта составили 5000 и примерно 1500 гражданских лиц были убиты в результате предпринятых НАТО воздушных бомбардировок. Удар сербских вооруженных сил по Косово привел к одной из самых масштабных за всю историю ХХ века депортаций гражданского населения.

Война в Косово всколыхнула острую дискуссию о том, насколько применимы нормы международного гуманитарного права (МГП) к конфликту немеждународного характера, в котором государство совершает массовые грубые нарушения прав человека по отношению к собственным гражданам. В последние месяцы 1998 года противоречия между требованиями МГП и нормами внутреннего законодательства и суверенитета государств достигли критической точки. Непрекращающееся избиение гражданских лиц в Косово порождало политический и моральный императив действовать, но ни Совет Безопасности ООН, ни учредительные документы НАТО не предоставляли достаточного юридического обоснования для действий.

Международное гуманитарное право возлагает на государства обязательства противодействовать серьезным нарушениям, но заходят ли эти обязательства настолько далеко, чтобы оправдать использование вооруженной силы против другого государства, - это уже другой вопрос. В техническом смысле конфликт между этими требованиями разрешился решением НАТО в марте 1999 года начать бомбардировки ФРЮ в целях защиты международно признанных прав человека и норм международного права. ФРЮ и некоторые ее традиционные союзники заклеймили этот враждебный акт как нарушение международного права в отношении суверенного государства. Однако, рассматривая данную акцию НАТО, следует принимать во внимании и решение Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии в мае 1999 года предъявить президенту Милошевичу обвинение в совершении военных преступлений - первый случай, когда подобное обвинение было выдвинуто против действующего главы государства.

Конфликт между сербами и албанцами обострялся на всем протяжении 90-х годов. Дэйтонские мирные соглашения 1995 года никак не затрагивали взаимных обид, давно накапливавшихся в Косово. Отсутствие реальных юридических и политических основ для урегулирования конфликта в Косово подхлестнуло нетерпение косовских албанцев и содействовало мобилизации Армии освобождения Косово (АОК). В конце января 1998 года АОК участила нападения на сербскую военную полицию, расквартированную в Западном Косово. В ходе сербских репрессалий в начале февраля были убиты предполагаемые зачинщики этих нападений, а также более 80 людей, принадлежавших к их клану.

В течение всей весны 1998 года столкновения между АОК и сербскими силами не ослабевали. К лету 1998 года силы Милошевича начали наносить все менее избирательные удары по деревням Центрального Косово, вынудив 300 - 400 тыс. человек бежать в горы, и фактически блокировали доступ гуманитарной помощи в эти районы. К тому времени Запад уже отчаялся остановить раскручивавшуюся спираль насилия. Однако вопрос о законной защите гражданского населения в ходе вооруженного конфликта сохранял силу, поскольку Югославия подписала и Женевские Конвенции, и оба Дополнительных протокола к ним, и, соответственно, была связана не только общей статьей 3 Женевских Конвенций, но и более сильными обязательствами, содержащимися в Протоколе II.

В сентябре распространились сообщения о совершаемых сербскими вооруженными силами массовых убийствах гражданского населения. Общественное возмущение жестокостями подогрело споры о необходимости вмешательства на основании норм МГП. К единому мнению о возможности гуманитарного вмешательства в условиях резкой оппозиции со стороны правительства страны Запад так и не пришел, и в конце концов страны Запада договорились добиться от Милошевича согласия на прекращение огня и на принятие мер по обеспечению безопасности в Косово под независимым контролем Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. В конце ноября в ответ на согласие Милошевича сократить численность воинских контингентов в Косово и допустить туда гуманитарную помощь Запад потребовал от АОК прекратить военные действия.

В течение ноября и декабря соглашение соблюдалось: независимым наблюдателям было позволено свободно перемещаться по Косово и агентства, занимающиеся оказанием гуманитарной помощи, получили доступ к изгнанному из своих домов гражданскому населению. Однако в это же время сербские войска вновь стали разворачиваться в Косово, прямо нарушая соглашение. Возвращение сербских войск принесло с собой возобновление военных действий в сельской местности. Тогда же произошло событие, существенно изменившее весь ход конфликта. 15 января 1999 года в маленькой деревушке Рачак в южной части Центрального Косово были уничтожены 45 людей. На следующий же день на месте происшествия побывал глава миссии ОБСЕ в Косово Уильям Уокер и охарактеризовал совершенное массовое убийство как "несомненное преступление против человечности". Обвинения подкреплялись опубликованием перехваченных американцами разговоров сербских полицейских по мобильным телефонам. Из разговоров явствовало, что нападение было сознательно направлено против гражданских лиц, предположительно сотрудничавших с АОК.

Серьезные массовые нарушения, в которых обвиняли сербов, вкупе со все более жестокими репрессалиями со стороны АОК послужили катализатором для последних усилий организовать переговоры между сторонами в Рамбуйе (Франция). Сессии, проходившие в перебранках и взаимных обвинениях, завершились полным отклонением югославским президентом Милошевичем предложений, с самого начала служивших основой для переговоров. 4 марта начались бомбардировки НАТО. Первоначальной целью ударов были тактические объекты в Косово и стратегические объекты в Сербии.

Чтобы избежать ударов сербской противовоздушной обороны, пилоты НАТО осуществляли бомбометание с большой высоты (обычно 5 км и выше) и в ночное время. Плохие погодные условия и принятая сербскими силами тактика уклонения существенно затрудняли воздушные операции. По меньшей мере в трех случаях во время налетов на Косово силы НАТО по ошибке поразили гражданских лиц в конвоях и транспортных колоннах и пленных бойцов АОК, находящихся в зданиях. В Сербии намеченные цели включали промышленные объекты, мосты, железнодорожные узлы, городские энергосистемы. Чтобы пресечь воинственную пропаганду Белграда, было принято одно из наиболее спорных решений: о нанесении удара по помещению Радио и Телевидения Сербии.

В НАТО эти действия оправдывали необходимостью защитить гражданское население Косово от непрекращающихся нарушений прав человека, обеспечить европейскую безопасность и сохранить доверие к НАТО. Но поскольку сухопутные сербские силы, действиям которых бомбардировки никак не препятствовали, только усилили этнические чистки в Косово, - первое, а возможно, и второе из этих оправданий полностью рухнуло. Тогда вопрос защиты гражданских лиц превратился в вопрос предотвращения геноцида. Достоверно установить, что же на самом деле творилось в Косово, было невозможно. Беженцы сообщали об убийствах сотен, если не тысяч людей. В общественном сознании еще свежа была память о Сребренице, а на ежедневных брифингах руководства НАТО и правительства США постоянно говорилось о массовых убийствах.

Вопрос о подлинном числе гражданских лиц, убитых в ходе сербских эксцессов, остается спорным. Меньше споров вызывает вопрос о числе людей, вынужденных оставить свои дома и бежать. В течение недели после начала бомбардировок границы Албании, Македонии и Черногории пересекли сотни тысяч людей. К середине апреля, по приблизительным оценкам, 800 000 людей покинули Косово и еще 500 000, как полагают, бросили свои дома и стали вынужденными переселенцами.

27 мая 1999 года Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии огласил обвинительное заключение против президента Милошевича за совершение преступлений против человечности. В этом заключении, явным образом относящемся лишь к событиям, имевшим место после 1 января 1999 года, Милошевич вместе с четырьмя другими военными руководителями Сербии обвинялся в широкомасштабных депортациях, убийствах и преследованиях гражданских лиц-косоваров по политическим, расовым и религиозным мотивам. Специально упоминались убийства в Рачаке и шести других деревнях и поименно назывались 340 убитых там албанцев. На первых порах эффект от предъявления действующему главе государства обвинений в совершении военных преступлений и преступлений против человечности отступил на второй план перед спорами о своевременности этого шага: не усилит ли новая угроза юридического преследования несклонность Милошевича к политическому урегулированию и не было ли оглашение обвинения политическим шагом, инспирированным НАТО и США? Как именно предъявленное обвинение повлияло на мысли и чувства Милошевича, можно только гадать. Но уже через несколько дней после оглашения обвинительного заключения он обнаружил большую, чем прежде, готовность к дипломатическим контактам с российским и финским посредниками. 10 июня 1999 года было достигнуто соглашение о прекращении боевых действий.

Война оставила после себя немало затяжных юридических споров. Не было ли число жертв сильно раздуто в политических целях? Следует ли выдвигать против НАТО обвинения в нанесении ущерба окружающей среде на Балканах или в совершении военных преступлений, выразившихся в нападениях на невоенные объекты в Сербии? Первый вопрос фактически разрешен имеющимися отчетами. В большинстве отчетов число убитых в течение весны 1999 года оценивается примерно в 10 000 человек. В Косово продолжают работать следователи и эксперты, и Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе, основываясь на опыте судебного расследования этнических чисток в Боснии, предполагает, что в конце концов расследование выявит несколько тысяч пропавших без вести и предположительно убитых.

Решать на основании имеющейся в настоящий момент информации, осуществляли ли сербы геноцид, трудно. Геноцид - преступление, определяемое весьма узко, его нельзя смешивать с нередко совершаемыми во время войны жестокостями по отношению к гражданскому населению. Однако в апреле и мае 1999 года опасения о намерениях и возможностях Милошевича совершить геноцид были достаточно обоснованными. В то время очень многое было известно о его наклонностях и очень мало можно было достоверно узнать о реальной ситуации в Косово - за исключением того, что 800 000 тысяч человек бежало из страны, а остальное гражданское население оказалось практически беззащитным перед лицом сухопутных сил сербской армии, фактически не встречающих сопротивления. Международное право требует от государств предпринимать действия по предотвращению геноцида. Однако не существует никаких прецедентов и никаких объективных критериев, которые позволяли бы миру с точностью судить, является ли то, что он видит, геноцидом. Учитывая резко возросшую после окончания "холодной войны" озабоченность проблемами МГП и преступлениями геноцида, настоятельно необходимо добавить к общим принципам практически применимые и эмпирически обоснованные определения, которые позволяли устанавливать порог, за которым начинается геноцид, и направлять соответствующим образом международные акции.

Что касается ущерба окружающей среде, осенью 1999 года экологические последствия натовских бомбардировок изучались двумя различными группами экспертов ООН. Они пришли к выводу, что экологические последствия натовских бомбардировок очень трудно отделить от ущерба, нанесенного окружающей среде раньше, еще в коммунистическую эпоху. Однако потенциальное воздействие на окружающую среду обедненного урана и неразорвавшихся артиллерийских и авиационных снарядов, включая состоящие на вооружении НАТО кассетные бомбы, остается предметом ожесточенных дискуссий. Говоря о военных преступлениях, совершенных НАТО, канцелярия прокурора Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии констатировала в декабре 1999 года, что никаких формальных расследований действий НАТО во время конфликта в Косово не предпринималось. Однако сам факт, что этот вопрос вообще поднимался и слушался, имеет немалое значение для определения потенциальной подсудности и объема полномочий будущего Международного Уголовного Суда в определении правомерности действий великих держав в будущих конфликтах.

Из-за дискуссий вокруг проблем МГП война в Косово вызвала и среди общественности, и в официальных кругах споры и разногласия, каких не вызывал ни один из конфликтов 1990-х годов. Однако из этих споров все яснее вырисовывается один юридический и политический факт непреходящего значения: впервые была осуществлена международная вооруженная акция с целью противостоять вооруженным путем серьезному нарушению гуманитарных норм. На фоне этого вопрос о юридической правомерности подобной акции в отсутствие санкции Совета Безопасности - вопрос важный, но не главный. Необходимо развивать и совершенствовать механизмы юридического обоснования и контроля и практических действий, но нельзя упускать из виду полученный урок: в случае Косово международное сообщество смогло найти общую цель в предотвращении геноцида.